Яна Кельн - Трио нового мира. Сай Максимилиан Линеркон. (СИ)

Я лежал с закрытыми глазами и мечтал, мечтал о нашем совместном будущем, эти мечты были радостными, сказочными и прекрасными, там мы были самыми счастливыми на всей земле.

Кирилла не было рядом, но я слышал, как он ходил по квартире. Вдруг что-то с грохотом упало, и дверь резко распахнулась, ударившись о стену.

- Доброе утро! – радостно сказал я, видя перед собой любимого человека.

- Проснулся? – тихо сказал он.

- Ага!

Дальше произошло то, что в мои мечты никак не вписывалось.

- Пошел вон! – услышал я, и в меня полетела моя одежда, - Одевайся и убирайся! – крикнул Кир, тяжело дыша.

Раздался жуткий скрип, казалось, что стены сейчас рухнут, но это всего лишь я скрипнул зубами, сдерживая рвущийся наружу, полный боли крик. Сейчас мне было намного больнее, чем когда он насильно всунул член, сейчас он разорвал сердце и душу, а их не залечишь заживляющим кремом.

- Вон! – еще одно короткое злое слово, и я пулей вылетел из кровати и принялся одеваться.

- Почему? – спросил я уже в коридоре.

- Что почему? – он бросил на меня усталый взгляд.

- Почему ты меня трахнул?

- Потому что ты мне понравился, и я захотел тебя поиметь, желаемое я получил, ты мне больше не нужен. Проваливай!

Я посмотрел на него, на лице Кира было презрение и полное пренебрежение, как он так может?! За что?! Не выдержал, кулак сам собой полетел в это лицо, я его остановить не успел, но это сделала рука Кира, а в ответ я получил ощутимый удар в лицо и был вытолкан за дверь. Сплюнул кровь с разбитой губы и стал спускаться вниз.

Слез не было, боль настолько сильно рвала душу, что даже лишний вздох тяжело сделать, что уж говорить о слезах и рыданиях. Знаете, что чувствует человек, которого сначала опустили в кипяток, а потом в ледяную воду, думаю, он умрет от болевого шока. Со мной недавно сделали то же самое, но морально, а я вот еще жив…

Сел в машину, там с пассажирского сиденья на меня смотрел плюшевый заяц, который поселился здесь со дня поездки в парк, злость сорвал на ни в чем неповинной игрушке, швырнув ее на заднее сидение со всей силы. Я уткнулся лбом в руль, мне было чертовски больно сейчас, но я не собирался все оставить как есть, причиной этому послужил тот факт, что я не до конца поверил в его искренность. Кирилл был слишком восхитительным ночью, чтобы так кардинально за утро изменить свое отношение ко мне. Еще это чертово осознание этой чертовой любви! Раньше не верил в нее ни на грамм, считал бредом сопливых девчонок и разведенных женщин в возрасте. А что теперь? Разве можно вот так проснуться и понять, что любишь больше жизни человека, которого, по сути, плохо знаешь, которого боишься, да он помогал мне где-то, но это не извиняет того, что он сделал в первую нашу встречу, это непростительно, а я простил…Ужасно то, что он сделал сегодня…Наш секс был на грани фантастики, мы изнывали от острого желания обладания в объятиях друг друга, он хотел меня, он дарил ласку и нежность, он доводил до исступления…Что должно было произойти, чтобы он выгнал меня, как бездомного пса? Почему так произошло? Что я, в конце концов, ему сделал? Вопросы, вопросы и ни одного ответа…Кроме того, я прекрасно понимал, что прощу ему это, я осознавал, что стоит ему поманить меня пальцем и я сию минуту буду у его ног. Полечу на предельной скорости, нарушая все возможные правила дорожного движения. Складывалось впечатление, что наше занятие любовью связало нас, или привязало меня к нему, я с трудом представлял свою жизнь, где не будет Кирилла, это придало мне решимости. Твердо решив, что буду бороться за Кира до конца, я немного успокоился и завел машину.

От маленькой мести я не удержался, все же надо было выплеснуть злость, которая била уже через край, рискуя затопить окружающих. Я стал сдавать назад, опять послышался громкий скрип, но на этот раз он раздавался от трения металла о металл, я медленно ехал вдоль машины Кирилла, царапая покрытие, оторванные зеркала с грохотом упали мне под колеса, мерседес истошно завопил, мигая фарами. Рев сигнализации оглушал, но на разодранном боку машины я не остановился. Развернулся, отъехал вперед, насколько это было возможно, резко сдал назад, впечатывая багажник Шкоды в зад Мерседеса. Оглушающий удар и звон стекла от разбитых фар. Отец прибьет меня за машину, но меня это не волновало, я получал удовольствие, корежа, машину Кира. Я знал, что он смотрит в окно, не может не смотреть, сигнализация его машины орет на весь двор, не может быть, чтобы он не слышал. Я повторил маневр, еще резче вжимая педаль газа в пол, удар вышел сильнее, меня сильно дернуло вперед, я ударился о руль, из носа пошла кровь, заливая красными пятнами бежевый салон автомобиля. Вытер кровь рукой и на полной скорости понесся в сторону области.

Глава 4.

Дома опять было пусто, оно и к лучшему. Я быстро прошел в комнату и залез в душ, необходимо было привести себя в порядок и остыть, я был в ярости. Контрастный душ действительно помог прийти в себя, стало легче дышать, теперь каждый глоток воздуха не отзывался резкой болью. На смену лютой ярости пришла смертельная обида и непонимание, я заплакал, свернувшись комочком в ванной. Сильные струи воды били по спине, оставляя на ней красные следы, руки рвали волосы на голове, ее хотелось разбить о плитку, чтобы снова и снова не всплывали воспоминания сегодняшнего утра. Мне потребовалось очень много времени, чтобы начать адекватно реагировать на окружающий мир, на ватных ногах я дошел до кровати и рухнул в нее, находясь практически без сознания. Очнулся от громких криков отца.

- Максим! Максим! Макс! – на лестнице послышались быстрые шаги и через несколько секунд папа не постучавшись, влетел в мою комнату.

Он бросился ко мне, перевернул на спину, я с трудом держал глаза открытыми.

- Макс, малыш, что случилось?

- М-м-м, - я хотел что-то сказать, но язык не слушался, голос настолько сел от рыданий, что разобрать ничего не представлялось возможным.

Я помотал головой и тут же об этом пожалел, она взорвалась вспышкой чудовищной боли. Я застонал и схватился за нее руками, перевернулся на бок и свернулся калачиком. Папа все это расценил по-своему. Он быстро достал из кармана мобильный телефон и набрал чей-то номер. Он аккуратно гладил меня по волосам и говорил по телефону, обсуждая меня. Из его слов я понял, то папа подумал, что я попал в аварию, это не удивительно, учитывая в каком состоянии, находится машина, и что мне очень плохо именно после нее, он позвонил Николаю, он наш семейный врач.

- Потерпи немного, - он наклонился ко мне, - скоро Николай приедет и посмотрит тебя, все будет хорошо малыш.

Врач, действительно, прибыл быстро. Уже через десять – пятнадцать минут в дверь позвонили, и папа пошел открывать. Вернулся он вместе с мужчиной лет сорока. Высокий, подтянутый, с голливудской улыбкой, Николай Андреевич был весьма привлекательным мужчиной и добрым, с ним всегда было легко общаться, даже когда я был маленький, никогда не стеснялся говорить ему, что и где у меня болит.