Дженнифер Арментраут - Истоки

Кончики ее пальцев лежали на моем подбородке, и мы были настолько близко, насколько могли быть, чтобы это казалось уместным, учитывая, что на нас смотрели. — Тот же вид рака, какой был у моего отца.

Я сжал руки. — Прости.

Ее пальцы проследили изгиб моего подбородка.

— Я видела ее всего один раз, но дела у нее идут не слишком хорошо. Они дают ей лекарство, которое получили от Лаксенов и гибридов. Они называют его ЛГ—11.

— ЛГ—11?

Она кивнула, а потом нахмурилась. — Что?

Дерьмо, это было то, что хотел Люк. Что вызывало вопрос, какого черта хотел Люк от сыворотки, которую Дедал использовали на больных людях? Она нахмурилась сильнее, и я преодолел незначительное расстояние между нами, понизив голос. — Я расскажу тебе позже.

Со вспышкой понимания она переместила свою ногу так, что она уперлась в мою. Мое дыхание перехватило, и осведомленность другого рода прокралась в глаза Кэт. Она закусила нижнюю губу, и я сдержал стон.

Симпатичный оттенок вновь окаймлял ее щеки, что не помогало ситуации. Рукой я провел вверх по ее руке, чувства разгорелись, когда она задрожала. — Знаешь, сейчас я бы пожертвовал некоторой приватностью?

Ее ресницы опустились. — Ты ужасен.

— Да.

Выражение ее лица омрачилось. — Я чувствую, что прямо сейчас над нами висят огромные часы, словно нам не хватает времени.

Вероятно, так и было. — Не думай об этом.

— Это трудно.

Последовала пауза, и я обхватил ее щеки руками, поглаживая большим пальцем по тонкой косточке. Прошло несколько мгновений.

— Ты видел мою маму?

— Нет, — я хотел сказать ей почему, и рассказать ей больше, но разглашать любую информацию по этому вопросу было рискованно. У меня была идея, хотя, я мог принять истинную форму и поговорить с ней таким образом, но я сомневался, что властители оценят это. Я не желал рисковать в этот момент.

— Нет, но Ди приглядывает за ней.

Кэт держала глаза закрытыми. — Я скучаю по маме, — прошептала она, и мое сердце разбилось. — Я действительно скучаю по ней.

Я не знал, что сказать, и что я мог сказать? «Мне жаль» не разрешило бы проблемы. Так как я искал, чем бы отвлечься, то стал заново знакомиться с чертами ее лица, с ее стройной шеей, с наклоном ее плеч. — Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Прошло несколько мгновений, прежде, чем она заговорила. — Я всегда хотела Могвай.

— Что?

Ресницы Кэт все еще подрагивали, но она, наконец, улыбнулась, давление в моей груди немного ослабло. — Ты видел Гремлинов, верно? Помнишь Гизмо?

Когда я кивнул, она рассмеялась. Звук вышел хриплым, словно она не смеялась долгое время.

Как я понял, слишком долго.

— Мама позволяла мне смотреть его, когда я была ребенком, и я была одержима Гизмо. Я хотела его больше всего на свете. Я даже обещала маме, что не буду кормить его после полуночи или мочить.

Я оперся подбородком об ее макушку и усмехнулся, представив, маленький коричнево -

белый комок шерсти прорастающего стручками. — Ну, не знаю.

— Что? — она прижалась ближе, пряча пальцы под воротник моей футболки.

Рукой, обняв ее за талию, я почувствовал, словно впервые за неделю дышу по—настоящему.

— Если бы у меня был Могвай, я бы кормил его только после полуночи. Гремлин Могавк был задирой.

Она снова рассмеялась, этот звук звенел внутри меня, и я чувствовал себя на тысячи фунтов легче. — Почему меня это не удивляет? — сказала она. — Ты бы полностью связался с гремлинами.

— Что я могу сказать? Это моя блестящая индивидуальность.

КЭТИ.

Часть меня все еще верила, что я сплю. Я боялась, что проснусь, а Дэймон исчезнет. Я останусь одна со своими мыслями, преследуемая тем, что я сделала. Страх и стыд удерживали меня от того, чтобы рассказать ему о Блэйке. Убийство Уилла — это одно. Акт самообороны, ублюдку все—таки удалось подстрелить меня, но Блэйк? Это было действие, совершенное в порыве гнева и ничего больше.

Как Дэймон мог смотреть на меня по—прежнему, зная, что я была убийцей? Потому что это было именно то, что я сделала — я убила Блэйка.

— Ты со мной? — спросил Дэймон.

— Да.

Отталкивая от себя беспокойные мысли, я коснулась его. Если честно, я продолжала его трогать, напоминая себе, что он действительно был здесь. Думаю, он делал то же самое, но он всегда был любителем прикосновений, и я любила в нем это. Я хотела большего. У меня был отчаянный порыв потерять себя в нем, тем способом, на который я была способна только с Дэймоном.

Подушечкой пальца я провела по его нижней губе. Мышцы на его челюсти сжались, его глаза прояснились. Мое сердце исполнило небольшое забавное сальто, и он закрыл свои красивые глаза, его лицо напряглось. Я начала убирать свою руку назад.

Он поймал меня за запястье. — Нет.

— Извини. Это просто из-за того, что ты… — затихла я, не зная, как объяснить.

Однобокая ухмылка появилась на его лице. — Я могу справиться. А ты сможешь?

— Да.

На самом деле нет, призналась я себе. Я хотела залезть на него. Я хотела, чтобы ничего не было между нами. Я просто хотела его. Но демонстрация веселья и испорченности не были уместны, учитывая ситуацию, и эксгибиционизм — не то, чему я хотела предаваться. Так что я остановилась на другой мысли, я переплела свои пальцы с его. — Я чувствую себя плохо, из-за того, что счастлива, что ты здесь.

— Не надо, — его глаза открылись, а зрачки сияли, словно бриллианты. — Я честно не хочу быть, где бы то ни было еще.

Я фыркнула. — Правда?

— Правда.

Он мягко поцеловал меня и быстро отстранился. — Звучит безумно, но это так.

Я хотела спросить, как он планировал вытащить нас отсюда. Должен был быть план.

Надеюсь. Я не могла представить, чтобы он пришел в Дедал, не имея мыслей о пути отсюда. Не то, чтобы я не думала о том, как сбежать. Просто не было обозримого способа побега. Я облизнула губы. Глаза Дэймона вспыхнули.

— Что если...? — проглотила я, понизив голос. — Что если это наше будущее?

— Нет.

Рука на моей талии потянула меня вперед, и мгновением позже я была прижата к нему. Его рот перемещался по чувствительному месту над моим ухом, когда он говорил тихим шепотом. — Это не наше будущее, Котенок. Обещаю.

Я резко вздохнула. Воспоминания о пребывании здесь так близко к нему не делали реальность справедливой. Тяжесть его груди напротив моей шифровали мои мысли, но его слова затопили мое тело теплом. Дэймон никогда не давал обещания, которое не сдерживал.

Положив голову между его шеей и плечом, я вдохнула запах мыла и аромат, который был только его. — Скажи это, — прошептала я.

Его рука скользила по моему позвоночнику, оставляя после себя дрожь. — Сказать что, Котенок?

— Ты знаешь.

Он потерся подбородком о мои волосы. — Я люблю... свою машину, Долли.