Вечная Ольга - Получить еще один шанс [СИ]

В каждом крупном городе издаются детские журнальчики подобного плана. Последние пять лет также выходит и электронная версия. Как Алис умудрилась попасть в это издательство? Интересно, она знает, что работает на демона? Чарли всегда интересовала журналистика, политология и история, когда-то он видел себя успешным репортером, преподавателем. Впрочем, для него это давно не имеет значения.

Во двор вновь заехала машина, и Чарли сразу узнал сидящих внутри. Он молча поднялся — упал, снова поднялся — снова упал. Сообразив, что встать так и не получится, не торопясь, на четвереньках дополз до знакомого внедорожника, задняя дверь которого открылась, невидимая рука схватила его за шкирку и закинула в салон. Машина плавно тронулась, не нарушая спокойствия улицы. Чарли в полудреме почувствовал, как включился кондиционер, ему стало холодно, но для того чтобы попросить сделать потеплее нужно было открыть рот, на что сил не хватило, поэтому он просто обхватил колени руками, свернувшись клубочком на заднем сидении, и закрыл глаза. Ситуация повторяется. Месяц закончился пару недель назад, и эта машина уже в десятый раз забирает его с улиц ночного города и везет домой.

— Чарли, что ты делаешь? — укоризненно спрашивала Тара. — Что ты творишь? — возмущенно жестикулировала, опасно отрывая руки от руля.

Он молчал, зачем озвучивать очевидное? Он всего лишь пытается привлечь к себе внимание.

Утром Чарли понял, что можно проснуться от чувства стыда. Это когда ты находишься в полудреме, цепляешься за ускользающие обрывки сновидений, но каким-то невероятным образом чувствуешь, как краснеют уши, затем лицо, и одолевает эта щемящая тоска внутри. А когда просыпаешься, становится лишь хуже, ведь ты понимаешь, что все это случилось на самом деле, а возникшее секунду ранее желание распасться на молекулы и раствориться в воздухе достигает нетерпимого максимума.

Сколько уже времени? По привычке Чарли сомкнул запястья и… ничего не произошло. Он разочарованно уткнулся лицом в подушку и смутно вспомнил, как Тара и Марго притащили его в дом. Вернее, тащила Марго, которая за эти годы стала очень сильной колдуньей. В прямом смысле: хрупкая на вид девушка могла поднимать тяжелейшие предметы. Далее по лестнице на второй этаж, в его комнату и в душ, холодный душ прямо в одежде. Скорчившись и дрожа от холода, минут через пятнадцать, Чарли все же смог открыть глаза и разглядеть сестер. Кажется, даже криво улыбнулся им. В глазах Тары вновь читалось разочарование. Тиски раскаяния все сильнее сжимали грудь, Чарли покачал головой и зажмурился, словно это могло что-то изменить. Зато Марго… Хоть кому-то было весело, на лице сестры играла презрительная усмешка, когда брат в полуживом состоянии, пропитанный спиртом до кончиков волос, описался в ванной, после чего обе ушли. Тогда стыдно не было. Были алкогольный дурман и тупая ненависть ко всем удачливым людям на этой планете. Ненависть… Она помогает жить. Чарли не помнил, как стянул мокрую одежду и добрел до кровати… Кровати? Он приподнялся и понял, что лежит на полу. Под головой подушка, а сверху — одеяло. Видимо, Тара приходила утром и укрыла его. Вот черт. Да есть ли предел этому мерзкому чувству?! Что сделано, то сделано, и Чарли вряд ли бы захотел изменить события вчерашнего дня, если мог повернуть время вспять. Поднялся, подошел к часам, пару минут щурился, разглядывая циферблат. Уже почти четыре. Отлично, бары открываются в восемь, он как раз успеет добраться до города. Только сначала необходимо сделать одно важное дело.

В ванной комнате Чарли замер минут на пять перед огромным овальным зеркалом. Не то, чтобы он любовался, просто… Несомненно, Сатари сделали свою работу идеально: шрамов нет, ни одного. Отличный морок. Уголки губ дрогнули и поползли вверх, оголяя два ряда плотно стиснутых зубов. Улыбка получилась ядовитой, безумной, предупреждающей о страшной опасности, исходившей от ее обладателя. Он сделал шаг назад, поражаясь, как точно застывшее выражение лица передает его настроение. Чудовищно трещит голова. Запястье снова коснулось запястья — ничего. Ничего. НИ-ЧЕ-ГО. Чарли с ненавистью впечатал кулак в зеркало, которое тут же покрылось мелкими трещинами, но не рассыпалось. На темно-синий пол упали три капли крови, потом еще. Чарли громко выругался и залез под душ. Через двадцать минут он уже стучался в дверь комнаты сестры.

— Чарлик, — Тара слабо улыбнулась, она была рада видеть брата. Она его любила, растила его и никогда бы не бросила. Всегда заботилась и переживала, но в настоящий момент ничем не могла помочь, — женщина была на четвертом месяце беременности.

— Тара, — Чарли зашел в комнату, — я тебя просил не искать меня. Зачем ты вчера приехала? — спросил он строго и раздраженно.

— Все были заняты, а Марго наотрез отказалась ехать одна. Все нормально, я же всего лишь вела машину, — Тара почему-то начала оправдываться. С тех пор, как Чарли вернулся, они как будто поменялись ролям. Мужчина, стоящий сейчас перед ней казался ей старшим братом, хотя разница в двенадцать лет говорила не в его пользу. Тара старалась не смотреть ему в глаза, она боялась увидеть в них ту самую безысходность, которая прослеживалась теперь во всех его поступках.

— Ты же знаешь, тебе нельзя находиться в заведениях, где я бываю. Это опасно. Тара, поклянись, что ты больше никогда не пойдешь меня искать, — его прямой, буравящий взгляд не оставлял ни единой возможности уйти от разговора.

— Чарлик, — грустно произнесла она, машинально заплетая косу из длинных темных волос. Таре было сложно поверить, что человек может настолько кардинально измениться. Разумеется, это произошло не сразу, постепенно. Каждые полгода в Чарли что-то менялось, что-то неуловимое, в результате превратившее его в обреченного социопата. Сейчас перед ней стоял чужой, совершенно незнакомый человек. Она боялась его. Она боялась своего Чарлика?! Бред. Но эти глаза… Холодные пустые дыры на худом лице, будто весь мир стал безразличен. Тара попыталась погладить брата по голове, но тот резко отстранился, не допуская контакта.

— Скоро у тебя родится дочь, ты должна забыть об опеке надо мной. Мне двадцать шесть лет, а того, что я пережил, хватит на два поколения, ты прекрасно знаешь это. Ты все знаешь.

— Чарлик, — по щеке Тары покатилась слеза, — я боюсь тебя потерять, — и торопливо продолжила, пока он не успел возразить: — все обязательно наладится, я уверена. Как только ты полностью реабилитируешься, они снимут браслеты, я уверена. Все снова станет по-пр…

— Черта с два по-прежнему! — закричал Чарли и снова коснулся запястьями, после чего резко толкнул ногой дверь, ударил по ней ладонью. Снова посмотрел на сестру, и добавил, но уже спокойно: