Анна Тарасова - Изменяющая судьбы

— Тебе не приходится меня водить за руку и читать мне названия продуктов!

— Ничего страшного, я бы подарила тебе тогда собаку-поводыря! И помощник, и друг в одном флаконе!

— Ага, и мяса ест в день столько, сколько ты потребляешь за месяц! Так что — лучше я уж на твои ручки и глазки буду рассчитывать!

— А ты его к своей диете приучи, может собачке понравится! — парировала девушка со смехом.

Парень с опаской огляделся.

— Ты бы не вопила на весь магазин-то!

— Да ладно, может ты метросексуал!

— И не материлась!

Девушка кинула в него упаковкой колбасы.

— Это современный городской мужчина, который следит за собой, неуч!

Гюнтер ловко поймал продукт и положил в тележку к йогуртам.

Сложную тему надо начинать издалека, поэтому парень покосился на девушку и невинным тоном спросил:

— Лина, почему ты до сих пор одна?

Настроение вмиг упало.

— Мне и так неплохо живется, — хмуро ответила она, перебирая помидоры. Выбрала три овоща, сложила в пакетик, взвесила и положила в тележку.

— Неужели из всего клана тебе так никто и не приглянулся? — Гюнтер сделал вид, что ему совершенно все равно.

— Тебя что, попросили прощупать почву по этому вопросу? — она ехидно подняла правую бровь.

— Да нет, просто мне не нравится, что у тебя нет никого. Давай познакомлю! Ты девушка красивая, с тобой многие хотят пообщаться поближе!

— Да нет, спасибо, — она ему мило улыбнулась, надеясь, что парень поймет и перестанет поднимать эту неприятную для нее тему.

— Ну, а Марк тебе как? Вы вроде неплохо общаетесь, — он не умолкал.

Лина не так давно со смехом рассказывала другу про встречу с понтификом в коридоре, когда у нее случайно подвернулся каблук, и девушка, почти, упала в объятия проходящего мимо высшего.

— Ты белены объелся? — изумилась Лина, — Во-первых, у него есть официальная любовница и мне до нее, как балерине до космонавта на орбите. Во-вторых, ты посмотри, кто он и кто я. Какие между нами могут быть отношения?

— По нему многие наши женщины сохнут.

— Ну и зря. С Магдаленой нам, простым смертным, не сравниться, — с некоторой завистью потянула девушка.

То, что любовница второго понтифика — редкая красавица, признавали многие. Хотя о ее скверном вспыльчивом характере ходило тоже немало толков.

— Не уверен, — задумчиво потянул друг, разглядывая Лину, — Ходят слухи, что…

— Гюнтер, ты решил стать первой сплетницей на районе? — перебила Лина друга.

— Да нет, просто интересно, — парень смутился и поспешил сменить тему.

Лина не собиралась ни ему, ни кому-либо другому даже намекать, что понтифик давно уже будоражит ее воображение. Встречи с ним девушка ждала каждый день, даже если это просто пара шуток в коридоре.

Но она прекрасно понимала, что ей ровным счетом ничего не светит, и даже если окончательно влюбится, все равно это будет лишь ее проблемой. Лина правильно сказала Гюнтеру — кто она и кто Марк. Он даже мысль не допустит о чем-то более серьезном со смертной. А несерьезного Лина допускать не собиралась.

Хотя и серьезного тоже.

Ноябрьские холода были самыми ненавистными, по мнению Гюнтера. Пронизывающий ветер пытался распахнуть полы пальто, забирался под шарф на шее, леденил неприкрытую голову. Гюнтер шел по Тверской улице, мимо ярких магазинов и бутиков, полностью погруженный в свои невеселые думы.

А задуматься было над чем. Мысли его сегодня, впрочем, как и все последние дни, занимала Лина. Что делать, парень никак не мог придумать. Ему нравилась девушка, она была милой и доброй, с разумным отношением к жизни и толикой сарказма. Гюнтеру нравилось с ней общаться, нравились ее едкие шуточки и здравый цинизм.

Но понтифик отправлял обратно все его прошения на клеймение девушки. Конечно, он дал вполне адекватное объяснение, но Гюнтер ему не верил.

Если Лина ткущая, почему сразу не отдали какой-нибудь семье?

Или Эстебан все-таки не прав и она простая провидица?

Но тогда зачем с ней Авраам занимается? Уж, наверное, за почти три месяца можно было выяснить, что она из себя представляет, и провести все необходимые опыты.

И самый главный вопрос — любой ментал, так давно находящийся в клане, обязательно получает метку, даже простую клановую.

Лина же получается как неприкаянная: и Гюнтеру не отдают, и сами не клеймят.

Сзади просигналила машина. Парень обернулся. Темно-синий «Ягуар» остановился рядом с ним и дверь автомобиля услужливо открылась.

Эстебан.

Гюнтер подошел к дверям машины. Учитель сидел на заднем сидении и кивнул ему, мол, садись.

— Как твои отношения с подругой, успешно? — Эстебан подождал, пока ученик усядется и внимательно взглянул на парня.

— Да, вполне, все идет, как мы задумали. Девушка мне доверяет.

Учитель одобрительно кивнул головой.

— А что насчет метки? Мы обговаривали этот вопрос еще три недели назад!

Парень вздохнул, признаваясь в неудаче.

— Это не так просто сделать, Марк не дает добро на клеймение.

— Марк… Марк…, — Эстебан тронул водителя за плечо, — Мануэль, в Люблино.

Гюнтер удивленно вскинул голову.

— Вы хотите с ней познакомиться?

— Если гора не идет к Магомету, значит, Магомет должен идти к ней, — Эстебан задумчиво посмотрел на улицу, — Есть у меня одна идея по поводу твоей красавицы.

Гюнтер вопросительно уставился на учителя, но тот не стал развивать тему.

Машина помчалась в сторону Садового кольца.

— Так что ты говоришь там с меткой? — переспросил учитель, поигрывая массивной черной тростью с золотым набалдашником.

— Не знаю. Мои прошения понтифик все завернул, говорит, ее талант еще не ясен.

— Значит, завернул? Что ж, если она на самом деле ткущая, и понтифики об этом знают, — он задумчиво потер подбородок, — то и защиту ее отдадут не такому молокососу как ты, а кому-то из древних.

— Тогда почему этого до сих пор не сделали? — разумно поинтересовался Гюнтер.

Эстебан уставился на свою трость и пару раз ткнул ею в пол.

— Думаю, Марк хочет сам заклеймить девчонку. И не дай бог, поставит на нее инициал.

Парень с сомнением покачал головой.

— Тогда я не совсем уверен в верности выбранного плана. Я не смогу с ним соперничать.

Наставник нецензурно выругался.

— Мне тебя учить, как с девкой обращаться?

— Но, учитель…

— Черт! — несмотря на ругань, Эстебан прекрасно понимал сомнения своего ученика, — Ладно, попробуй сменить акценты. Стань ей просто другом. Лучшим, верным и единственным. Если мне не повезет, то оставим ситуацию как есть — пусть понтифик ее трахает сколько хочет, но приходить и плакать в жилетку она должна к тебе. Кстати, что она сама думает по поводу него?

— Ничего, — он пожал плечами, — Я пару раз спрашивал — она даже мысли не допускает, что между ними могут быть какие-то отношения.