Алина Борисова - Вампиры девичьих грез

— Почему не заставишь? — не очень поняла я, медленно перебирая фотографии. Лица попадались сплошь незнакомые, особого интереса не вызывали, что люди, что вампиры.

— Муторно и не практично. У нас есть свои способы получения изображений. Это тогда, как новинка, как забава. Да и то… Почему ты думаешь, тут так много фотографий Лоу? Ему просто было не лень часами позировать. Экспозиция подбиралась экспериментальным путем, из сотен снимков лишь штук пять удачных, а на каждый снимок параметры меняются. Ни один взрослый вампир не стал бы тратить на это свое время. А Лоу тогда был совсем мальчишка, только-только получивший право посещать Страну Людей, ему было все интересно. Вот на нем и экспериментировали.

— Как мальчишка? — не поняла я. — Ему же сейчас, вроде, 350?

— Угу. А тогда было чуть более двухсот. А именно в двести лет вампир достигает совершеннолетия и, при соблюдении определенных условий, может получить статус Высшего.

— А до этого он Низший?

— Младший. Это дети Высших или тех Младших, что в силу ряда причин остались в этом статусе навсегда. Низшие вампиры рождаются и умирают Низшими.

— Как у тебя все таинственно: в силу ряда причин, при соблюдении определенных условий. Какие причины, какие условия?

— Сдал экзамен на зрелость, способность принимать на себя ответственность за свои решения и контролировать собственные поступки — стал Высшим. Предпочел пойти под чью-то руку, готов платить за сытое бездумное существование ограничением в правах — остался Младшим. Будешь смотреть еще?

— Ну, я, вообще-то, на тебя хотела взглянуть. А ты подсунул мне Лоу, кучу незнакомцев и лекцию по истории фотографии.

— Мои там тоже где-то есть. Полистай еще.

Нашла и его. Строгий костюм. Строгое лицо. Далекий. Холодный. Не то легкое презрение губы кривит, не то высокомерное снисхождение.

— Ты что, одолжение делал, когда сфотографировать себя разрешил?

— Что-то вроде.

— Мда, с таким Анхеном я не пошла бы танцевать.

— Жаль еще больше разочаровывать тебя, принцесса. Но во-первых он никогда не позвал бы тебя танцевать, а во-вторых обращалась бы ты к нему исключительно «светлейший Анхенаридит» и приседала в глубоком реверансе.

Я обернулась и внимательно взглянула на него. Нет, вроде не шутит. Стала перебирать снимки дальше, нашла еще несколько его портретов. Холодность и высокомерие просто резали глаз. На всех.

— Царь, просто царь. Неужели ты действительно был такой?

— Не нравится?

— Нет.

— Вот видишь, как плохо копаться в старых бумажках. Не всегда находишь то, что ищешь.

— Но почему ты был таким? Тебя здесь узнать-то с трудом можно.

— А что изменилось? Я тебе и сейчас не нравлюсь.

— Нет, это неправда, ты мне… я…

— Тебя ко мне влечет? — цинично подсказал он, невесело усмехаясь. — И что это меняет? Я могу взять тебя здесь и сейчас, прямо на этих фотографиях, и это и близко не будет изнасилованием. Вот только придя в себя ты первым делом попробуешь перерезать мне горло.

Дракос, ну почему мы опять говорим об этом? Ведь проехали ж уже! Пытаюсь уйти от сути, прицепившись к словам:

— На этих фотографиях? А кто только что вопил, что я помяла его драгоценного Лоурэла? Не, ты сначала их ленточкой перевяжешь и в шкаф уберешь.

— Не боишься, что я расценю твои слова за приглашение?

— Больше боюсь, что ты не станешь ждать приглашения, — очень боюсь, если честно. И он прав — даже не процесса, а того, что потом… что не будет уже никакого потом, даже если выживу. — Отвези меня домой, пожалуйста. Я очень устала.

— Фотографии собирай. Чтоб я мог перевязать их ленточкой. И поедешь домой, раз уж тебе так сильно этого хочется.

Послушно стала сгребать с пола снимки, удерживая папку в одной руке. И конечно не удержала. Фото посыпались из нее, словно листья в листопад. Скользя по моим коленям они плавно опускались на пол, одно за другим, пока папка не опустела. Анхен вздохнул, забрал у меня пустую папку и начал спокойно складывать в нее выпавшие фотографии. Я потянулась помогать, и замерла над одним из снимков. Взяла его в руки, пригляделась внимательней. Действительно не показалось. Черноволосая вампирша смотрела на меня с портрета таким знакомым до боли взглядом. А впрочем, не только взгляд. Разрез глаз, брови, этот тонкий нос… Вот только губы не похожи, у нее очень маленькие, сжатые в тонкую короткую линию.

— Твоя сестра?

— Кузина. Давай, я уберу.

— Нет, погоди, я хочу рассмотреть.

Он чуть поджал губы, но отнимать не стал, продолжил складывать другие снимки.

А я смотрела на этот. Чем-то он тревожил меня, никак не могла понять чем. Сильное родственное сходство? Бывает. Что-то еще.

— Анхен, а что, раньше вампирши носили длинные волосы?

— Нет, никогда. Ара носила в те годы. Скорее как вызов, презрение к общественным устоям. Сейчас не знаю, я лет сто ее не видел.

— Ее зовут Ара? А полностью?

— Ларис, тебе зачем? Ты никогда с ней не встретишься. Давай карточку, ты вроде домой спешила.

— Погоди. Никак не могу понять.

— Что именно?

— Что не так с этим портретом.

— Какой-нибудь фильтр каким-нибудь образом что-нибудь искажает. Она тоже жутко любила экспериментировать. Собственно, она туда Лоу и притащила, когда ей надоело самой позировать.

— Да нет здесь искажений. А она по возрасту ближе к тебе или к Лоу?

— Ко мне.

— А Лоу ей кто?

— Никто.

— А у них был роман?

— Лариса! Оставь ты их в покое и отдай уже снимок.

— А у тебя с ней был роман?

— Десять минут назад ты утверждала, что роман у меня был с Лоу.

— А был?

— Верни. Мне. Фотографию.

— Да что ты так переживаешь, я ничего с ним не сделаю, мне просто интересно.

— Мне не интересно.

— Ну погоди же ты секунду, — да что такое в самом деле? Сам же дал мне эти фотографии, а теперь так жаждет скорей отнять. В задумчивости перевернула карточку. А там оказалась надпись. Чернила сильно выцвели, но все еще можно было прочесть: «Прекраснейшей Авенэе с огромной любовью. Красильников и Краюхин».

— Вспомнила! Все хотела тебя спросить, а слово выскочило. Тебя ж они называли «авэнэ», верно? Что это значит-то хоть?

— Вот говорил я дураку, что ты и сама все забудешь, просто не надо внимание акцентировать, — усмехнулся Анхен. — Да ничего особо не значит. Вежливое обращение, не требующее добавления имени. Ближайший аналог — это обращение к вампиру «Великий». Просто это из древнего языка. На нем написаны наши самые ранние священные тексты, в быту он не употребляется уже тысячи лет как. Используют, когда хотят особо подчеркнуть уважение к собеседнику. «Авэнэ» — мужской род, «авенэя» — женский. Что еще тебя интересует? Красильников и Краюхин — совладельцы ателье, где был сделан снимок. Любила она их в ответ долго и страстно недели две как. Лоу тогда еще стишок по этому поводу сочинил: