Даша Пар - Красный Принц

— Что во мне такого, что вы не можете отпустить нас? — медленно проговорил я.

— Скоро ты сам всё поймёшь, — ответил он, — а теперь перейдём к самой трудной части нашей беседы. Знаешь, я мог бы насильно обратить тебя в гуля, но это привело бы к плохим последствиям и мне пришлось бы всё начинать сначала. Дело в том, что ты должен добровольно согласиться стать таким, как я…

— Нет! — горячо воскликнул я, поднимаясь на ноги и сжимая кулаки, — никогда я не соглашусь стать монстром! Я не убийца!

— Да? — он не обратил внимания на мою горячность и продолжил говорить спокойным и размеренным тоном, — а что если я скажу тебе, что в комплекте к жажде человеческой плоти добавляется вечная жизнь/молодость? А также сила и выносливость. Дар внушения, красота, хоть последнее тебе и не нужно, ты и так хорош собой. Я уж молчу про власть, влияние, возможность увидеть как обычный мир, так и наш — теневой. Мальчик, ты даже не представляешь, что это такое — быть одним из нас. Готов ли ты отказаться от таких даров?

— Да, — твёрдо ответил я, бросив взгляд на Марию, — я прекрасно понимаю, что в данной ситуации поступаю глупо, но я не могу пойти против самого себя. То, что вы предлагаете — это сделка с дьяволом в прямом, библейском смысле. Если я соглашусь — я потеряю свою бессмертную душу, и не будет мне покоя на земле. Я отказываюсь.

— Вот на счёт последнего, — с иронией сказал он, — честно признаюсь, я не имею ни малейшего представления о дьяволе. Более того — я не верю в бога и всю эту религиозную чушь, хоть и являюсь существом из легенд. Скажу тебе откровенно, никто из нас никогда не встречал ангелов и не видел дьявола. Мы не знаем, что там будет после смерти, хоть кто-то из нас и предполагает, что там ничего нет, имея на то серьёзные основания.

— Всё равно — я отказываюсь от вашего предложения, — подумав, я сделал шаг в сторону Марии — подальше от гуля.

— Это твой окончательный ответ? — выжидательно спросил он, — ты точно уверен в своих словах?

— Да, — с убеждённостью ответил я, — мне от вас ничего не нужно.

— А если мы чуть по-другому расставим акценты?

В ответ я нахмурился, не понимая, о чём он говорит.

— Что если у тебя будет другой выбор — стать одним из нас… в обмен на жизнь твоей любимой?

— Что? — краска сошла с моего лица, и я просто окаменел. Мой взгляд переместился на мою девушку как раз в тот момент, чтобы успеть заметить быструю тень, мелькнувшую рядом со мной и успеть почувствовать лёгкий ветерок, всколыхнувший волосы.

Логан оказался рядом с Марией, он с лёгкостью поднял её и прижал к телу. На одном из его пальцев прямо на моих глазах вырос длинный изогнутый коготь, который он приложил к шее девушки.

— Нет! — закричал я, срываясь с места, а затем резко остановился, словно наткнувшись на стену — гуль покачал пальцем из стороны в сторону, а затем провёл когтём по её шее — появилась маленькая царапина, сквозь которую проступили капли крови.

— Если ты шевельнёшься в нашу сторону — я не задумываясь убью её, — холодно проговорил он. — А теперь слушай меня внимательно, мальчик, когда я говорил, что не потерплю отказа именно это я и имел в виду. Либо ты, либо она. Выбирай.

— Это будет не добровольное согласие, — быстро сообразив, выпалил я, — это принуждение!

— Да неужели? — усмехнулся гуль, а затем быстро провёл языком по шее Марии, слизывая кровь и заставляя меня непроизвольно дернуться, — ты можешь отказаться. Просто сказать нет и уйти из комнаты, оставив со мной Марию. Вернёшься к своей жизни, может, поступишь в какой-нибудь незначительный колледж. Знаешь, что такое насильное обращение? Это когда я держу упирающегося тебя и заставляю делать то, что мне надо — вот, что такое насилие. Добровольное обращение — это когда ты всё делаешь сам. Ты понял?

— Да, — дрогнувшим голосом ответил я, не сводя взгляда с Марии, — я понял.

И в этот момент я действительно всё понял. Я смотрел на самую красивую девушку в моей жизни, на свою возлюбленную, на ту, кто являлась смыслом моего существования. Логан вёл меня к этому с самого начала, он всё спланировал, зная, что я не смогу отказаться от неё, поэтому соорудил вокруг нас смертельный лабиринт, финалом которого являлась эта гостиная. Наши отношения были обречены с самого начала. С того дня, как мы вместе рассматривали картину Милле — «Офелия». И мы знали это так же, как и я знал, что должен её отпустить. Я просто обязан был всё прекратить! Боже, я разрушал счастливую жизнь своей возлюбленной ради наших отношений. Да, я эгоистично думал, что вместе мы будем счастливы, я позволял ей убеждать меня в этом, гася мой разум и давая волю чувствам. Но сейчас я всё видел с кристальной ясностью и понимал — вот она наша развилка — наше расставание. У меня не было выбора с самого начала — я должен спасти её. Смотря на гуля, что держит Марию, я внутренне усмехнулся, видя его напряжённость во взоре — кажется, он до конца не верит, что я дам согласие, хотя оно стало очевидным с первых минут моего пребывания в комнате. Жизнь Марии — для меня всё. И если для того, чтобы она жила мне придётся стать монстром — что же, я согласен на это. И пусть бог покарает меня и отправит после смерти в ад — это моё решение, мой выбор — ведь в нём заключается её спасение.

— Я согласен, — просто сказал я, чувствуя, как огромное напряжение растворяется во мне, оставляя после себя чувство лёгкости и немного сожаления.

— Ты серьёзно? — яркий свет озарил его лицо, Логан обрадовался моим словам, но всё ещё сохранял настороженность, — учти, назад дороги не будет.

— А разве ты дал мне выбор? — с сарказмом протянул я, делая к ним шаг, — Мария для меня всё и тут ты предлагаешь мою жизнь в обмен на её. Ты должен понимать, что с её смертью умру и я.

Мне показалось странным та светлая улыбка, что промелькнула на его лице. Он был не просто рад моему согласию — сейчас он буквально торжествовал, слушая меня.

— Тогда я рад, что ты согласен. Уверяю тебя, мальчик, ты не пожалеешь об этом.

— Не поверишь, но я уже сожалею, — не сводя мрачного взгляда с девушки, ответил я, — отпусти Марию — тебе она уже не нужна. Ты получил меня.

— О! Ты прав, — усмехнулся он, возвращая девушку на диван.

— Можно я поцелую её на прощание? — тихо спросил я.

— Да-да, конечно, в конце концов — вы видитесь в последний раз — ответил он, делая пригласительный жест, — только без глупостей, хорошо?

— Разумеется, — кивнул я и подошёл к дивану.

Лицо Марии в этот момент было безмятежным. Она спала глубоким, ровным сном, ничто не тревожило мою девочку, не беспокоило. Я провёл рукой по её шелковистым волосам, а затем поднёс их к носу, вдыхая такой родной, нежный запах персиков. Боже, поверить не могу, что всё это в последний раз, что я больше никогда не прикоснусь к ней, никогда не испытаю счастья близости, тепла. Мы никогда больше не будем петь песни, смотреть фильмы, смеяться, дурачиться, шутить. Наша главная именная шутка останется в прошлом, как и наши песни, наша картина, наша жизнь. Всему пришёл конец, и от этого на губах появилось чувство непередаваемой горечи. Наклонившись к ней, я мягко поцеловал её в губы, а затем в лоб, в последний раз ощущая её бархатистую кожу и запах её души.