Даша Пар - Красный Принц

Я замолчал, давая Марии время осмыслить мои слова, а потом продолжил:

— И когда я понял, что его предложение это отказ от тебя — я не смог согласиться с этим, но не мог прямо отказать, поэтому всё это время пытался понять, что мне делать, — тяжело вздохнув, я сделал ещё одну затяжку сигареты, а затем выбросил её в мусорку. Сейчас нужно было сказать самое сложное. — Но на этом всё не закончилось. Как и тебе, я долго ничего не говорил моему отцу о решении музея, в результате, он узнал обо всём самостоятельно. После у нас состоялся серьезный разговор, где мне пришлось сказать ему о предложении Логана. Когда отец понял, что я собираюсь отказаться из-за тебя, он был полностью раздавлен… Он долго и безуспешно пытался убедить меня в том, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни, а когда не преуспел, решил действовать угрозами — он сказал, что расскажет о наших отношениях твоему отцу в эти выходные, если я буду продолжать упорствовать.

Мария мрачно рассмеялась, когда я закончил, и покачала головой.

— Знаешь, Давид, я вот чего понять не могу — почему ты мне раньше об этом не говорил? Почему я обо всём узнаю только сейчас? — тоскливо и безысходно протянула девушка, а затем на мгновение прикрыла лицо руками. — Ты же понимаешь, что это и меня касается? Так зачем скрывал столько времени?

— Я не знал, что с этим делать. А потом… умерла Хейли, и когда отец поставил своё условие — я не смог с тобой связаться, — я осторожно коснулся руки девушки, — прости, что сообщаю тебе всё это.

— Давид, ты единственный, кого я люблю, — медленно проговорила девушка, — ты же знаешь, что ради тебя я готова пойти на всё! Поэтому, чёрт бы тебя подери, никогда не сомневайся во мне и моих чувствах к тебе! Слышишь? Никогда!

— Я боялся сказать тебе, потому что… Мария, Мэри, посмотри на наши отношения — кто я и кто ты? Я хочу, чтобы ты была счастлива, но смогу ли я принести тебе счастье? Ты выросла в достатке, тебя ждёт прекрасное будущее, в котором мне нет места. Я не смогу дать тебе то, к чему ты привыкла с рождения. — Мне было тяжело говорить об этом открыто, поэтому я запинался, стараясь подобрать правильные слова.

— Глупыш, — мягко прошептала она, поворачиваясь ко мне лицом и беря мои руки в свои. — Мне не нужны эти деньги, мне не нужны эти украшения, как не нужны чужие родительские мечты. Моё счастье — быть рядом с тобой. Моя любовь — касаться тебя, любить тебя, только тебя! Я не представляю себе жизнь без тебя, Давид. И больше всего на свете — я боюсь потерять тебя. — Она приложила мои руки к своему сердцу, а затем провела тыльной стороной ладони по моему лицу. — И если ты чувствуешь тоже самое, значит мы справимся со всеми трудностями.

— Ты веришь, что побег это лучший вариант? — моё сердце ускорило свой бег.

— Я верю, что это наш единственный шанс быть вместе так, как мы этого хотим, — тихим, но твёрдым голосом ответила она и счастливо улыбнулась.

— Ты понимаешь, что если мы это сделаем, вернее, если нам удастся это сделать — наша жизнь кардинально измениться? Мне придётся очень много работать, чтобы обеспечить нашу жизнь…

— Нет, не так, — мягко поправила меня девушка, покачав головой, — нампридётся много работать. Или ты думаешь, что я пустая глупышка не способная на труд? Поверь, это не так. Есть многое, что я знаю и умею, и что может сослужить нам неплохую службу. Например, у меня хорошие способности к языкам — ты же знаешь, что я свободно говорю по-французски и по-немецки. И разговорный испанский, даже русский… правда последний только со словарём, — и она смущённо улыбнулась, — леди должна знать языки. А также уметь играть на пианино, знать этикет и классические танцы. Думаю, что мои умения пригодятся нам в будущем.

Мне оставалось лишь нервно повести плечами от мысли чтомы обсуждаем.

— Поверить не могу, что мы делаем, — тихо прошептал я.

— Я тоже, — она нерадостно рассмеялась, а затем вновь откинулась назад, чтобы посмотреть на небо.

Несколько минут мы провели в полном молчании. Каждый думал об одном и том же, и каждый тщательно взвешивал степень риска и вообще возможность нашего побега.

Наконец, молчание было нарушено. Мария резко приняла вертикальное положение и серьёзно посмотрела на меня.

— Итак, похоже, мы пришли к соглашению? — её голос нервно подрагивал, но звучал с новой решительной силой убеждённого человека.

— Да Мэри, пришли, — в тон ей ответил я, сжимая кулаки, — раз этот город против нашего союза — пришла пора его покинуть.

Девушка ласково улыбнулась в ответ. Возле её глаз появились солнечные морщинки, а на щеках нежные ямочки.

— Тогда будем действовать так: сегодня и завтра ты будешь ходить на работу, чтобы не вызвать подозрений у своего отца. Я же в это время займусь нашими документами и прямо сейчас мы с тобой отправимся в студию, чтобы сделать новые фотографии. Поскольку у меня больше возможностей для действий, всю организационную часть я беру на себя.

— Как ты провернёшь затею с документами? — недоуменно вопросил я.

— Просто, — ответила она, — до встречи с тобой, когда я болталась по всяким злачным клубам и «тусовалась» с разными типами, я… скажем так… свела знакомство с некоторыми личностями, которые могут нам помочь. За большие деньги, разумеется, но этого добра у меня пока хватает.

— В этом мире всё решают деньги, — задумчиво протянул я.

— Что поделаешь. Я продолжу? — дождавшись моего утвердительного кивка, девушка заговорила:

— Твоя задача будет по-тихому собраться, а послезавтра уйти из дома позже отца. Он не должен понять, что ты делаешь, — виновато проговорила она, — завтра я позвоню тебе и скажу из какого аэропорта мы вылетаем, а также остальные инструкции. Ты всё понял?

— Да, — решительно сказал я, — от меня не так много требуется — не вызывать подозрений и быть на месте вовремя.

— Да, — она тепло улыбнулась и вновь коснулась моих губ, — послезавтра мы покинем Лондон навсегда.

Небо, до этого момента колебавшееся, наконец, решило опрокинуть на нас последние ленты дождя в этом году, не забыв добавить мокрые и липкие комья воздушного снега, из-за чего погода стала фантасмагорической, нереальной и просто волшебной.

Моё сердце билось еле слышно за этой сплошной стеной из дождя и снега, но билось ровно и радостно. Больше нет сомнений, нет преград — совсем скоро мы останемся вдвоём, и никто не сможет нас разлучить.

Мой отец ни о чём не догадывался. Вечер прошёл тихо и как-то буднично. Только перед сном он осторожно поинтересовался, не разговаривал ли я с Марией и, получив отрицательный ответ, неуклюже и виновато улыбнулся, прежде чем пожелать спокойной ночи.