Бри Диспейн - Пропавший брат

Он отворил дверь в комнату, предназначенную для конференций, и пригласил меня пройти внутрь.

Едва дверь успела закрыться, он практически набросился на меня.

— Ты в порядке? — заорал он.

— Ну да.

— Тебя похитили? Тебе угрожали? Или заставили делать что-то против твоей воли?

— Нет!

— Тогда я требую, чтобы ты объяснила мне, что имела в виду твоя подруга. Она сообщила, что ты удрала вместе со своим приятелем, хотя должна была заниматься нашим проектом. Почему в спортзале оставался твой запах? Ведь ты предположительно его не посещала! — Он схватил меня за руку. — И признавайся, почему от твоей одежды пахнет кровью демона. — С этими словами он содрал с меня куртку, обнажив три ярко-розовых шрама на локте.

«Ты вовсе не обязана ему все докладывать», — прошептал чужак внутри меня. Он напомнил мне голос Толбота и мой собственный. И был совершенно прав.

Я вырвалась и скрестила руки на груди.

— Я не обязана тебе подчиняться, — произнесла я. — Ты мне не отец. И не брат. Ты даже не мой учитель.

«Он просто ничто по сравнению с тобой», — сообщил чужак.

— Я — твой друг, Грейс. И я беспокоюсь о тебе как настоящий брат.

— Ты для меня — ничто.

— Вот как ты относишься к друзьям? Я полагаю, что парень, которого избили, является твоим другом.

«Пит Брэдшоу — просто сукин сын, и он вполне это заслужил», — прошелестел внутренний голос. Конечно, он не ошибся: Пит за что боролся, на то и напоролся.

— Он получил по заслугам! — твердо сказала я вслух.

— Что?! — Гэбриел потер пальцы. — Ты учинила над ним расправу, Грейс? — Он выглядел испуганным, наверное, решил, что я его сейчас ударю.

Гэбриел — трус.

— Нет. Я не нападала на Пита. Не желаю марать о него руки. — И я накинула куртку на плечи. — У меня полно неотложных и важных дел.

— Тогда почему твой запах был в спортзале?

— Именно там я и тренировалась.

— Дэниел утверждал, что ваши занятия закончились.

— Я была не с Дэниелом. Тот парень, с которым я убегала, он — Небесная Гончая… и последний из Сент-Мунов. По крайней мере, он настоящий. А не такой трус, как ты. Ты пользуешься его именем, но ничего не делаешь.

У Гэбриела глаза стали, как блюдца.

— Это — невозможно, Грейс! Последним из Сент-Мунов был Дон! Остальные погибли, когда…

— Когда ты стоял в стороне и позволил Калебу Калби их убить. Нэйтан Толбот выжил. Ему исполнилось три года, когда растерзали его родителей. Он все видел. А ты…

Гэбриел на миг потерял дар речи.

— Мне сказали, что мальчик погиб от полученных ран… — выдавил он.

— Нет! Он вырос и теперь он — Небесная Гончая. И учит меня всему, что знает и умеет сам. Ты боишься что-то предпринять, даже располагая сверхспособностями. А я — нет, и я тоже стала Небесной Гончей. Пока ты прятался в кустах, я охотилась за демонами. Сегодня я убила своего первого гелала.

— Ты? — проревел он и затрясся. Потом отступил на шаг, глубоко и часто дыша. — Невероятно… Ты теряешь себя, ты поддаешься волку…

— Отнюдь. Я уничтожила демона, а не человека, даже не Урбат. Я знаю разницу между ними. Не такая я глупая, как ты думаешь.

Гэбриел скривился, как от нестерпимой боли. Затем сложил ладони перед грудью, зажмурился, громко втянул в себя воздух и с шипением выпустил его наружу.

— Ты находишься на грани, — тихо сказал он. — Тебя может изменить и такое убийство. Оно дает тебе ощущение силы, власти, способности пресечь чье-то существование, стереть кого-то с лица земли. И это чувство, если его не контролировать, превращается в гордыню. Очень скоро ты будешь думать, что ты лучше остальных. Выше их, способнее. Или, наверное, тебя злит, что ты не способна на большее? Все это питает волка, и он постепенно овладевает тобой. И прежде чем ты поймешь, что происходит, ты уже в плену. — Он коснулся моего плеча. — Несомненно, волк разговаривает с тобой.

Я сбросила его руку.

— Прекрати! Хватит. Почему ты не в силах смириться с тем, что если ты сам поддался проклятию, то такой факт вовсе не означает, что любая другая Небесная Гончая должна повторить твой путь?

— Ты действительно хочешь знать? — осведомился Гэбриел.

— Да!

— За восемьсот тридцать лет я не встретил ни единого истинного Урбат. Каждый из них превратился в жертву волка.

Его слова ударили меня, как пинок в живот. Я охнула и попятилась, задев за край стола.

— Впереди нас ждет лишь поражение. И тебя тоже. Я помню Катарину…

— Я — не Катарина! Не твоя сестра! И я не такая слабая, как ты!

Гэбриел зарычал.

— Мне следовало отвезти тебя к Сирхану, как только я здесь оказался. Как он мне приказывал. Но я решил, что если мне удастся тебя понять, то поездкой можно пренебречь. Я просчитался. Я доставлю тебя к вожаку прямо сейчас, так что иди попрощайся со своими друзьями. Не могу точно сказать, когда ты возвратишься.

«Они идут за тобой. Он заставил тебя думать, что ты можешь ему верить», — пронеслось в моей голове.

— Значит, о тебе меня предупреждал Джуд? Ты тот, кто пришел за мной? — Я попыталась проскочить мимо него и удрать, но он не сдвинулся с места.

Гэбриел положил ладони мне на плечи.

— Нет, Грейс. У меня — иные намерения. Мы поддержим тебя.

Я размахнулась и ударила его в грудь. Он отлетел к противоположной стене.

— Нет уж! — выпалила я и выскочила из комнаты.

Немного позднее

Я бежала.

Из центра отдыха, мимо одноклассников, школьного автобуса и папиной машины (он как раз припарковался) — дальше, дальше, на улицу. Гэбриел был в состоянии броситься за мной, но я не сомневалась, что не станет меня преследовать.

Он слаб.

«Он лжет. Ты лучше, чем он».

Я мгновенно набирала скорость. Рюкзак колотил меня по спине. Я огибала пешеходов и автомобили, перепрыгивала через скамейки и урны. Я видела, как зеваки тычут в меня пальцами и останавливаются. Еще бы — такое зрелище!.. Они наблюдали за девушкой, которая мчалась настолько быстро, словно за ней гнались чудовища. Но мне было наплевать. Я не могла остановиться.

Я бросилась наутек, поскольку Гэбриел заявил, что хочет увезти меня отсюда. Но на самом деле меня поразили другие слова Гэбриела. И они неслись следом за мной, прямо как демоны. «За восемьсот тридцать лет я не встретил ни единого истинного Урбата. Каждый из них превратился в волка».

Они не давали покоя. И подобно неутихающей боли в мышцах и во всем теле, они не оставляли меня. Неважно, с какой силой мои ступни ударялись об асфальт и какие неимоверные усилия я прилагала, чтобы активизировать способности. Ничто мне не помогало. Боль лишь усиливалась и нарастала. Устрашающие мысли тоже множились.

Гэбриел ошибается на мой счет. Он не понял меня. И не имеет никакого права утверждать, что я обречена и потеряю себя. Он даже меня не знает.