Рейчел Хокинс - Связанная заклятьем

"Позади меня кто-то есть, ты сумашедшая ведьма! — завопила я. — Прекрати эти жуткие зверства и посмотри!"

Но Элоди меня проигнорировала.

Я все еще изучала лицо Иззи, когда выражение ужаса в ее глазах внезапно сменилось облегчением. Не знаю, какая из эмоций была сильнее — моя паника или замешательство Элоди — но от каждой из них мне стало не по себе.

А затем оба чувства растворились в огромном урагане боли, когда что-то обрушилось мне на затылок.

Я умерла. Это казалось единственным объяснением происходящего. Я лежала в уютной постели, укрытая до самого подбородка прохладными, пахнущими свежестью простынями и чья-то рука ласково гладила меня по голове.

Что было приятно. В общем, учитывая все обстоятельства, быть мертвой — довольно клево. В особенности, если это означает, что я могу себе позволить вздремнуть этак с вечность. Я устроилась поудобнее. Рука, поглаживающая волосы, переместилась на спину, и тут я поняла, что до меня доносится тихое пение. Я прислушалась, голос был мне знаком, отчего сердце болезненно сжалось. Ну, этого следовало ожидать. Ведь ангельские песнопения чрезвычайно трогательные.

— Я познакомилась с тобой, когда работала официанткой в коктейль-баре… — напевал голос.

Я нахмурилась. Эта песня как-то не слишком соответствует репертуару небесного воинства…

Ощущение реалистичности происходящего ошеломило меня. — Мама! — воскликнула я и подскочила. Что было ошибкой, от резкого движения голову захлестнула волна мучительной боли.

Нежные руки уложили меня обратно на подушки. Открыв глаза, я увидела, склонившуюся надо мной, маму. На ее залитом слезами лице лежала тень беспокойства, но несмотря на утомленный вид, она выглядела настолько красивой, что я тоже была готова разрыдаться.

— Это происходит на самом деле, так ведь? — спросила я, осматривась. Небольшая слабоосвещенная комната с еле уловимым ароматом дерева, напоминающим запах кедра, была почти пустой, за исключением кровати и стоящим рядом с ней плетеным стулом. Яркий золотисто-красный свет, льющийся из окна, подсказал мне, что день уже клонится к закату. — Это ведь не сон или какая-нибудь галлюцинация, связанная с сотрясением мозга?

Мама обняла меня за плечи, ее теплые губы прижались к моему виску. — Я здесь, дорогая, — прошептала она. — Я действительно здесь.

И я разрыдалась. Это были долгие и мучительные, причиняющие физическую боль рыдания. Сквозь слезы я попыталась рассказать маме обо всем, что случилось в Торне, хоть и понимала, что этом нет никакого смысла.

Когда буря наконец улеглась, я стремилась унять дрожь и восстановить дыхание, уютно устроившись в маминых объятиях. По ее лицу струились слезы, стекая мне на макушку. — Так-то вот, — подытожила я. — Такова история моих паршивых летних каникул. Теперь твоя очередь.

Мама вздохнула и обняла меня крепче. — Ах, Соф, — сказала она очень тихо. — Я даже не знаю с чего начать.

— Расскажи, где мы находимся, — попросила я. — Вполне достойное начало.

— В комплексе Бранников.

И тогда я вспомнила обо всех событиях, предшествовавших потери сознания. Иззи. Меч. Элоди, превратившая мое тело в смертоносную марионетку.

"Элоди? — мысленно спросила я. — Ты все еще здесь?"

Но ответом мне была тишина. Я была одна в своей голове, по крайней мере, в данный момент. Кстати…

— Кто меня ударил?

— Финли, старшая сестра Иззи. Она отправилась на ее поиски. Иззи сказала, что ты напала на нее, воспользовавшись магией. Я думала, ты больше не можешь колдовать.

— Не могу, — подтвердила я. — Это… потом объясню. Итак, Финли треснула меня по голове, и чем же? Бейсбольной битой? Самосвалом?

— Фонарем, — ответила мама, ее пальцы ласково перебирали пряди моих волос, не касаясь шишки на затылке, судя по ощущениям, размером с баскетбольный мяч.

Воцарилось напряженное молчание, поскольку каждая из нас знала о чем я собираюсь спросить: какого черта моя мама, что потратила большую часть своей жизни, избегая чего было то ни было магического, проводит свой летний отпуск в компании охотников на монстров?

Но что-то подсказывало мне, что каким бы ни был ответ, он будет неоднозначным и крайне неприятным. И хотя я умирала от желания выяснить, что привело ее сюда, мы можем вернуться к этому вопросу позже, предпочтительно, когда исчезнет головная боль, угрожающая взорвать череп.

— Здесь довольно жаркий климат, — сказала я. Ведь существуют менее сложные и более приятные темы для разговора, и одна из них — погода. — Где конкретно расположена база Бранников?

— В Теннесси, — ответила мама.

— Хорошо, ну что ж… погоди, в Теннесси? — я села, чтобы видеть мамино лицо. — Я вошла в Итинерис в Англии и очутилась здесь. Это такая магическая штуковина, своего рода дверь, — принялась объяснять я, но она кивнула, давая понять, что знает. — В любом случае, я покинула Торн ночью и той же ночью оказалась здесь, поэтому я не могла оказаться столь далеко.

Мама очень пристально на меня посмотрела. — Софи, — сказала она, и что-то в ее голосе заставило меня похолодеть. — Аббатство Торна сгорело дотла около трех недель назад.

Я уставилась на нее. — Этого не может быть. Я была там. Я была там вчера вечером.

Покачав головой, мама протянула руку и погладила меня по щеке. — Милая, прошло семнадцать дней с тех пор как мы получили известие о событиях в Торне. Я думала… — ее голос сорвался. — Я думала, что тебя похитили или убили. Твое появление здесь для меня стало сродни чуду.

У меня закружилась голова.

Семнадцать дней.

Я не забыла, как входила в Итинерис, помнила ощущение тяжести во всем теле и тьму, окружающую меня. Но в моем понимании это заняло минуту или две, прежде чем я обнаружила себя лежащей на земле в лесу. Как за несколько ударов сердца можно прожить семнадцать дней?

Еще одна мысль пришла мне в голову. — Если после того как сгорел Торн прошло так много времени, ты, наверное, слышала что-нибудь о папе. Или Кэле или сестрах Каснофф.

— Они испарились, — донесся голос с другого конца комнаты.

Я резко повернулась, чем вызвала новый приступ боли. В дверях, прислонившись к косяку, стояла женщина с дымящейся кружкой в руках. Ее одежду составляли джинсы и обычная черная футболка, и ее длинные рыжие волосы, темнее, чем у Иззи, заплетенные в косу, были перекинуты через плечо.

— Исчезли с лица земли, — продолжила она, входя в комнату. Я почувствовала, как мама напряглась. — Джеймс Атертон, молодой колдун, другой молодой колдун и те ведьмы Каснофф со своим демоническим питомцем. Мы полагали, что ты исчезла вместе с ними, пока не поймали на попытке убить мою дочь.

Я уже догадалась, что эта злобная женщина и есть Эйслинн Бранник. Но от нахождения с ней в одной комнате мне определенно стало не по себе. Я прочистила горло. — В свою защиту могу сказать, что она первой напала на меня с ножом, — сказала я.