Кейт Ринка - Страсть Маргариты

Я провела рукой по белому галстуку и вытащила его из застегнутого пиджака. Потянув узел, медленно вытянула конец галстука из петли и освободила шею Серафима от этой удавки. Он смолчал, даже когда галстук отлетел в кусты. Холодные глаза следили за моим лицом и движением рук, которые потянулись к пуговицам пиджака - одна, вторая, третья - из-за моей осторожности и медлительности это все приобрело некую интимность. И Серафим, наконец, среагировал, обхватив ладонью мое запястье:

- Позволь спросить - что ты делаешь?

- Хочу освободить тебя от лишних обязательств. Мы не на приеме. - Я подняла другую руку и потянулась к пуговицам на рубашке. - Можешь просто расслабиться и почувствовать себя свободным. Здесь и сейчас, в эту минуту. Когда ты последний раз позволял себе подобное? Уверена, что давно это было.

Я ловко расстегнула три пуговицы рубашки и сдернула с его плеч пиджак, освобождая свою руку от слабого захвата и приближаясь к нему на расстояние поцелуя.

- Так-то лучше, не правда ли?

Рука Серафима, уже выскочившая из пиджака, обхватила мое горло. Дыхание коснулось губ:

"Хватит, Маргарита".

"Извини, но только так я понимаю, что рядом со мной не статуя, а мужчина. Теперь предлагаю продолжить подъем на смотровую площадку".

Я дернулась, но Серафим удержал меня на месте.

"Тебе нравится дразнить, так ведь? Я чувствую, как внутри тебя кипят противоречия. Ты по натуре своей бунтарка. - Большой палец его руки нежно погладил губы. - Ты не похожа на других, и даже не похожа на мою жену. И это притягивает. Но ты права - я забыл, что нужно делать с женщиной, а твое поведение наводит на мысль, что ты хочешь помочь мне это вспомнить, когда в то же время от тебя исходит злость и недовольство. Ты любишь нарываться на неприятности, Марго, и я могу не оказаться исключением, только если ты сама не захочешь иначе".

"Я люблю неприятности. Они добавляют в кровь адреналин. Единственное, чего я не могу понять - что же ты от меня хочешь? В тебе самом не меньше противоречий. Так чего же ты хочешь? Покорности?"

"И да, и нет. Как Глава Города я не просто хочу покорности, я ее требую, но вот как мужчине - твоя непокорность мне нравится. Ты бросаешь этим вызов, который не возможно не принять"

Я изумилась такому признанию. Я что, зря стараюсь?!

"Не поняла? Тебе нравится то, что я проявляю непокорность?"

"Разве, я сказал не то же самое?"

Я отпихнула от себя его руку и отвернулась от серых глаз. Серафим снова меня запутал. Я, значит, из кожи вон лезу, чтобы позлить его, а ему это нравится! Нет уж, простите, но это... это переходило все рамки! Я резво развернулась к нему, оказываясь нос к носу:

"Не верю! Моя непокорность тебя злит, я это чувствую".

"Да, меня многое в тебе злит, но это не мешает еще и наслаждаться тобой".

Я вспыхнула. Черт бы его побрал! Чем дальше, тем откровеннее.

"Но" - продолжил он, - "это не значит, что я позволю тебе игнорировать мои приказы и просьбы".

"Твоя откровенность вместе с твоей холодностью выводит меня из себя", - рыкнула я.

"Извини, я привык быть честным".

"Конечно", - ухмыльнулась я, - "но только там, где тебе выгодно".

Я так увлеклась перебранкой, что не заметила, как приблизила к нему свое лицо... слишком близко, чтобы это уже можно было не замечать. Ох, нет... между нами все стало танцевать на грани, которую я начинала упускать. Передо мной стоял красивый мужчина, и благодаря мне уже менее безупречный, и он давил словами, в которых была заключена его власть и желание. И эта смесь сейчас начинала меня откровенно искушать. Я застыла, едва не касаясь его губ своими. А когда Серафим выдохнул короткое "Нет", холодя губы дыханием, я задрожала. Ох!... ОХ!... Черт!

Я рыкнула, резко развернулась и бросилась бежать, и было неважно куда, лишь бы подальше от него. И мне на радость, Серафим отпустил. На этот раз он не стал следовать за мной, а просто прошептал в моем сознании:

"Прошу, не делай глупостей и возвращайся домой к рассвету".

Я остановилась и обернулась, все еще имея возможность видеть то место, где мы стояли. Но и Серафима там уже не было.

"И почему же ты сейчас так спокойно меня отпускаешь?"

"С чего ты взяла, что спокойно?" - спросил он, и у меня на этот раз не нашлось ответа, уж слишком я растерялась. - "Даю тебе это время, потому что завтра все изменится".

Я припала спиной к бетонной стене и сползла на холодный асфальт. Мне срочно нужна была передышка, и Серафим дал мне на нее время. Он... просто "попросил" меня. И он... он что, еще и заботился обо мне? Это удивляло и выбивало из колеи. Меня распирало от горечи и хотелось делать назло, а Серафим начинал меня лишать последнего удовольствия. Это было подло и нечестно, как и то, что он со мной вытворял. Как?... Откуда?... Почему во мне начинали меняться чувства и ощущения? И какого вообще черта мне вдруг так захотелось поцеловать этого невыносимого мужчину, которого я ненавидела!? Так ведь? Я же его ненавидела... только это уже почему-то начинало звучать, как в истинно прошедшем времени...

Стоило Серафиму оставить меня, как накатила меланхолия и апатия. Я просто осталась одна со своими мыслями и чувствами, которые сейчас попрятались по углам. Кажется, они устали не меньше своей хозяйки, и внутри все словно потухло. Но я не собиралась из-за этого расстраиваться. Надоело! Пора уже было взять себя в руки и подумать, что из себя сейчас представляет мое существование. Говорят, ко всему можно привыкнуть, ко всему приспособиться и что-то переделать, и последнее мне нравилось больше всего.

Солнце неумолимо приближалось, едва-едва начиная наползать на кромку горизонта. У меня оставалось мало времени, и я решила провести его в окрестностях виллы, своего нового дома. Вилла Серафима стояла недалеко от окраины Столицы, как раз там, где начинались лесные чащи. Поблизости ни души, ни какой-нибудь постройки. И учитывая, что я не так далеко находилась от этого места, то добралась быстро. Лес дышал прохладой, тонкий слой снега укрывал землю, и я аккуратно шагала по нему в туфлях на высоких каблуках, для опоры касаясь деревьев. Остановившись возле одного из них, я прислонилась к нему спиной, подняла температуру своего тела, глубоко вдохнула и выдохнула, наблюдая, как изо рта вырывается белый пар. На холоде разгоряченная кожа стала более чувствительной, покрывшись мурашками. Как же давно я не наслаждалась самой жизнью, ее интересными и приятными мелочами.

И эта самая жизнь все-таки может быть и прекрасной! Ведь так?...

Но когда я снова сделала глубокий вдох, до моего слуха долетел посторонний шум. Я застыла, прислушиваясь и стараясь понять, откуда это... слышен рев и звуки борьбы? Любопытство все пересилило, и вскоре я уже оказалась рядом с этим местом, издалека среди деревьев замечая обнаженных по пояс людей и... больших волков, оборотней. Они стояли кругом на небольшой опушке, в центре которой дрались два волка. Я встала за деревом, вцепившись пальцами в его ствол, и принялась с интересом наблюдать за этой картиной.