Ольга Скоробогатова - Поля, Полюшка, Полина... [СИ]

- Врешь, ты все, батюшка. Вот вернется Мариюшка у ней и спросишь. Она добрая, отдасть, ложь на место, а то закричу!

Владимиру ничего не оставалось, как положить серьги на туалетный столик.

- А теперь иди, откель пришел, - сказала нянька.

- А коли Полюшка попросила, отдала бы? - поинтересовался Владимир уже почти вылезающий из окна.

- Нет. Они обе мне равные. Обеих ростила.

И вдруг во дворе начался переполох. Крики беготня. Слуги с фонарями...

Владимир разом перелез обратно в комнату. Осторожно выглянув, он увидел, что вернулись лошади. Конь Насонова и кобыла Марии. Седоков на них не было.

- Чавой-то там? Переполох-то какой? - спросила нянька.

- Лошади пришли. Одни, - сказал Владимир.

- Ох, царица небесная! Что ж это? Где мое дитятко? - запричитала старуха и выскочила из спальни. Владимир, недолго думая, схватил все драгоценности, рассыпанные на туалетном столике, пихнул их в нагрудный карман, выпрыгнул из окна, и, обойдя дом, скрылся в густых зарослях парка.

- Ну и вредная старуха! - в сердцах сказал Владимир, вернувшись в имение к князю, и выгребая из кармана все, что удалось унести. Все кинулись рассматривать украшения - серег там не было. - Они уже были у меня в руках! Но нянька велела положить их обратно!

- А что ж ты не объяснил ей, что они для вашего ухода нужны? - спросила Полюшка.

- Говорил...

- Неужто нянюшка не отдала тебе их? - спросила Полюшка.

- Нянюшка... - передразнил ее Владимир. - Это не нянюшка, а ведьма старая. Я был о ней лучшего мнения, - и улыбнулся своей Полине.

- Ну, а как ты все это-то украл? - спросила Ирина.

- А там переполох начался - лошади без седоков домой вернулись, ну, нянька расплакалась и убежала, а я под шумок в темноте схватил все, что на столике лежало, но, как видите... И куда они подевались, я ж вроде их на эту кучу и положил?

- Надо бы все воротить! - сказал старый князь, - да незаметно, так же как и взял. А то хватятся.

- Надо-то надо, да как? Опять что ли мне туда скакать, да в окно лезть, - возмутился Владимир.

- А как же еще? - сказал Илья Петрович.

- Пусть теперь князь Владимир едет.

- Он не циркач чтоб по окнам лазать - князь! - возразил Илья Петрович.

- Да хватит вам препираться! Жаль, что не удалось нам их украсть! - воскликнул Василий, - опять задержка выходит.

- Ну, что ж! - сказал князь. - Придется действовать, как раньше порешили. Или Мария серьги мне отдает, или придется ей со мной под венец идти...

В доме Васильчиковых слышны были крики и женский плач. Во дворе уж все стихло. Дворовые мужики, взяв в руки фонари и факелы, отправились в лес искать пропавшую барышню и заезжего барина.

Вдруг из тени кустов вышел оборванный, и постоянно озирающийся человек. Он нагнулся, чтобы посмотреть, что так сверкает в траве и увидел необыкновенной красоты, зацепившиеся одна за другую сережки, лежавшие в траве под окном барского дома. Они вспыхивали и переливались от света отдаленных зарниц. Этот человек протянул руку, поднял их, и, озираясь, снова исчез в густых зарослях парка. Гром еще гремел, но здесь гроза уж кончалась. Она уходила далеко - в сторону старого горелого леса, да непроходимых болот... Туда где люди не ходят, кони не бродят и птица не летает... звучали слова заговора, который шептала Оксана, стоя в кабинете возле раскрытого окна в имении князей Волоховских .

Мария и Александр промокли до нитки. Они стояли в самом центре большой поляны, вокруг которой был высокий лес со странными очертаниями. В темноте разглядеть было сложно, что лес был не живым. Только при вспышках молний, грозно расчерчивающих небо, можно было понять, что вместо веселой зеленой кроны у деревьев и елей, окружающих их, торчат в стороны, будто прося помощи, голые обгоревшие ветви. Гром громыхал прямо над ними, дождь лил стеной, молодые люди, пытаясь понять, куда подевалась тропа и охотничий домик, так и стояли посередине поляны, утопая ногами в высокой мокрой траве.

- Надо бы ближе к деревьям, к лесу, - сказал Насонов оглядываясь.

- Лес какой-то чудной, не похожий на тот. И где охотничий домик? - спросила Мария.

- Не знаю. Все изменилось как по волшебству. Мы уж в другом лесу и я не ведаю, в каком и как мы здесь очутились!

- Но так ведь не бывает? - воскликнула Мария и голос у нее дрогнул. Она уже готова была заплакать.

- Я Вам, барышня, сказывал, что там неладно все. Вот и кумекай теперь, кто нас сюда отправил и зачем!

- О чем Вы, граф?

- О том, что без колдовства здесь не обошлось!

- Мне страшно! - прошептала Мария и прижалась к Насонову.

- Вы вся промокли, пойдемте поскорее к краю леса, быть может, там найдем укрытие.

- Какое ж укрытие можно в лесу сыскать? - сказала Мария, с трудом делая шаг за шагом, так как и нижняя, и верхняя юбки уже насквозь промокли и липли к ногам.

Александр заметил, что она двигается с трудом и подумал про себя - почему она поехала в платье? Хорошо еще плащ прихватила...

- Я шагу не могу ступить! - заплакала Мария.

- Мы быстро с этим справимся! - он взял в руки подол мокрой юбки, и вытащив большой нож, надрезал материю. Потом рванул руками ткань и оторвал половину. То же он проделал и с нижней юбкой. И его взору предстали две стройные мокрые ножки. Он еле сдержался, чтобы не дотронуться до них руками...

- Ой, что Вы себе позволяете! - воскликнула девушка.

- Так Вам легче будет ступать. А эти тряпки впрок пойдут. Быть может, нам удастся развести костер.

Они вошли в лес. Темные силуэты деревьев, окружали их и зловеще тянули к ним голые ветви, будто протягивая к ним руки, пытаясь ухватить их. Мария зацепилась плащом за сук, и испуганно озираясь, и прижимаясь к Александру, уже плакала навзрыд.

- Не плачьте, Мари. Все будет хорошо...

- Что ж тут хорошего, - надрывно вздохнув, сказала Мария. - Под ногами все хлюпает, болото что ль тут?

- Видать болото. Так и воды-то с неба вылилось сколь!

- Вы, как я погляжу, спокойны, граф?

- К чему выходить из себя, когда надобно понять, что дальше делать?

- Спокойствие тут трудно сохранить!

- Глядите, вот и живая елка. Большая, с пышной хвоей. Садитесь под нее, а я тут погляжу еще.

- Нет, Алекс, не оставляйте меня, мне страшно так, как никогда в жизни! - воскликнула Мария и вцепилась в его руку еще сильней.

- Я буду рядом. Успокойтесь, я не уйду.

Насонов стал ломать ветви живой ели. Наломав целую охапку, он разбросал ветки на земле, постелил на них сверху куски мокрой материи, чтобы не кололись, и усадил девушку. Мария с облегчением села на этот импровизированный диванчик. Ноги мерзли, она укуталась плащом, с которого тоже стекали струи воды, и стала наблюдать за действиями графа. Он все делал слажено и быстро. Вогнав в мокрую землю несколько больших сучьев, он снял с себя плащ и накинул на них, затем снова стал ломать ветви ели и набрасывать их сверху, сначала стряхивая их от воды. Получился весьма просторный шалаш, в который не проникала льющая сверху вода, он велел Мари встать и перенес внутрь ветки, на которых она сидела.