Ольга Скоробогатова - Поля, Полюшка, Полина... [СИ]

- Что? - затаив дыхание спросила Мария.

- Там были люди, много, все приезжали на лошадях в каретах... Их встречали нарядные люди, звучала музыка... Я ничего не мог понять, не может быть, чтоб через несколько минут, пока меня спасали, туда приехали снимать кино.

- Простите, любезный, что вы сказали?

- Кино. Вы, конечно, не знаете, что это такое. Как я тогда не мог понять, что вокруг меня происходит.

Они подошли к краю болота. Незнакомец взял большую палку и стал тыкать ею в заросшую ряской воду. Вот она, нашел, пойдемте. Только идите вслед за мной, не отходя в сторону ни на шаг. Иначе можно утонуть.

Так, держась друг за друга, они прошли довольно длинный и петляющий отрезок пути. Марии пришлось держаться за грязный сюртук незнакомца, и идти за ним почти упираясь в его спину. За нею шел граф, так же тесно к ней прижавшись. Наконец, они вышли на твердую землю, и мужчина уверенно повел их дальше по лесной дороге. Они остановились, чтобы поесть ягод, Мария и оборванец ползали по ягоднику и ели, а Александр сунув в рот травинку, задумчиво смотрел на них и не мог понять, кто же это? Кто тот, что помог им выйти из заколдованного леса?

- Может, отдохнем немного? - спросила Мария, - Я притомилась что-то.

- Отдохнем, - согласился с нею Александр. - А ты, - и, посмотрев на их спасителя, - дальше сказывай.

- А что же дальше-то? Попал я в ваше время, и все! Дальше меня поймал Стромилов и в клетку посадил. Думаю, потому что я ему все рассказал, так он меня за деньги своим гостям показывал, как чудо невиданное, да требовал, чтоб я ему и всем рассказывал, что там у нас в 21 веке делается.

- Стромилов? - оживилась Мария, - это сосед наш. Пьяница и дебошир! Такие фортели устраивает!

- Так как он поймал-то тебя?

- Я долго шел по лесу, туда к большому дому я побоялся показаться. Я был только в плавках.

- Что сие означает - плавки, кино? - удивилась Мария.

- Плавки - это, - и покраснел, - предмет мужского туалета, вроде трусов, ой, и трусов-то у вас тут нет, ну купальные штаны. Только очень маленькие... Ну, в общем, купался же, почти голый был.

- А кино, - тоже покраснев, спросила Мария, - что это?

- Ну, это долго объяснять.

- Занятно! - воскликнул граф. - Пора идти. Тебя мы тайно в имение проводим. Чтоб ни одна душа тебя не видела. Ты понял?

- Что ж тут не понять!

- А почему? - удивилась Мария.

- Ты хочешь, чтобы его, как беглого опять в кандалы заковали? - спросил у нее Насонов. - Ведь он спаситель наш.

- Нет. Не хочу.

-Тогда у озера его оставим. Еду ему я принесу. А ты молчи и никому ни слова! Ты поняла меня, Мари? А как стемнеет в баню.

- Как повелишь, мой господин! - игриво ответила Мария.

- Все, встали и пошли. Теперь уж ты, Мария, дорогу знать должна.

- Так знаю я!

- А как же ты к Стромилову попал?

- На охоте они были и меня собаками затравили. Правда, собаки меня не рвали, нюхали только. А потом привели в имение и расспросами замучили. Чей холоп, откуда сбежал. А я им правду сказал, как в озеро нырнул и из озера у вас оказался.

- А что это ты, любезный друг, про время сказывал? Что значит наше время, а у тебя другое? Ты часом, не сумасшедший ли?

- Нет. Нормальный я. У вас тут век, думаю, 19. А я из 21.

- Ох, и врать же ты горазд! - захохотал Александр.

- Да! Забавный! - засмеялась Мария.

- Да не вру я! В портал попал, видно! Сам ничего не пойму.

- Так что у вас там не так?

- Да все не так. Все уж по-другому!

- Об этом ты поведать нам еще успеешь, а нынче нам торопиться надобно, - сказал граф.

К вечеру они добрались до имения. Александр отвел незнакомца к озеру, посадил в высокие заросли камышей и велел ждать его там, и никуда не высовываться. Когда они с Марией отошли довольно далеко, беглец крикнул им в след:

- Эй, граф, а ты меня Стромилову не вернешь, снова в клетку не посадишь?

Александр вернулся, присел рядом с несчастным испуганным оборванцем и сказал:

- Я слово тебе дал. А слово я привык держать. Жди тут. Я вскорости приду... Да, а как же ты сбежал из клетки?

- Он отпустил меня.

- Отпустил? Что ж вдруг?

- А перед этим, ко мне хозяйка подошла. Чудесная молодая женщина. Не знаю, как она с таким чудовищем живет, но она казалась доброй. Она принесла мне одежду и сытно покормила. Впервые я поел, как человек. Меня кормили, как собаку из миски.

- Бог мой! - воскликнул Алекс.

- Но это все еще ерунда! Он заставлял меня прилюдно лакать из миски воду, и тявкать.

- Так что? Жена Стромилова тебя на волю отпустила?

- Нет, он клеть открывал, и вывели они меня вдвоем.

- Куда же?

- В лес. Но это все не важно.

- А что же важно? - спросил Насонов.

- Хозяйка мне сказала, что в тот день у них веселье было. Праздник в честь свадьбы. Венчались у них в церкви двое. И в том, что меня отпустили, велела Полюшке сказать спасибо.

- Полюшке говоришь? - задумчиво переспросил Алекс.

- А кто она такая я не знаю.

- Послушай, а ты молодых не видел?

- Нет, только мельком. Когда они уж уезжали.

- В карете?

- Нет на коне. А конь был вороной. Красавец!

- Ну, ладно, вскорости вернусь, Мария уж заждалась, сиди тут тихо.

Ой, матушка, царица небесная, - причитала старая нянька, снимая с Марии оборванное платье и бросая его в печь. - Продрогла вся, ягодка моя, аж вся дрожишь. - А исхудала-то, глянь косточки одни!

- Ой, нянюшка, пустое все, не плачь! - успокаивала старуху Мария.

- Да как же! Что ж делать-то теперь? Князь от тебя уж отказался.

- Вот мерзавец! - в сердцах сказала девушка, - Ну, и бог с ним!

- Неужто энтот граф тебя возьмет?

- Возьмет, нянюшка.

- Уж сговорились? - намыливая спину воспитаннице, спросила нянька.

- Да. Он так хорош! Влюбилась я, нянюшка.

- Поддать парку? - спросила нянька, боясь спросить о самом главном.

- Поддай! - велела Мария и с наслаждением растянулась на лавке.

Нянька плеснула из ушата воды на горячие камни, и баня наполнилась горячим паром. Потом взяла березовый веник и, охаживая девушку по спине и бокам, приговаривала:

- А вот я тебе веничком, чтоб хвори вышли все!

- Ой, няня, больно!

- Ан, вот тебе, за все! Чтоб неповадно было!

- Няня, довольно, больно уж, нянюшка!

- А-а, то-то же! И поделом тебе!

Насонов, напарившись в бане и переодевшись, вошел в гостиную, где его уж ожидали Граф и графиня. Оба родителя сидели с каменными лицами, всем своим видом показывая, что они разгневанны и недовольны гостем. Первым заговорил Александр:

- Мое почтение, графиня, - подойдя к ней, он поцеловал ей руку, графиня поджала губы и отдернула пухлую ладонь, почти с отвращением.

- Вы чем-то озабочены? - делая вид, что не заметил столь холодного приема, спросил Насонов.

- Ах, оставьте, граф! - воскликнула графиня. - Я церемониться не стану, коль вы себя считаете человеком порядочным, обязаны теперь жениться на Марии!