Наталья Колесова - Нестрашные сны

Агата улеглась, положив кольцо рядом на подушку. Если прикрыть ладонью, змейка становится ярче. И, похоже, крис теплел с каждым оборотом змейки, вскоре уже казалось, что она держит в руке теплый пульсирующий уголек. Но все равно она не будет надевать кольцо – даже чтобы проверить – так это или не так… Агата следила за змейкой, пока непрерывное движение ее не усыпило.

...Ночное беззвездное небо. Темный силуэт на фоне холодной, огромной, как в фильме ужасов, луны. Человек сидит неподвижно, обхватив руками колено. Профиль четко обрисован лунным светом. Знакомый свет. Знакомый профиль.

Келдыш медленно, осторожно поднимается. Встает на самом краю крыши, заложив руки в карманы, спиной к ней. Через некоторое время поворачивает голову –почувствовав ее взгляд или услышав звук несуществующих шагов. Стоит, опустив ресницы, точно прислушиваясь. И говорит:

- Мортимер, оставьте меня, наконец, в покое.

Сосредоточенно ступая, бредет вдоль края крыши. Смотрит себе под ноги. Потом медленно, преодолевая себя, поворачивает голову и заглядывает вниз. Замирает. Снова с усилием делает шаг и еще… шаги становятся неровными, неуверенными. Игорь, качнувшись, взмахивает руками и – падает… падает…

Падает.

По крышам не гуляют в одиночку.

Она проснулась в поту, всхлипывая от ужаса и горя. Ей все-таки приснился сон…

Или это был не сон?

Да конечно сон, что она себя накручивает?!

Агата подняла руку – вытереть влажное то ли от пота, то ли от слез лицо – что-то соскользнуло с ее пальца и покатилось на пол. Агата свесила голову с кровати: на полу, залитом утренним светом, крутился Келдышевский крис. Неужели она во сне все-таки надела его?

Ведь не могло же кольцо надеться на палец само?

Агата нажала на соединение сразу, даже не глянув на экран. Да и кто ей мог звонить? Стефи да Люси. Интернатовцы давно уже сдали экзамены и разъехались по домам на каникулы. Правда, друзья хотели забежать попрощаться (им сказали, Агата болеет), но она настолько не хотела никого видеть и разговаривать, что трубку взяла бабушка и строгим голосом сказала, что пока у нее карантин.

Стефи звонит почти каждый день. Судя по рассказам, отдыхает она распрекрасно. Тем более, когда к ним в гости приехал симпатичный почти взрослый четвероюродный брат... Еще Стефка расспрашивала о Келдыше. У Агаты не было никакого желания говорить полуправду – «расстались» - и выслушивать утешения, а то и советы подружки. Поэтому она соврала про его длительную командировку.

Звонил и Зигфрид. Собрался заняться дрессировкой рыбок и требовал инструкций. Потом позвонил еще: сообщил, что рыбки ни с того ни с сего повыпрыгивали из аквариума, а пока он их собирал, некоторые сдохли. Поэтому ему попадет от мамы, когда она придет с работы. Видимо, попало сильно, потому что Водяной больше не перезванивал. Или просто переключился на что-нибудь другое интересное.

Люси рассказывает по телефону, что нового прочла или посмотрела. А еще спрашивает, не появлялся ли Димитров; иногда даже кажется, что Славка нравится ей не меньше Карла.

Агата честно пробовала читать расхваленные Люси книжки, но вскоре откладывала в сторону: взгляд скользил по тексту, словно по чистой странице, буквы не складывались в слова, слова - в картинки. Даже старые читанные-перечитанные книги – и те стали глупыми, пресными, скучными. Лучше лежать и смотреть в потолок или в небо в окне: как оно меняет свет и цвет...

- Алло? – сказала Агата.

Трубка молчала и Агата наконец взглянула на экран. И удивилась так, что даже села на кровати.

Димитров.

Она не вспоминала о нем вовсе: а ведь случилось что-то, с ним связанное, во время столкновения Пустыни с Пожирателем магии... Она перебросила ему часть уходящей с Пустыней магии? Или ей это лишь показалось? Тогда все было таким... на самом деле было? Снилось? Она уже ни в чем не уверена.

- Агат... Агата, это ты?

Голос звучный. Живой.

- Привет, Слав.

- А пошли погуляем?

Агата опустила ноги на пол.

- Прямо сейчас?

- Ага. Надо поговорить.

Она поглядела в окно. По-прежнему хмарь. Но дождя, кажется, не будет...

И ей вдруг так захотелось встать и наконец выйти из дому – впервые за несколько недель!

- Я сейчас, Слав!

Да и вдруг интересно стало – а у нее все-таки получилось?

Получилось.

Парень, порывисто шагнувший ей навстречу, уже не был серым и опустошенным Славкой из клиники. И не был озлобленным отчаявшимся незнакомцем, пришедшим в интернат как-то ночью.

Крепкий, улыбающийся, темные глаза сияют... Он даже собирался сходу обнять ее – в самый последний момент остановился. Смутился и осторожно то ли похлопал, то ли погладил по плечам.

- Привет.

- Привет, - опять сказала Агата. И внезапно увидела себя его глазами – бледная до синевы, худая, волосы висят... Руки вот только недавно перестали дрожать. А то будто алкоголик какой-то.

- Ты что?.. Ты как? Выздоровела?

Агата постаралась выпрямиться. И улыбнуться тоже постаралась. Очень. Судя по тому, что он не испугался, у нее это получилось.

- Да.

- Пошли в кино сходим?

Они двинулись по тротуару. Славян, бросавший на нее быстрые взгляды, нерешительно ерошил волосы и молчал. Агата, наконец, сообразила ему помочь:

- А ты о чем хотел поговорить?

Димитров, словно по команде, выпалил:

- Агата, это ведь ты?! Ты мне вернула магию?

Агата просто кивнула. Славян остановился, загораживая ей дорогу. Глаза его сияли.

- Я тогда проснулся и... Стены в комнате нет: там ты, где-то далеко, вокруг ураган, все просто бурлит, а у тебя в руках что-то вроде огня... молнии?

Она молча слушала.

- Она ударила меня... вот сюда. – Славян потер грудь. – Даже шрам... ожог остался, представляешь? Агатка! Представляешь? Она ко мне вернулась!

Агата внезапно забеспокоилась:

- Нет, Слав, погоди...

- Никто еще не знает, представляешь? Я тут с родоками разругался, достали они меня своей заботой, переехал к бабушке с дедом. А они... ну, старые уже. Ничего не замечают...

- Славян, но это же...

- Я уже пробовал! – Димитров схватил и встряхнул ее за плечи. – Я снова маг!

- Но ведь это не твоя огненная магия! Ты это понимаешь?

Славян мотнул головой.

- Я знаю. Я тебе дебил, что ли? Огненная – она как клубок пламени, живет здесь, – он коснулся пальцами ямки на шее, - или здесь, здесь, - шлепнул ладонью по груди и солнечному сплетению. – А эта... Она... рассыпана по всему телу, искрится, как снег на солнце... гляди!

Тогда уж как песок... Но Димитров вскинул растопыренные ладони, и Агата даже невольно прищурилась: его ладони и впрямь сверкали! Она машинально оглянулась проверить, не видит ли кто-нибудь еще это сияние? Но еще ярче сияла улыбка Славяна. Он так радовался, что Агата заколебалась – а стоит ли сейчас грузить его будущими проблемами? Единственный человек, кому она рассказала все до конца, была бабушка. Ну... почти все. Что и кому потом передала бабушка, Агату уже не интересовало. Главное – ее оставили в покое. Хотя бы на время.