Рейчел Хокинс - Демоническое стекло

У меня по хребту поползли мурашки.

— Мы и так неплохо знакомы! Зачем мне еще ближе его узнавать?

Папа наконец-то посмотрел мне в глаза.

— Затем, что вы с ним помолвлены.

Прошло, наверное, полчаса, пока я нашла Кэла. Да оно и к лучшему — я, по крайней мере, успела придумать, что ему скажу, чтобы не было совсем уж нецензурно.

Естественно, ведьмы и колдуны занимаются разными стремными делами, но самая жуткая гадость — женитьба по сговору. Когда ведьме исполняется тринадцать лет, родители подбирают ей подходящего жениха-волшебника на основе родственных связей, совместимости магических способностей и прочей ерунды в том же духе. Средневековье какое-то.

Я в бешенстве шагала, не разбирая дороги, а перед глазами стояла картинка: папочка и Кэл в строго обставленном кабинете с кожаными креслами и рогами убитых оленей по стенам, покуривая сигары, официально решают мою судьбу. Небось, еще и по рукам ударили!

Ладно, допустим, сигары и битье по рукам — не их стиль, но все-таки.

Кэл нашелся в сарае за теплицами, где у нас обычно проходили занятия по самообороне. Целительские таланты Кэла действовали и на растения. Когда я распахнула дверь, он как раз водил руками над побуревшей и поникшей азалией.

Кэл прищурился, стараясь разглядеть меня в лучах заходящего солнца.

Я спросила с порога:

— Ты знал, что я твоя невеста?

Кэл что-то буркнул себе под нос и вернулся к прерванному занятию.

— Знал? — повторила я, хотя ответ был ясен.

— Да.

Я ждала, что Кэл еще что-нибудь скажет, но продолжения не последовало.

— Так вот, я за тебя не выйду! По-моему, брак по сговору — это гадость и варварство!

— Ладно.

У двери стоял мешок с почвой для растений. Я зачерпнула горсть и швырнула Кэлу в спину. Он, не оглядываясь, поднял руку. Земля зависла в воздухе, повисела немного и неторопливо спланировала обратно в мешок.

— Поверить не могу, что ты знал и ничего мне не сказал! — выпалила я, усаживаясь на другой мешок, еще не открытый.

— А какой смысл?

— Что значит — какой смысл?!

Кэл отряхнул руки о джинсы и повернулся ко мне. Пот с него тек ручьями, влажная футболка облепила тело. Смотреть на это было бы очень увлекательно, не будь я так зла. Как обычно, Кэл с виду больше напоминал не волшебника, а полузащитника из юниорской сборной Соединенных Штатов.

Лицо его ничего не выражало — ну, да он и вообще себе на уме.

— Ты же выросла не в волшебной семье. Ясно, что с твоей точки зрения браки по сговору — как ты их назвала?

— Гадость и варварство!

— Вот-вот. И какой смысл зря тебя пугать и злить?

— Я не злюсь! — Кэл многозначительно указал глазами на мешок с почвой, и я поморщилась. — Ну, допустим, злюсь, но только из-за того, что ты молчал, а не из-за того, что мы… помолвлены. Черт, даже выговорить язык не поворачивается! Звучит по-идиотски.

— Софи, все это ничего не значит. — Кэл сгорбился, опираясь локтями о колени. — Просто нечто вроде делового контракта. Неужели тебе никто не объяснил?

Как же, Арчер объяснял. Он был помолвлен с Холли — той, что потом умерла, бывшей соседкой Дженны по комнате. Конечно, зная, что он состоит в «Оке Божьем», я сильно сомневаюсь, что та помолвка была настоящей. Не хочу об этом думать!

Я сказала:

— Угу, мне объяснили. И потом, ее ведь можно и разорвать, правда? Это же не окончательно и бесповоротно?

— Вот именно. Ну что, мир?

Я принялась рисовать узоры в пыли носком кроссовки.

— Мир.

— Отлично! — сказал Кэл. — И смущаться тут совсем незачем.

Я ответила:

— Конечно.

Какое-то время после этого мы сидели и смущенно молчали.

Потом я спохватилась:

— О, совсем забыла: папа хочет, чтобы ты поехал с нами на лето в Англию.

Я в двух словах пересказала, что произошло в кабинете миссис Каснофф. Когда речь пошла о Ванди, Кэл заметно удивился, а когда я упомянула, что для него на каникулы запланированы какие-то «исследования», нахмурился — правда, не перебивал, пока я не закончила. Потом сказал:

— Н-да, кисло.

— Не то слово, — поддержала я.

Он встал и вернулся к азалии — явный намек, что мне пора уходить. Но я не ушла, а сказала:

— Извини, что бросала в тебя землей.

— Все нормально.

Я подождала — вдруг он скажет что-нибудь еще. Не сказал.

Тогда я встала с мешка и отправилась восвояси. В дверях буркнула:

— Увидимся дома, милый.

Он издал какой-то непонятный звук — можно было принять за смех, но это же Кэл, так что вряд ли.

Солнце уже клонилось к закату, когда я поднялась по ступеням парадного входа в безумное здание Геката-Холла — наполовину бревенчатые стены, наполовину официозного вида штукатурка. Стрекотали сверчки, у пруда квакали лягушки. Легкий ветерок, пахнущий жимолостью и морем, шевелил листья плюща, оплетавшего стены школы. Я остановилась, глядя на раскинувшуюся передо мной лужайку. Поначалу я возненавидела школу, а вот поди ж ты — в каникулы мне будет ее не хватать. Столько всего случилось с тех пор, как мы с мамой приехали сюда на взятой напрокат машине… Геката-Холл почти стал мне родным домом, хоть это и казалось невозможным.

Мою руку задело что-то мохнатое. Это была Бет — девочка-оборотень, мы с ней познакомились в мой первый вечер в «Гекате».

— Полнолуние, — прорычала она, задрав морду к темнеющему небу.

— Угу.

В полнолуние оборы становились полновластными хозяевами школы и ее окрестностей. Оглянувшись, я увидела, что они уже собираются кучками в вестибюле.

— Скоро учебному году конец… Даже не верится.

Голос Бет звучал, как будто она наелась битого стекла, перемешанного с гайками и шурупами.

— И не говори, — согласилась я.

Ее желтые глаза горели, и все-таки выражение у них было дружелюбное.

— Софи, в каникулы я буду по тебе скучать.

Я улыбнулась. Всего несколько месяцев назад Бет относилась ко мне с недоверием — думала, я шпионю для Совета или что-нибудь в таком духе. К счастью, когда я чуть не погибла, все подобные подозрения отпали.

Я погладила Бет по плечу.

— Я тоже буду по тебе скучать.

Она потянулась ко мне и лизнула в щеку.

Я дождалась, пока Бет потрусит прочь, и вытерла щеку тыльной стороной ладони.

— Бр-р…

Все-таки кое о чем в «Гекате» я скучать не буду.

Я поднялась на третий этаж, где располагались комнаты девочек. Несколько человек сидели в общей гостиной, но в целом вечер выдался тихий.

Еще одна девочка-оборотень, по фамилии Тейлор, заметила меня и помахала рукой.

— Привет, Соф! Говорят, ты сегодня искупалась! — Она осмотрела мою все еще насквозь мокрую одежду. — Почему не переоденешься?

Я заправила прядь волос за ухо.

— Да так… Не до того было.

Тейлор засмеялась — неожиданно низким гортанным смехом для такой хрупкой с виду девочки.