Рейчел Хокинс - Связанная заклятьем

И как раз когда я начала одуревать в своей собственной голове, я почувствовала триумф Элоди, пронзающий все мое существо.

"Пошла вон! – мысленно воскликнула я. – Я бы ни за какие коврижки не пожелала бы разделить с тобой комнату, и, уж тем более, собственное тело".

"Ни за что", – был единственный ответ Элоди.

– Ты всецело в моей власти, – услышала я свое рычание на Иззи. – Поэтому, либо ты немедленно скажешь мне, где моя мама, либо я сделаю из тебя шашлык. Выбор за тобой.

Иззи тяжело и прерывисто дышала, и в ее больших зеленых глазах стояли слезы.

"Элоди, ей не больше двенадцати", – мысленно сказала я.

"Плевать!" – отозвалась Элоди. И я буквально могла почувствовать ее бешеный взгляд.

– Я... – сказала Иззи, ее глаза метнулись куда-то за мое плечо.

Я сделала попытку повернуть голову и посмотреть через плечо, но ничего не вышло, Элоди удерживала мой взгляд прикованным к Иззи.

– Знаешь ли, – "сказала" я, чувствуя, как мои губы изогнулись в кривой усмешке, – Бранник, убитый демоном одним из мечей Льоккио ди Дио. В этом есть нечто изысканное, не находишь?

"Позади меня кто-то есть, ты сумашедшая ведьма! – завопила я. – Прекрати эти жуткие зверства и посмотри!"

Но Элоди меня проигнорировала.

Я все еще изучала лицо Иззи, когда выражение ужаса в ее глазах внезапно сменилось облегчением. Не знаю, какая из эмоций была сильнее - моя паника или замешательство Элоди - но от каждой из них мне стало не по себе.

А затем оба чувства растворились в огромном урагане боли, когда что-то обрушилось мне на затылок.

Глава 3.

Я умерла. Это казалось единственным объяснением происходящего. Я лежала в уютной постели, укрытая до самого подбородка прохладными, пахнущими свежестью простынями и чья-то рука ласково гладила меня по голове.

Что было приятно. В общем, учитывая все обстоятельства, быть мертвой - довольно клево. В особенности, если это означает, что я могу себе позволить вздремнуть этак с вечность. Я устроилась поудобнее. Рука, поглаживающая волосы, переместилась на спину, и тут я поняла, что до меня доносится тихое пение. Я прислушалась, голос был мне знаком, отчего сердце болезненно сжалось. Ну, этого следовало ожидать. Ведь ангельские песнопения чрезвычайно трогательные.

– Я познакомилась с тобой, когда работала официанткой в коктейль-баре… – напевал голос.

Я нахмурилась. Эта песня как-то не слишком соответствует репертуару небесного воинства…

Ощущение реалистичности происходящего ошеломило меня. – Мама! – воскликнула я и подскочила. Что было ошибкой, от резкого движения голову захлестнула волна мучительной боли.

Нежные руки уложили меня обратно на подушки. Открыв глаза, я увидела, склонившуюся надо мной, маму. На ее залитом слезами лице лежала тень беспокойства, но несмотря на утомленный вид, она выглядела настолько красивой, что я тоже была готова разрыдаться.

– Это происходит на самом деле, так ведь? – спросила я, осматривась. Небольшая слабоосвещенная комната с еле уловимым ароматом дерева, напоминающим запах кедра, была почти пустой, за исключением кровати и стоящим рядом с ней плетеным стулом. Яркий золотисто-красный свет, льющийся из окна, подсказал мне, что день уже клонится к закату. – Это ведь не сон или какая-нибудь галлюцинация, связанная с сотрясением мозга?

Мама обняла меня за плечи, ее теплые губы прижались к моему виску. – Я здесь, дорогая, – прошептала она. – Я действительно здесь.

И я разрыдалась. Это были долгие и мучительные, причиняющие физическую боль рыдания. Сквозь слезы я попыталась рассказать маме обо всем, что случилось в Торне, хоть и понимала, что этом нет никакого смысла.

Когда буря наконец улеглась, я стремилась унять дрожь и восстановить дыхание, уютно устроившись в маминых объятиях. По ее лицу струились слезы, стекая мне на макушку. – Так-то вот, – подытожила я. – Такова история моих паршивых летних каникул. Теперь твоя очередь.

Мама вздохнула и обняла меня крепче. – Ах, Соф, – сказала она очень тихо. – Я даже не знаю с чего начать.

– Расскажи, где мы находимся, – попросила я. – Вполне достойное начало.

– В комплексе Бранников.

И тогда я вспомнила обо всех событиях, предшествовавших потери сознания. Иззи. Меч. Элоди, превратившая мое тело в смертоносную марионетку.

"Элоди? – мысленно спросила я. – Ты все еще здесь?"

Но ответом мне была тишина. Я была одна в своей голове, по крайней мере, в данный момент. Кстати…

– Кто меня ударил?

– Финли, старшая сестра Иззи. Она отправилась на ее поиски. Иззи сказала, что ты напала на нее, воспользовавшись магией. Я думала, ты больше не можешь колдовать.

– Не могу, – подтвердила я. – Это… потом объясню. Итак, Финли треснула меня по голове, и чем же? Бейсбольной битой? Самосвалом?

– Фонарем, – ответила мама, ее пальцы ласково перебирали пряди моих волос, не касаясь шишки на затылке, судя по ощущениям, размером с баскетбольный мяч.

Воцарилось напряженное молчание, поскольку каждая из нас знала о чем я собираюсь спросить: какого черта моя мама, что потратила большую часть своей жизни, избегая чего было то ни было магического, проводит свой летний отпуск в компании охотников на монстров?

Но что-то подсказывало мне, что каким бы ни был ответ, он будет неоднозначным и крайне неприятным. И хотя я умирала от желания выяснить, что привело ее сюда, мы можем вернуться к этому вопросу позже, предпочтительно, когда исчезнет головная боль, угрожающая взорвать череп.

– Здесь довольно жаркий климат, – сказала я. Ведь существуют менее сложные и более приятные темы для разговора, и одна из них - погода. – Где конкретно расположена база Бранников?

– В Теннесси, – ответила мама.

– Хорошо, ну что ж… погоди, в Теннесси? – я села, чтобы видеть мамино лицо. – Я вошла в Итинерис в Англии и очутилась здесь. Это такая магическая штуковина, своего рода дверь, – принялась объяснять я, но она кивнула, давая понять, что знает. – В любом случае, я покинула Торн ночью и той же ночью оказалась здесь, поэтому я не могла оказаться столь далеко.

Мама очень пристально на меня посмотрела. – Софи, – сказала она, и что-то в ее голосе заставило меня похолодеть. – Аббатство Торна сгорело дотла около трех недель назад.

Я уставилась на нее. – Этого не может быть. Я была там. Я была там вчера вечером.