Изольда Северная - Ups & Downs

— О, Тиа. Ты ведь сделала это для меня. И я благодарна…

— Никчемна. Проклята. Дрянь. Дрянь. — Она уже откровенно рвала на себе волосы.

И я ее еле успокоила, заставляя себя слушать.

— Ты сделала все верно. Кому не стоило распускать язык — так это той стерве. В конце концов, нужно помнить, кто положил начало этой войне. И вообще. Посмотри на крошку Анаджай. Малышка даже не думает сожалеть. — Кошечка умывалась, сидя на широком подоконнике, выглядя при этом очень довольной. — Девочка отвесила ей смачную пощечину и наслаждается жизнью. Потому что знает, что поступила правильно. Она знает, что та стерва это заслуживала. К тому же, это не могло продолжаться вечно. Когда-то это должно было произойти. Стерва давно напрашивалась.

Кажется, Тиа слабо улыбнулась. Очень-очень слабо, и все же это можно было назвать победой. Мне почти удалось ее убедить. Она молчала, хотя в прошлом бы уже металась, находясь в ужасе от моих вольных слов. Теперь она была со мной солидарна, а ее преданность и недавнее участие были лучшим подарком. Я здесь была не одна.

И все же, когда через пару часов я вернулась в свои покои, то обнаружила свой рояль безвозвратно искалеченным, варварски сожженным, превращенным в руины самым зверским образом.

Моя жизнь здесь превратилась в нечто похоже на… ад. Нет, конечно, все это звучит преувеличенно. К тому же не было ни огня, ни скрежета зубов.

Но мне теперь официально объявили войну. Уничтожив мой обожаемый рояль и кипу нот, эта Красная Стерва получила в моем лице врага. Хотя, мне иногда казалось, что она именно этого и добивалась. Ей нужно было как-то развлечься, так как все прошлые занятия досуга ей осточертели. Я была идеальным вариантом. Наверное, потому что меня здесь считали лишней все обитатели замка, за исключением некоторых лиц.

В общем, пока Райт прохлаждался на своей войне, у меня была своя. Через пару дней, когда в моей кровати оказалось с десяток ядовитых змей, я поняла, что эта война не на жизнь, а на смерть.

Вот только была одна загвоздка. Если у стервы была армия, то у меня нет.

И теперь мне всегда нужно было ожидать подвоха, я не могла спать и есть спокойно. Я не была защищена в этих стенах абсолютно.

Но ладно я. Действия стервы все еще были скрыты, она все делала через посредников, исподтишка, словно боялась быть пойманной за руку. Все же я была и оставалась неприкосновенной, в отличие от Тии.

Женщина в красном не была дурой, она прекрасно знала, чего я опасаюсь больше вреда собственному здоровью. Я боялась, что она доберется до Тии или же моей маленькой эйки. И опасения, они тоже имеют свойство сбываться.

— Я убью ее! — Никогда бы не подумала, что скажу это вслух.

Да, за всю жизнь у меня было полно поводов для ненависти. Но чтобы такой?!

Я расхаживала по комнате, пока израненная и избитая Тиа лежала на моей кровати. Я сама притащила ее сюда (именно притащила, так как моих сил только на это и хватило), а Тиа была не в том состоянии, чтобы сопротивляться. И прошло уже с час, с тех пор как я обтерла ее, перевязала самые глубокие порезы и уложила.

Однако служанка не собиралась закрывать глаза. Кажется, она до сих пор во всем винила себя, смотря блестящими глазами в расписанный чуть подкоптившийся от недавнего происшествия потолок.

— Прости, Маи-йя. Я должна принести тебе…

— К черту! — В очередной раз выкрикнула я, носясь по комнате. Даже Анаджай следила за моими передвижениями с невероятной сосредоточенностью. Я была сама на себя не похожа. — Почему я не могу хотя бы написать Ему? — Этот вопрос я тоже задавала не раз.

— И кто же отдаст это письмо? Я? — Она горько усмехнулась.

— Почтовые птицы. Элементарно…

— Никто не будет передавать сообщения птицами, Маи-йя. Потому что слова… птица не сможет защитить их.

— Но тогда когда он вернется?! — Вскричала я в отчаянии. — Еще месяц? Год? Два?

— О том ведомо…

— Только Великой матери и свету Дракону. — Выпалила я, а в моем голосе не было и капли почтения.

Понятное дело, я выглядела тогда, как капризная девчонка. Чего я добивалась этой истерикой? Понятное дело, что его война была куда важнее моих проблем. Для него, опять же.

Чертов мир с его жестокостью! Эти люди не могли прожить и дня без боли ближнего. Звериные порядки! Как же я хотела убраться отсюда. Не только отсюда конкретно, но из этого мира вообще. Домой… Боже, как же я теперь понимала смысл этого простого слова.

— Прошло уже больше месяца. — Бормотала я сама с собой, продолжая мерить шагами комнату. — Сколько еще мне нужно жить постоянно оглядываясь?

— Маи-йя… не думаю, что вам следует ждать его возвращения с такой надеждой. То, что ты прикоснулась к неприкосновенному, не прощается…

— Она первая прикоснулась! — Вскричала я. — И я ее пальцем не тронула! Иди ко мне, малышка. — Я взяла на руки кошечку, которая сразу же довольно заурчала, потираясь об мою щеку. — Ты мое золотце, все верно сделала. Я тебя в обиду не дам. Да ты сама тоже кому хочешь дашь сдачи. — Я вновь повернулась к Тие. — Она прикоснулась к тебе!

— Я не стою ничего, Маи-йя. Я — не то, о чем будут сожалеть. О чем будут задумываться…

— Если рассуждать в таком ключе, то ей вообще можно делать, что вздумается. Не бывать этому!

— Прошу, Маи-йя. Твой гнев велик, но он не будет тебе щитом, если ты… Не предпринимай отчаянных поступков. Тем более если это будет из-за меня. Я не стою того. А Маи-йя — хрупкий человек. Каждый знает это. Любая случайность может стать роковой для Маи-йи. Неосторожность. Ты можешь просто оступиться, Маи-йя, чтобы умереть. Болезнь может унести тебя. И все знают это. И это им на руку. Не делай ничего.

— Терпеть это?! Никогда! Но что же… что же мне делать?

— Маи-йя… твои действия все равно не принесут пользы. Ты можешь отомстить, так же подло и жестоко. Но разве это принесет хоть кому-то пользу?

Да. Она говорила правду, но моя ярость была с этим не согласна. Хотя что я, в сущности, могла?

Черт! Ну почему Райт не предусмотрел этого? Или ему было не до этого? Ему было все равно? Все воины, все те, кто может сражаться ушли с ним. Здесь остались лишь слабые (но хищные) женщины и дети, а последних — единицы.

Ладно. В конце концов, во всем я предпочла винить не Райта, а Блэквуда. Чертов ублюдок оставил меня среди волков. Эгоист во всем искал выгоды для себя. Моя безопасность его волновала в последнюю очередь, если волновала вообще.

Я остановилась, поглаживая спинку эйки.

Почему я не могла сказать себе, что буду исключительно счастлива, если Блэквуд будет убит на этой войне? Ведь я желаю его смерти, не так ли? За всю ту боль, которую он причинил мне. За страдания. Мучения. Страх. Одиночество. Во всем этом виновен лишь он.