Миледи - Я - ваша крестная ведьма!

— О, госпожа Араминта! Это самое волшебное событие в жизни каждой девушки! — старшая сестра тут же забыла о проблемах с Феней, — Его величество будет выбирать невесту для своего сына. Самая достойная сможет войти в королевскую семью. Ах, это так чудесно!

— И вы, конечно, тоже попытаете счастье? — насмешливо поинтересовался Руслан.

— Да, да, да! Мы с сестрицей обязательно будем присутствовать на балу.

— Это весьма похвально так заботиться об интересах своей сестры, — все еще ухмыляясь, продолжил князь, — Я думаю, Золушка будет очень рада вашему согласию взять ее с собой. А мы с госпожой Араминтой позаботимся о том, что бы она ни осрамила вас своим внешнем видом. Обещаю, что будете гордиться родством с самой восхитительной дамой Тридевятого.

Жаннетта, после такого заявления, заскрежетала зубами и стала покрываться красными пятнами. Шарлотта судорожно глотала остывший чай, и с таким ожесточением запихивала в рот печенье, что ее потерянные килограммы могли вернуться чрезвычайно быстро.

А вы что хотели? В конце концов, я крестная фея или нет?! Ну, уже без магии конечно, но, в конце-то концов… Любая сказка заканчивается хеппи-эндом. Чем моя сказка хуже?

— Тронута вашей заботой о Золушке, — не разжимая челюстей, процедила старшая сестра, резко вставая, — Прошу прощенья, но у меня внезапно разболелась голова.

— А я… я… — Шарлотта так же попыталась исчезнуть вслед за ушедшей Жаннеттой, но не могла найти достойного оправдания.

— У тебя, наверное, разболелся живот, и сильно приспичило в туалет, да?

— Да, извините, — младшая сестричка сорвалась с места и быстро выбежала из гостиной.

Я насмешливо пожала плечами. Так им и надо. Пусть помучаются бессонницей до самого бала.

— Ох, госпожа, — мягко улыбнулась Золушка, — Ну зачем вы так? Не нужен мне этот бал. В невесты к принцу я не набиваюсь, а вот спокойно посидеть дома с интересной книгой в руках — не откажусь.

— Милая моя, ты туда поедешь, хочется тебе этого или нет, и точка!

— Но госпожа Араминта!

— Никаких «но». Тем более что мы с князем планируем составить тебе компанию. Ты ведь не против, дорогой?

— А разве ты примешь мой отказ?

— Нет.

— Вот видишь…

Весь следующий день мы наслаждались взбешенным видом едва сдерживающихся от всплеска ярости сестричек и ничем не скрываемым счастьем графини с бывшим садовником.

— Ты думаешь, я поступила правильно? — спрашивала я у Руслана, удобно развалившись на кресле в его комнате.

— Даже не сомневайся. Они же очень счастливы.

— Но ты говорил, что я бесцеремонно распоряжаюсь чужими жизнями.

— Забудь, — князь ласково поцеловал меня в макушку, — Только благодаря тебе эти двое смогли быть вместе.

— Я надеюсь, что не сделала ошибки.

— Будь уверена. Надеюсь, наше счастье также не за горами.

И вдруг мне послышалось, как он произќнес:

— Я люблю тебя.

Бесполезно было приказывать себе останоќвить его. Голос рассудка умолк, а чувства невеќроятно обострились.

Я вздрогнула, когда руки Руслана нежно прикоснулись к волосам, когда он поцеловал меня — медленно, словно ему хотелось насладиться каждой секундой этого долгожданного мгновенья.

— Ты ведь не остановишь меня снова? Правда? — ласково спросил он.

Остановить его? Боже мой, именно этого хотелось меньше всего на свете.

Мысль об этом промелькнула в голове, когда я прильнула к князю, вонзая ноготки в его мусќкулистую спину. Это была мгновенная, непроќизвольная реакция на страсть, с которой он цеќловал.

Закрыв глаза, я представила себе его теќло — гладкую, тронутую загаром, кожу, сильные туќгие мускулы, мужественную фигуру.

Я задрожала, когда он ошибочно принял мое волнение за отказ и слегка отстранился. Но я с новой силой прильнула обратно. И в ту же секунду Руслан отозвался на этот безќмолвный призыв, заключая в объятья, и прижимая к сеќбе. Целуя шею, лаская плавную линию плеч. Казалось, везде, где его губы прикасались, кожа загоралась чувственным огнем, и одежда превращалась в преграду, терпеть котоќрую больше не было сил.

— Милая, любимая, единственная, — слыќшался его шепот, — Еще немного, и пути назад уже не будет, ты ведь понимаешь, да? — охрипшим от воз-буждения голосом предупредил Руслан, когда я потянулась, расстегивая ремень на его брюќках.

Он поднялся и отошел к кровати. Несколько мгновений серьезно смотрел мне в глаза, а затем протянул руки.

И я поняла, что он просит сделать выбор: готова ли я доброќвольно приблизиться к нему или предпочитаю в очередной раз отступить назад.

Руслан стоял всего в нескольких шагах от меня, но, когда поднявшись с кресла, я медленно направилась в его сторону, он не выдержал и рванул навстречу. Подхватил на руки и с радостью прижал к себе.

Его страсть такая чистая, искренняя, честная и горячая, что трудно запо-дозрить какое-либо притворство или обман.

Разве можно сравнивать его с Дамиром?!

Я сделала свой выбор.

— Я люблю тебя, Руслан.

— И я люблю тебя.

Сильные руки обнимали. Ласковые губы заставляли забыть о проблемах и сомнениях.

Это было настоящее счастье!

До поры до времени…

— Черт, кого принесло посреди ночи? — я с неохотой разлепила глаза оставляя попытки свыкнуться с настойчивым стуком в стекло, — Кто там?

— Госпожа Араминта, вы позволите?

В ночной темноте, прямо за моим окном, парил, словно в невесомости, господин Брут, председатель Магического Союза.

— Так я могу войти, дитя мое? — снова спросил он.

— Ну… Как бы… входите, чего уж там… раз пришли, — я пожала плечами и выбралась из-под теплого одеяла. Благо, Руслан, заботясь о моей девичьей репутации, спал в отдельной комнате.

Седовласый Брут влетел в комнату и мягко приземлился. Оправил темный развивающийся плащ и с удивлением взглянул на стоявшую пред ним во всей лучезарной красе, не выспавшуюся, меня.

И все бы ничего, да только густые брови достопочтимого председателя в изумлении метнулись вверх, а челюсть наоборот аккуратно съехала вниз.

«Эгей, — мысленно вопросила я свой внутренней голос, — Неужто я так жутко выгляжу после сна?»

«Да, нет, — отозвался тот, — разве что… скромнее надо быть! Может, у них слабый пол в сорочке от ушей до самых пяток спит, а ты тут — голышом ночуешь!»

«Ой, подумаешь… — я потянулась к спасительному одеялу, — Стыдно не тому, у кого видно, а тому, кому нечего показать! И вообще, пусть посмотрит — где он еще такую красоту увидит?!»

Но все-таки надежно укутавшись разноцветным одеяльцем, я повыше задрала нос и обратилась к еще не оправившемуся от шока Бруту:

— Извольте объяснить, господин председатель, за какой надобностью вы по ночам наведываетесь в спальные покои к одиноким девушкам?