Алина Борисова - Вампиры девичьих грез

— Сколько тебе лет, Анхен?

— Восемьсот шесть.

— И кого вы сожрали на последнем юбилее? — не смогла удержаться, хоть и чувствовала, что сейчас все испорчу.

— Это очень личные воспоминания, и я не уверен, что хочу ими делиться, — ответил он совершенно спокойно.

— Хорошо, вопрос неправильный, допустим. Но ты можешь мне честно сказать: как часто ты убиваешь людей? Не тех, которыми тебя угостили, а сам, лично?

— Одного-двух в год. Иногда никого, иногда и больше — зависит от конкретных людей и ситуаций.

— И это считается нормальным? Ну, по вашим, вампирским нормам.

— Да, вполне. Кстати, и по вашим тоже, хоть это и не афишируется. Ваши правители здорово боятся перенаселения, ведь расширяться вам особо некуда.

— Какая глупость, у нас есть множество незаселенных территорий. А у вас и того больше. Насколько я помню географию, непроходимые леса к востоку от вашего Города тянутся на тысячи километров. В случае перенаселения сможете и подвинуться.

— Нет, какие наглые проворные человечки. Не успели обрести свободу, а уже жаждете заполонить собой всю землю, — засмеялся он. — Но правда в том, что никто не жаждет выделять средства на развитее и заселение новых земель в вашей счастливой стране. Вашему правительству удобней, чтоб в этом просто не возникало необходимости. Что же касается идеи заселения людьми части наших восточных территорий, с последующей придачей им статуса суверенного государства, то такой проект уже рассматривался Высшим Советом Вампиров, и был одобрен, хотя и отложен на далекую перспективу.

— А ты мне можешь объяснить: зачем вам это? Зачем вы возитесь с нами, помогая развивать науку и повышать уровень жизни?

— Ну, во-первых нам просто нравится создавать, смотреть, как из саженцев вырастают деревья, а из вчерашних полуразумных существ, едва владеющих речью, вырастают инженеры и биохимики.

— А во-вторых? — потребовала я, увидев, что продолжать он не собирается.

— А во-вторых тебе не понравится.

— А ты обещал отвечать честно.

— Но я не обещал рассказывать абсолютно все.

— Неправда! Ты обещал ответить на все вопросы, которые мне придет в голову тебе задать.

— Хорошо, сама напросилась. Причина в том, что ваша кровь вкуснее. Чем более разумной, полноценной жизнью живет человек, чем больше у него знаний, навыков, реализованных и нереализованных желаний, тем богаче и насыщенней вкус его крови. И потому, как бы ни были полны наши загоны и стойла, мы всегда будем приходить к вам, и пить вашу кровь, порой забирая ее вместе с жизнью. А знания и навыки — это единственное, чем мы можем с вами за это расплатиться. К вашей и нашей выгоде. Такой ответ засчитывается?

— Он больше похож на правду.

— Он так же правдив, как и первый. Почему ты хочешь отказать нам в стремлении к красоте и гармонии?

— Потому что в убийстве человека нет ни красоты, ни гармонии.

— Это не убийство, дурочка, это воссоединение. Твоя кровь сливается с моей кровью, твоя душа навеки становится частичкой моей души, обретая мое бессмертие, а пустая телесная оболочка просто становится не нужной, вот и все.

— Но я не хочу ни с кем сливаться. Не хочу быть частью чьего-то бессмертия!

— Сейчас — возможно. Твое право. Всегда есть достаточно тех, кто хочет.

Я вспомнила маму, ласково глядящую нам вслед.

— Или думает, что хочет. Потому что кто-то заставил его так думать.

— Или думает. Постарайся понять простую вещь: мы сильнее вас. Психологически, ментально. Наш разум подавляет ваш самим фактом своего нахождения рядом. Не потому, что мы прилагаем к этому усилия. Напротив, усилия приходится прилагать, что бы не подавлять, чтобы услышать от любого человека, с которым я общаюсь, не мои мысли, а его собственные. Усилия приходится прилагать, чтобы ваше свободное и независимое государство действительно было таковым, чтобы ваши правители не бежали к нам за советом по самому ничтожному поводу, чтобы ваши медики действительно разрабатывали свои методики лечения, свои лекарства, методы диагностики, наконец, а не смотрели мне в рот, пытаясь угадать, какой ответ будет правильным. Вот как при таком отношении ты хочешь, чтобы мы не считали вас продолжением себя? Не считали возможным взять любого из вас в любой момент времени? Если вы сами ничего другого хотеть не в состоянии? Ведь, как я уже сказал, вы чертовски вкуснее тех, кто принадлежит нам по праву. Так что мы еще сдерживаемся. Который век уже сдерживаемся, и все ждем, что из вас все-таки получатся разумные люди.

— Мне всегда казалось, что мы УЖЕ разумные люди. И если бы вы оставили нас совсем, то возможно, нам бы и не понадобилась ваша помощь.

— Ага, и сидели бы вы голые, ждали, когда молния с неба ударит, чтобы хоть костер развести да обогреться. Нам это зачем? Вы — хоть ты как изводись — наша пища. У вас свой интерес, у нас свой. По-моему, симбиоз получился весьма органичный. К немалой выгоде сторон.

— А твой дружок говорил, что вы и без нас не голодаете, а мы так, на десерт.

— На десерт, на обед, на перекус. Я подолгу живу в вашей стране, и пью — и пил, и буду пить — вашу кровь у многих и часто, и все они живы и здоровы, и весьма довольны, что им так в жизни повезло: ощутить укус вампира, поделиться с ним своей кровью.

— Да, здорово. А как же те 1–2, которых ты все же убиваешь?

— Так, как я уже говорил: умирают, сливаясь со мною в вечности. И становясь куда более счастливыми, чем те, у кого я просто попросил каплю крови для поднятия настроения.

— Отпусти меня домой, пожалуйста, — мое настроение было безнадежно испорчено.

— Я настолько тебе неприятен?

— Не знаю. Просто, чем больше я задаю вопросов, тем отчетливей понимаю, что не слишком хочу знать ответы.

— Мне казалось, ты хочешь понять.

— Я не смогу этого понять. Скажи, а где-нибудь, быть может, очень далеко, есть земли без вампиров?

— Есть земли без людей. Этот мир принадлежит вампирам.

— Жаль, — я откинулась на доски, чтобы видеть только небо. Но все равно видела и его. — А ты не мог бы снять эту дурацкую шапку, и так рассказываешь какую-то мерзость, еще и выглядишь, как…

Он снял.

— Так лучше?

— Наверное. И хвост из куртки вытащи, ты все равно не похож на Антона. Ни у одного Антона в мире нет в голове такого количества… — я задумалась, как покорректней выразить свое ощущение от его рассказов.

— Я говорил, что Антоном я быть не могу, разве что казаться, да и то недолго.

— Жаль… — я постаралась смотреть только на облака. Облака были где-то невообразимо высоко и столь тонкие, что сквозь них проглядывала синь небес. А Анхен был совсем рядом, и я могла бы коснуться его рукой. Но касаться его мне совершенно не хотелось, он казался куда более чуждым, чем облака в поднебесье. Он и не претендовал. Просто сидел, разглядывая водную гладь, а может, берег на той стороне. Его собранные в хвост черные волосы свисали вдоль спины, более не скрываясь от посторонних взглядов. Никакой особенной «вампирской» заколки в них не было, обычный черный шнурок, завязанный в узел. Попыталась вспомнить, была ли заколка у Лоу во время нашей последней встречи, но поняла, что совершенно не обратила на это внимания. Как-то было не до того. А сейчас стало любопытно.