Юлия Шолох - С привкусом пещерной соли

- Зачем тебе эти хмыри? Соскучилась по дворовому детству с гитарами и надравшимися в гавно пацанами из ближайшего училища?

Наташка сдержала улыбку. Значит, все их так воспринимают, ей не показалось.

- Лен, мне очень надо знать, куда их денут. В обмен я готова на многое. На очень многое, слышишь?

Брови бывшей сокурсницы взлетели высоко вверх, а на губах заиграла многозначительная улыбка.

- На что конкретно?

- Даже продаться в рабство. На время, разумеется, - твердо ответила Наташка.

- И в сексуальное тоже? - невинным тоном уточнила Ленка.

Улыбка сама собой слетела.

- Слушай, ну ты пользуйся, конечно, моментом, да не зарывайся! Однажды мы поменяемся местами и помощь понадобится тебе!

Лицо на экране кисло сморщилось.

- Опять ты, зубастая, шутку не уловила. До сих пор юмора не понимаешь. В твоем возрасте пора уметь дразнить собеседника, как и заигрывать, а ты все бесишься. Как ты с мужиками вообще общаешься?

- Никак. Предпочитаю, чтобы они все делали молча.

Ленка поправила волосы.

- Ладно, - уже серьезно сказала, - узнаю, но будешь должна.

- Все что хочешь, - клятвенно пообещала Наташка. - И еще. Телефончик начальства тамошнего, которое информацию может слить.

- Жди, щас перезвоню. Но сама понимаешь, платить за плюшки сотрудникам изолятора будешь сама.

- Понятное дело!

Окошко связи закрылось, но вставшая в стойку охотничьей собаки Наташка не отходила от ноутбука ни на шаг. Так и сидела в мокрых штанах, не шевелясь и не отводя взгляда от светящегося экрана.

3

Через час Наташка стояла у входа в пятый временный изолятор, дожидаясь, пока успокоиться бешено колотящееся сердце. Конечно, после телефонного разговора с местным начальством проблем с посещением задержанных не предвиделось. Больше волновала сама встреча с этими... с аквелями.

В обычной жизни не имелось ситуаций, перед которыми Наташка стала бы мандражировать. Но сейчас коленки ощутимо дрожали, уж слишком сильно ей хотелось, чтобы встреча прошла быстро и главное с нужным результатом. Она даже на метро сюда приехала, потому что не нашла в себе достаточно терпения торчать в пробках, где при невезении можно провести несколько часов подряд.

У меня все получиться, твердо сказала Наташка и толкнув тяжелую дверь, вошла в вестибюль.

Пятый изолятор представлял собой несколько небольших помещений, где содержались приговоренные к минимальным срокам люди до решения, оставлять ли их в черте города или отправлять в тюрьмы области. Судя по полученной от местного начальства информации, сроки до десяти дней разрешали отбывать по месту жительства под обязательством являться каждое утро в участок на общественные работы, а вот месяц - это уже тюрьма, так что к вечеру аквелей должны увезти за черту города.

Дежурного предупредили о ее приходе и вскоре он вел Наташку к временным камерам. Крашеный зеленой краской узкий коридор повернулся вправо и Наташка увидела стол дежурного в углу левой стены, а вся правая представляла собой решетку, отгородившую совершенно пустое пространство с приделанными к стене деревянными лавками. Похоже, аквелей сунули в общую камеру с другими задержанными, ожидающими быстрого суда, потому что персональных крошечных коморок у левой стены было всего три, и все они были заняты - в каждой виднелось по молодому человеку, зачинщику ночной драки. Видимо, сотрудники изолятора посчитали необходимым разделить участников на случай повторных разборок.

В большой камере прямо на полу, на расстеленных куртках кружком сидели: оба аквеля; заросший до ушей бородой старичок, вероятно, бездомный, но почему-то в довольно чистой, хотя и сильно поношенной одежде; пухлая дама, состоящая практически из одних окружностей, заботливо и плотно обтянутых полупрозрачным трикотажем и кружевами; а также загорелый жилистый мужчина средних лет с качественно разбитой губой и сморщенным презрительным лицом, которое явственно выдавало бывалого уголовника. В углу на лавке притулился тощий парнишка с иссиня-черными волосами, весь в черной коже и блестящих заклепках.

- Постарайтесь побыстрее, - бросил Наташке дежурный, зорко оглядывая подопечных, нахмурился и исчез в коридоре.

- Сдавай, - отдернул уголовник темноволосого аквеля. Наташка разглядела в руках того потертую колоду карт. Так вот почему они сидят кружком, да они тут играют! Впрочем, приходивший к ней аквель смотрел насупившись и похоже не испытывал от ее триумфального появления никаких положительных эмоций.

- А чё она одна припёрлась? - тонко спросил паренек, сидевший в углу. - За кем она?

- Не за мной, - пробубнил дедок. - Никто не придет. Никому не нужен. Старик...

- Хорош языком трепать. Сдавай! - кривясь от боли в распухшей губе, повторил битый.

Наташка подошла к решетке ближе. Темноволосый перехватил взгляд друга и уставился на Наташку куда внимательнее.

- Вы не могли бы подойти? - попросила Наташка.

- Я? - удивление на лице аквеля казалось совсем настоящим. - Ты ко мне, что ли?

- Да, я к вам.

Темноволосый тоже сделал попытку подняться, но после короткого отрицательного мотания головой первого, уселся обратно и принялся неспешно тасовать колоду.

- Быстрее там с болтовней! Пока отыграешься у вас, со скуки сдохнешь, - пробурчал битый.

Аквель вразвалочку подошел, остановился напротив, сунув руки в карманы.

- Чего тебе?

Наташка мысленно зааплодировала. Еще бы сплюнул на пол и вообще смотрелось бы безупречно.

- Ты меня не помнишь?

Он еле видно сморщился.

- Чего пришла?

- У меня предложение. Деловое, - тут же уточнила она.

Аквель сделал шаг ближе и Наташка машинально тоже сделала шаг, не желая, чтобы предложение расслышали все обитатели камеры. Теперь их разделяло всего полметра пустого пространства, разрезанного частыми прутьями решетки.

- Давай выкладывай, подруга, по-быстрому чего надо, меня ждут.

Наташка перестала разглядывать его футболку, застиранную, с растянутым воротом, кровоподтек на левой скуле и негромко заговорила:

- Хорошо. Предлагаю взаимовыгодный обмен. Мне нужна от вас кое-какая информация, а взамен я вас отсюда вытащу, избавив от необходимости провести месяц в тюрьме. Вечером за вами придет машина, но пока вас не увезли, условия отбывания можно изменить на домашние, а там... за небольшую денежную компенсацию власти закроют глаза на то, что пара наказанных не приходят работать.

Рядом фыркнули. Наташка вздрогнула - возле первого стоял темноволосый, кривя губы, но взгляд имел на редкость серьезный. Кроме того, в его лице совершено не осталось ничего панибратского или бычьего. Наоборот, под таким взглядом хотелось немедленно вытянуться в струнку, руки по швам и напряженно слушать последующих приказов, чтобы немедленно броситься их выполнять. Наташка не любила этого ощущения, когда кто-то держит в руках твое будущее и любое произносимое слово следует хорошенько взвешивать. К примеру, такое ощущение накатывало, когда она оказывалась в обществе владельца журнала, способного в два счета выставить человека с работы за один только косой взгляд... Пришлось напомнить себе, что эти двое куда безопаснее.