Красная Шкапочка - Жнецы Страданий

Только отошла от стоянки и от восхищения аж рот приоткрыла. Кругом, куда ни глянь, на проталинах выглядывали подснежники.

От этой красоты захватывало дух! И как-то позабыла послушница о том, что девичьего в ней давно не осталось: волосы короткие, одета по-мужицки, говорит мало, жилистая, рослая, груди и той почти не видать под курткой-то. Обо всем забыла. В душе разом вскипело все девичье, что только могла пробудить весна. Лесана опустилась на колени и осторожно трогала жесткими пальцами нежные венчики, клонящиеся к холодной земле. Бывает же чудо такое!

Так она забылась, что не услышала как сквозь кусты ломится кто-то большой, сильный. Отощавший медведь с ввалившимися за зиму боками, свалявшейся шерстью, косматый и какой-то ободранный — сам, поди, испугался, когда посередь леса нарвался на человека. Лесана знала — не тронь лесного хозяина и он обойдет стороной, но разомлев от нежной красоты подснежников, забыла она обо всем, что знала и чему учили. Увидела здорового зверя, вспомнила первого своего оборотня, а про то, что ныне утро и Ходящие спят забыла вовсе… Завизжала так, что птицы смолкли, а медведь обиженно заревел и поднялся на задние лапы. Тут уж знатная воительница не оплошала — так несчастному зверю Даром промеж ушей вдарила, что он рухнул, будто все кости разом переломились.

На вопли и треск кустов прибежал Клесх. В одном сапоге. Оглядел поляну: цветы, девку, медвежью тушу — лицо ладонями потер и спросил:

— Что ж ты, окаянная, орешь так, будто мужика голого встретила и ссильничать на радостях собралась?

— Дак он поднялся, — виновато потупилась девушка.

— А-а-а, — с наигранным пониманием протянул Клесх. — Поднялся… А орала ты так, словно тут погост поднялся среди бела дня. Ну, чего смотришь? Шкури теперь.

Шкуря огромную тушу посреди поляны первоцветов Лесана прокляла и себя, и свою любовь к цветам, и Клесха, и медведя.

А наставник потом целую седмицу ее тем зверем попрекал.

Как же велико было Лесанино удивление, когда к исходу второй (они тогда остановились на отдых в Елашире — у тамошнего сторожевика), крефф протянул ей крохотное зеркальце в берестяной оправе. Девушка взяла его в руку, как нечто незнакомое — покрутила, увидела выжженный на бересте подснежник — искусный, будто настоящий. Залилась жгучей краской и вскинула глаза на наставника. На немой вопрос, застывший в синих глазах, он со вздохом ответил:

— Забываю я иной раз, что девка ты.

Она потом весь вечер украдкой глядела на себя и не узнавала… В зеркальце отражалось незнакомое ей лицо: худое, с острым подбородком, резкими скулами, морщинкой между тонкими бровями, с колючим взглядом исподлобья и жестко поджатыми губами. Эта незнакомая девка смотрела угрюмо и настороженно. Хотя, какая девка!.. Не было у ней ничего от девки.

Лесана убрала зеркальце глубоко в заплечник, переложив холстинами, и больше не доставала. Ей не понравилась та, которая в нем отражалась.

Тяжелые створки ворот медленно расходились в стороны.

Знакомый каменный двор. Столбы вдоль высоких мшистых стен, колодец… Северная башня, занозой вонзающаяся в светлое весеннее небо. Холодное нагромождение камня, гулкое эхо, мрачные провалы узких окон.

Лесана не видела все это три года. Но за столькое время тут ничто не изменилось. Даже показалось, будто и не было трех лет. Помстились. И снова она — юная выученица, и снова впереди все то, что уже… Даже голова закружилась! А потом вдруг попустило, и девушка с опозданием увидела, что на колодце новая деревянная крышка, сверкающая на солнце смолистой древесиной, что подновлено крыльцо и переложен всход в Башню целителей, что выученики, снующие по двору ей незнакомы и все они — гораздо младше.

Пожалуй, это-то и было самым удивительным. Послушники с любопытством оглядывались на въехавшую во двор незнакомую выученицу боевого мага. Сразу видно — из старших: лицо жесткое, в глазах ледяное спокойствие, такую ножом пырни, она и не вздрогнет…

Направляя лошадь через двор к конюшням, девушка смотрела по сторонам. Все казалось забытым и хорошо знакомым одновременно, близким и невыразимо далеким. Так бывает во снах, когда ты оказываешься там, где отродясь не бывал, но при этом знаешь, куда идти и, будто бы, уже видел все это, просто не помнишь — когда.

У конюшен было порядком народу: двое выучеников из молодших чистили лошадей, один чинил старую повозку, другой, обходя новоприбывших, тащил мешок с овсом.

Клесх уже спешился, когда Лесана обернулась и увидела, что у дверей одного из стойл стоит к ней спиной высокий мужчина в сером облачении колдуна: широкие плечи, в волосах проблескивает седина, движения выверенные, скупые.

Девушка тронула пятками свою кобылку, направляясь к нему, зная, чье лицо сейчас увидит, собираясь с духом и понимая, что не дрогнет, нет.

— Эй… — негромко позвала она.

Мужчина обернулся. Скуластое худое лицо. Темная щетина на подбородке и скулах. Тяжелый взгляд. Бледная кожа.

Обозналась.

Незнакомый ей молодой колдун поставил ногу в стремя, одним движением забросил себя на спину коню и сказал, проезжая мимо новоприбывшей:

— Поэйкай мне.

Она хмыкнула и заставила свою кобылицу слегка преступить с ноги на ногу, уступая дорогу. А не то бы чиркнули стремя о стремя.

Лесана спешилась, думая о том, что ей, видно, на роду написано не ладить с некромантами.

Впрочем, он уехал, а она тут же о нем позабыла. Были дела поважнее.

…Через пол-оборота, поднимаясь из мыльни, чистая, переодевшаяся с еще сырыми волосами девушка торопилась по коридору к наставнику. Он велел время попусту не терять — смыть с себя дорожную пыль и сразу идти к нему. Нэд и другие креффы ждали. Все старшие послушники — одногодки Лесаны — уже были опоясаны и разъехались в большинстве своем, кто куда. Ныне же станет ясно — опояшут ли выученицу Клесха. Получит она облачение боевого мага или так и запомнится здешним стенам считарем дур.

Девушка почти бежала по коридору, когда…

Он вышел ей навстречу. Один. И тоже, как видно спешил, потому что Нэд не любил ждать.

Гулко стучали каблуки сапог по каменному полу. В этом переходе всегда было мрачно. Тишина и холод крепости тут казались почти осязаемыми. Лишь подумаешь — сколько камня над тобою, вмиг не по себе становится.

Колдун торопился в мыльню. Спать хотелось… Но дернул же Встрешник Клесха возвратиться нынче утром — ни раньше, ни позже! Теперь сиди на совете, слушай кудахтанье и всеми силами сдерживайся, проглатывая зевоту.

Тускло горел чадящий факел. И в этом неверном мерцании навстречу Донатосу торопливо шагал молодой маг — высокий (правда, не сказать, что дюжий), а рожу впотьмах не особенно разглядишь да и не больно надо. Видать, кто-то из заезжих, остальные все примелькались уже…