Елена Вихрева - Благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Глори никогда не была моей любовницей, — четко выговаривая каждое слово, произнес Такеши. — Она моя помощница, которой я доверяю. И статус фаворитки как нельзя лучше помогает это скрывать. Дошло, наконец?

— Да, — хрипло выдохнул советник и сразу же оказался свободен. — Прости, что ударил, — Даичи и, не пытаясь пока подняться, покосился на Темного Императора.

— Полегчало? — усмехнулся тот, дотрагиваясь до следа удара.

— Да, — откровенно ответил советник.

— Вот и лады, — Такеши запредельно быстрым и грациозным движением поднялся на ноги и подмигнул напряженно стоящей буквально рядом с ними невероятно бледной девушке. — Теперь я вас оставляю, — он поднял свою одежду, накинул рубашку и повернулся к другу: — Жду вас обоих завтра утром у себя в покоях, — он подошел к Глори и поймал ее взгляд.

«Довольна?»

«Да, спасибо, Шигео», — она улыбнулась ему глазами.

«Тогда квиты?» — прищурился он.

«Да», — она легко чмокнула его в щеку и опустилась возле любимого на колени.

— Не забудьте, завтра утром, — напомнил Темный Император и чуть не рассмеялся, когда от него просто отмахнулись, усмехнулся и бесшумно удалился — сегодня ему предстояло решить еще множество вопросов. А еще у него просто руки чесались связаться с Анитой, пусть даже на пару минут: ему так хотелось увидеть ее и услышать ее мелодичный голос называющий его по имени…

К концу дня Такеши чувствовал себя совершенно измотанным и разбитым, но ему удалось закончить все срочные дела и даже побывать в обновленных лабораториях, где его ученые уже, как ни в чем ни бывало, продолжали свою работу. Новая система защиты лабораторий поражала своей мощностью и сложностью при кажущейся простоте, а также невероятной надежностью. Теперь Темный Император мог быть полностью спокоен — даже, если фоморы и разнесут весь дворец, лаборатории останутся невредимы и неприкосновенны. Его исследователям таки удалось раскрыть секрет самовосстанавливающихся вещей, что поразило даже Хранительницу, и теперь именно эта технология легла в основу защитных стен лабораторного комплекса, что и сделало его практически неприступным. Почему практически? Да потому, что Такеши оставил для себя небольшую лазейку в программе обеспечения безопасности лабораторий, но кроме этого он знал, что при очень большой необходимости и так сможет войти — его био-броня была достаточно мощной, чтобы просто вынести даже такую стену.

Темный Император вернулся в свой кабинет, где наконец-то смог нормально поесть. Он с отчаянием посмотрел на ксей, но даже не рискнул взять его в руки, понимая, что тогда уже точно не сможет удержаться от искушения отправить вызов Аните и… Мужчина вздохнул и перевел взгляд на стремительно темнеющее небо — у него еще оставалось одно очень важное дело. Такеши решительно встал, шагнул к двери, а потом вдруг резко развернулся, размытым движением подхватил ксей, дематериализовал его и лишь затем покинул свои покои.

Когда Темный Император тихо проскользнул в спальню, Амизи безмятежно спала в шезлонге на небольшой террасе. Он несколько мгновений просто любовался красотой девушки, выглядевшей сейчас такой юной и ранимой, что ему даже стало жалко ее будить. Он уже хотел уйти, когда она открыла глаза, которые мгновенно наполнились страхом и паникой, едва стоило ей его увидеть. Девушка задрожала и буквально сжалась в комок, отчаянно пытаясь скрыться от пронзительного взора алых глаз своего хозяина.

— Амизи, как ты сегодня? — его голос был мягок и нежен, а сам он присел на край ее шезлонга и чуть не выругался — стоило ему только приблизиться к ней, как ее начала колотить крупная дрожь. — Амизи, — он едва ощутимо дотронулся до ее руки, и она чуть не слетела на пол, а в ее широко распахнутых глазах поселился ужас.

Такеши понял, что она панически боится мужских прикосновений, и на миг пожалел, что был снисходителен к заговорщикам, а не заставил их пройти через все круги ада за то, что они сделали с беззащитной девушкой. Он закрыл глаза, собираясь с силами, а потом порывисто встал, подхватил на руки, отчаянно отбивающуюся наложницу и понес ее в комнату.

— Не надо… — из ее красивых глаз текли слезы, когда он осторожно посадил ее на край кровати, а сам склонился снять домашние туфельки.

— Ничего не бойся, — шепнул он, аккуратно стирая слезы с ее щечек.

Головокружительная улыбка, едва ощутимый поцелуй, и вот он уже медленно и осторожно снимает с нее обувь, его сильные пальцы мягко ласкают ее щиколотки, осторожно поднимаются вверх… а в это время его потемневшие глаза манят, соблазняют, обещают рай…

Его осторожные и в то же время такие чувственные прикосновения медленно наполняют ее негой, потихоньку становятся все откровеннее, как и легчайшие поцелуи, от которых она больше не вздрагивает, а наоборот начинает тянуться за ними. Как же он нежен с ней сегодня, как осторожен… Амизи вспоминает, что также нежен с ней был когда-то давно Рэм, до того как она выдала его, и слезы вновь начинают течь из ее глаз.

— Шерити, — его голос подобен шелку, — я причинил тебе боль? — он напряженно вглядывается в ее лицо — такой красивый, запредельно красивый и такой невероятно нежный, а она не догадывалась, что он может быть таким.

— Нет, — ответ непроизвольно слетает с губ девушки, и она несмело касается кончиками пальцев его лица, заворожено дотрагивается до губ, чувствуя, как они изгибаются в улыбке. — Ты так нежен.

— Тебе нравится? — обжигающий шепот, и он стирает легкими поцелуями следы слез.

— Да, — ее тихий выдох-стон.

— Я рад, — осторожный дразнящий поцелуй, разжигающий огонь в ее венах, умелые прикосновения длинных пальцев, от которых перехватывает дыхание и сердце начинает биться пойманной птицей…

Больше нет страха, напряжения и ожидания боли, есть только он, безграничная нежность его прикосновений и поцелуев и… невероятное, сказочное удовольствие.

Ее тихие стоны звучат музыкой для него, она больше не скована и не вздрагивает от его прикосновений, наоборот Амизи отвечает на каждое его движение. Пусть он не смог защитить ее, но в его силах стереть из ее памяти грубые прикосновения, заменить их нежностью и лаской, уничтожить страх перед мужскими прикосновениями, заставить вновь чувствовать огонь желания.

Он обращался с ней так, как будто она была сокровищем, осторожно и бережно, но в то же время уверенно и целеустремленно. Опьяненная им, она не заметила, когда он снял с нее одежду, мягко отстранился и с искушающей улыбкой сдернул и отшвырнул в сторону рубашку. А затем она потерялась в его изысканных ласках, забылась в его нежности, трепетности прикосновений, легкости поцелуев…

Амизи уснула со счастливой улыбкой на губах, и Такеши некоторое время просто наблюдал за ней, потом легонько провел кончиками пальцев по ее обнаженному плечу, от чего она выгнулась как кошка и довольно вздохнула. Мужчина улыбнулся — ему удалось помочь ей преодолеть страх перед мужскими прикосновениями. Он встал, подобрал с пола свою рубашку и тихонько вышел на террасу.