Наталья Колесова - Нестрашные сны

Но кто и почему решил, что она должна умереть в Пустыне? Мало ли кто что говорит… они, эти говорящие, и без того слишком много ей врут.

От чего ей туда бежать?

От кошмаров.

От накапливающейся усталости.

От бессилия что-то изменить.

От недавнего предательства.

Этого ведь слишком мало, чтобы захотеть умереть?

Вдали, то ли в мареве, то ли в тумане проявились приближавшиеся дрожаще-размытые силуэты.

Еще до того, как Агата смогла разглядеть их, она поняла, кто это.

- И открыть этот ваш портал ты не можешь? – спросил Грач.

Попыталась, когда они появились. Надо же предупредить, что в Кобуци в куполе заперт еще и пограничник: Даниил со своим щенком бродил в районе НИЦЭМа уже вторые сутки, никак не мог пробиться сквозь невидимую, но от этого не менее прочную преграду...

Однако стена НИЦЭМа оставалась просто стеной: пыльной, прочной. Не пропускающей ее в явь и в Столицу. Поначалу Агата очень не хотела возвращаться в осипенковскую лабораторию, в действительность, которая была куда печальней и запутанней сна. Видимо, до такой степени не хотела, настолько плотно захлопнула за собой дверь в реальный мир, что открыть ее стало невозможно.

- А Игорь сможет сюда попасть?

- Без меня нет. Ну разве что, если просто приедет из Столицы. Но он все равно окажется по ту сторону купола…

И правда, интересно, чем там Келдыш занимается, пытается как-то к ней пробиться? Да вовсе неинтересно! И ничего он не пытается – отдал ее Осипенко и теперь умывает руки!

- Купола?

- Ну барьера, преграды, как это назвать?

- Сказал бы я, как это назвать… - пробормотал Грач. – Но тебя же будут отсюда вытаскивать?

Может быть. А может, Осипенко решит, что сон постоянный гораздо лучше, чем почасовой ежедневный... Удобнее для исследований.

- Не знаю, получится у них или нет. А тебя ведь тоже свои ищут?

Грач с усиленным интересом начал изучать свой автомат.

- Ну…

- Пограничники не знают, что ты здесь? – поняла Агата.

- Ну, - Данил почесал дулом автомата у себя за ухом – очень рискованная, на ее взгляд, привычка, пусть даже оружие наверняка на предохранителе. Или не наверняка? – После всех этих запросов со столицы и замеров объявили район «горячей зоной». Ну я решил – смотаюсь напоследок, погляжу, что да как… - взгляд искоса. - Думал, может, вы еще здесь появитесь.

И теперь вместо одной подопытной в НИЦЭМе оказалось целых трое. Знай об этом Осипенко, она была бы просто счастлива – лабораторный материал задаром! А может, каким-то образом за ними все-таки наблюдают? Агата подозрительно поглядела по сторонам, потом наверх – в тусклый, словно прикрытый бельмом, глаз солнца: оно, как пришпиленное, стояло над головой все то время, что Агата здесь находилась. А со всех сторон к светилу незаметно и неумолимо подбирались мутно-прозрачные стены «купола»…

Ну да, теперь помимо летаргии мы будем страдать еще и паранойей! Манией преследования.

- И связаться с пограничниками ты никак не можешь?

- Неа. Я уже все перепробовал – сотик, рацию. Сплошной треск и стук.

- А-а-а… какой-нибудь другой способ?

Парень уставился на нее круглыми птичьими глазами.

- Какой другой? Сигнальные огни, что ли, зажечь?

А что, идея! Почему не попробовать, раз ничего другого не остается? Или, например, начать бить в тамтамы…

- Ну какой-нибудь волшебный? Неужели ничего другого маги до сих пор не придумали?

Грач предсказуемо взъерошился.

- Я не маг, что, тебе неясно сказано?!

- Врешь, - равнодушно сказала Агата. Обычно когда на нее кричали, она либо терялась, либо обижалась. Но сегодня ей было не до своих переживаний… или до нежных нервов упрямых мальчишек-пограничников. – В Кобуци нет просто-людей, здесь они, наверное, не выживут. Я знаю, что ты маг. Сильный Земляной.

Грач, дернувшись, вскочил. Поглядывая в его напряженную спину, Агата рассеянно гладила морду жмурящегося Рипа и прикидывала способы, какими волшебники могут друг с другом связаться. На ум приходила только телепатия, которую однажды продемонстрировала бабушка… да еще кольцо-крис Келдыша.

Вот это – нет. Ни за что.

- Ну и… - она не успела закончить вопрос, как стоявший к ней спиной Данил сказал неожиданно:

- И маги тоже не выживают.

- Что?

Грач обернулся, повторил, хмуро глядя на нее сверху:

- Не все выживают, говорю. Мои вот не выжили.

- А… - И Агата поняла. – Твои родители? Они… погибли? Здесь?

- Да, - губы парня скривились – казалось, он сейчас расплачется, но Данил продолжал сухим отрывистым голосом: - Гасили эти гребанные флуктуации. Военные с боевыми магами испытывали на полигоне совместное оружие. Говорят, все у них там получилось, даже в производство потом запустили. А на законсервированном полигоне пошла побочка… ну побочные явления. Приехали «ассенизаторы», мои тоже с ними отправились – там их всех и… накрыло, двое только выжили. Знаешь, что потом написала в заключении ваша… с-столичная комиссия? – Грач оскалил зубы. – Несоблюдение техники безопасности! Понятно?! Они сами виноваты! Что по приказу отправились на зачистку! Гасить эту хрень, которую гребанные маги выдумали! Сами! Понимаешь? Сами во всем виноваты!

Его трясло. Агата привстала на колени, нерешительно взяла парня за запястье. Она боялась, что Данил ее оттолкнет, наорет, даже ударит – но он, кажется, и прикосновения не почувствовал. Когда Агата потянула его за руку, шагнул, обвалился на землю рядом, словно у него внезапно подломились колени. Отвернулся от нее, как будто внимательно разглядывая что-то на горизонте. Судорожно вздыхал. На худой шее ходил кадык. Но стиснутая в кулак рука так и осталась в ее ладонях…

Рип болтался туда-сюда вдоль стены, мотал головой и, периодически походя к хозяину, "бодался" – толкал головой в плечо. Грач в ответ молча похлопывал его по загривку, щенок вздыхал и отходил.

- Что это он?

- Психует. Чует хрень какую-то…

Словно вокруг что-то было не… хрень.

Беспокойство росло. Агата обнаружила, что ломает пальцы, прежде чем поняла, что это беспокойство – не ее собственное. Поглядела на пограничника. Грач сидел, прислонившись спиной к стене в обнимку со своим автоматом. Настороженно посверкивал по сторонам взглядом. Нет, не он. Парень воспринимал ситуацию как еще одну ловушку Кобуци, а к ним, всяческим разным, он привык с самого детства. Привык драться, если справляется, и уносить ноги, если нет. И даже готов умереть, если ни то ни другое не удастся… Ну нет, это мы еще посмотрим!

Методом исключения оставался Рип. Агата повернулась к щенку. Тот слонялся вдоль котлована, безадресно скалил акульи зубы, тонко поскуливал – почти неслышно, на уровне выдоха… Как там говорил ректор – понять, что животному нужно?