Анна Тарасова - Изменяющая судьбы

— Сереж, спасибо, — поблагодарила Тамара телекинетика. Тот проверил, что Иван больше не собирается лезть в драку, отпустил подростка и подошел к Лине.

— Что не поделили-то?

— Этот идиот считает меня виноватой в своем наказании! — все еще злая девушка громко выругалась.

Тамара перевела взгляд на эмпата. Тот сплюнул себе под ноги, не рискнув снова связаться с Сергеем, и злобно зыркнув в последний раз на Лину, вылетел из кабинета.

— Держись от него подальше, — посоветовал ей мужчина.

Девушка недовольно насупилась, но кивнула головой.

…

Заседание Совета высших клана подходило к концу. Эстебан обвел присутствующих взглядом, пытаясь догадаться, кто же поднимет протест против Марка?

Игнат, наверняка он. Старый вампир был жестким поборником справедливости и не допустит такого скандала, как покровительство ткущей без созыва Совета. Эстебан правильно сделал, что отправил Гюнтера прямиком к нему. Новость, которую принес его ученик, следовало рационально обдумать, обмозговать, затем потихоньку выяснить у окружающих, так ли это. А Гюнтер ее как раз уже нашептывал Степаниде. Последние шаги в это авантюре перед представлением ее на Совете сделал уже сам Эстебан, заручившись поддержкой некоторых высших.

Эстебан поймал бегающий взгляд префекта Мурманска. Раздумывает, самой поднять скандал или нет? Вон как пальцы нервно вытанцовывают по подлокотнику кресла. Если Нида выступит первой, то это будет еще лучше — скандал на Совете она обеспечит хороший.

В принципе, испанца любой исход удовлетворит. Главное — это сделать.

— Есть еще какие-то вопросы, требующие обсуждения, уважаемые префекты? — Марк решил закончить Совет.

Он нервно глянул на часы, видимо, куда-то торопился.

Встал Игнат.

— Мы бы хотели получить уточнение некоторых сведений, — начал он завуалировано, — по поводу одной из менталок Паноптикума.

— О чем речь, уважаемый Игнат? — Гай удивленно оторвался от просматриваемых бумаг.

Марк же, напротив, как будто ожидая подобного, никак не отреагировал на выступление префекта. Он перевел взгляд на Эстебана, словно догадываясь, кто был настоящим инициатором выступления, затем обратно на саратовца. Префекты зашушукались, загомонили.

Эстебан не выдержал. Не так надо начинать, совсем не так!

— Мы выражаем протест против действий Марка Росси! — поднялся он со своего места.

— В чем именно вы его обвиняете? — уточнил Гай, искоса поглядывая на брата.

— Не так давно в клане появилась смертная, Ветрова Алина, 27 лет. Девушка милая и приятная во всех отношениях. Сначала мой ученик, а потом и я выставляли несколько раз прошение взять ее под свою опеку, но понтифик каждый раз их отклонял. А потом сделал ее своей подопечной, поставив на ней инициал. Меня это удивило, ибо господин понтифик славится своим презрением к смертным. Я провел небольшое расследование и…

— И вы полагаете, что ваше желание поиметь эту смертную должно отвлекать Совет от его непосредственных обязанностей? — кривя губы в презрительной усмешке, перебил его Матвей.

Он давно ненавидел испанца. С того момента, как тот, провернув очень хитрую интригу, занял самолично место префекта центральной директории, сумев оттеснить от этого лакомого кусочка самого Матвея. К сожалению, в той интриге был покалечен его последний ученик и наставнику пришлось добить парня, чтобы тот не мучился. Доказать вину Эстебана не удалось, но Матвей прощать ему этого не собирался.

— Я провел некоторое расследование, — повторил испанец, переведя взгляд на префекта северной директории, — И мое желание кого-то там поиметь, как вы выражаетесь, уважаемый Матвей, никак не относится к тому, что понтифик нарушил закон, установленный на Конклаве высших в 1458 году.

— Какой именно закон нарушил мой брат? — Гай обратил внимание Эстебана на себя.

— Любой ментал, обладающий редким даром либо даром редкой силы, должен быть официально представлен Конклаву высших и вопрос о его опекунстве должен решаться именно там, чтобы учесть интересы всех кланов.

Он обвел взглядов всех присутствующих. Префекты замолчали, внимательно слушая, что он скажет дальше. Игнат закивал головой, подтверждая сказанное, Степанида заерзала в своем кресле, желая высказаться и неуверенная, надо ли это делать.

Понтифики переглянулись между собой и снова приняли вид ничего не понимающих.

— Алина Ветрова — ткущая.

— Ткущая? — вопрос Матвея в наступившей тишине прозвучал очень громко, — Разве их всех не перебили в начале двадцатого века?

— Она потомок Георга Циклаури, это подтверждается документами, — Эстебан бросил на стол небольшую пачку бумаг, из-под которых виднелись краешки фотографий.

Тишина в зале заседаний взорвалась словно бомбой. Префекты заголосили, обсуждая новость, кто-то радостно засмеялся, кто-то стал выкрикивать предупреждения. Матвей недоверчиво взял в руки брошенные бумаги и стал их внимательно просматривать, сверяя, видимо, родословную. К нему из-за плеча заглядывала Жаклин и Лайонелл. Игнат пристально смотрел на понтификов.

Они молчали, один мрачнее другого.

— Это правда? — спросил он, наконец, тихим вопросом мгновенно всех успокоив.

Вместо правителей ответил Эстебан, снова переключив все внимание на себя.

— Абсолютная. Алина — ткущая, а значит, опека над ней не может решаться одним высшим! Я прекрасно понимаю в данном случае интересы нашего клана и не настаиваю на созыве Конклава, но я требую снять с девчонки инициал и решить вопрос ее опеки на отдельном Совете высших клана!

Гай слегка шевельнулся и скучающим голосом произнес:

— Что ж, раз Эстебан смог докопаться до этих сведений, значит, он знает и остальное. А именно — Ветрова заблокирована магом Ордена, вскрыть блок мы не сумели, поэтому девчонка практически бесполезна для клана. Формально — она ткущая, на самом деле — ее дара едва хватает на провидение. А решение опеки над таким смертным вполне укладываются в полномочия моего брата. И если мой брат решил поставить на эту смертную свой инициал, то — почему нет?

— Но снять блок…

— Невозможно, — подал голос Марк, — Снять с девушки блок невозможно, и вам это прекрасно известно, уважаемый Эстебан. Ведь это по вашему приказу Алину возил к Раде Каменской ваш Гюнтер.

— Гюнтер? Возил к Раде Алину? — удивился префект, — Я не отдавал ему такого приказа.

— Вот как? — уже Марк был удивлен, — Я бы уверен, что это вы поспособствовали встрече моей Лины и этой цыганки-ведьмы. А затем приказали ученику убить Раду, чтобы скрыть следы. Ведь именно его опознал маг Гильдии. А вы представили мне материалы, по которым следовало, что Гюнтер все это время был за границей.