Дженнифер Арментраут - Истоки

— Мне плевать, — выкрикнул мужчина в радио. — Выключите этот чертов лифт, прежде, чем они достигнут верхнего уровня. Сбросьте в шахту цемент, если нужно. Но остановите чертов лифт!

— Не остановит это? — спросил я у Арчера.

Красный свет моргнул на четвертом этаже.

— Истока, — сказал он, на его подбородке выступила мышца. — В конце коридора справа есть лестница. Я предлагаю сейчас же пойти туда.

Мой взгляд повернулся обратно к лифту. Часть меня хотела остаться, чтобы увидеть, какого черта представлял из себя исток, и почему они действовали так, словно из лифтерной шахты собирался выйти Кловерфельдский монстр, но Кэт была здесь, и, очевидно, что почти ни свалилось на нас, оно не было дружелюбным.

— Какого черта произошло с ними на днях? — пробормотал один из мужчин в черном. — Они без остановки капризничали.

Я начал разворачиваться, но Кэт ударила меня. — Нет, — сказала она, ее серые глаза расширились.

— Я хочу увидеть это.

Мои мышцы сжались. — Абсолютно, точно нет.

Звон отрикошетил от пола, сигнализируя, что лифт прибыл. Секунды отделяли меня от того, чтобы просто схватить Кэт и закинуть себе на плечо. Она увидела это, и вид у нее стал вызывающим.

Но потом ее взгляд стрельнул над моим плечом, и я повернул голову. Двери лифта скользили, медленно открываясь. Щелкнули ружьями, безопасность ушла.

— Не стреляйте! — приказал доктор Рот, размахивая шприцем, словно белым флагом. — Я могу об этом позаботиться. Что бы вы ни делали, не стреляйте. Не...

Небольшая тень выпала из лифта, а потом появилась одна нога, одетая в черные брюки, затем туловище и крохотные плечики.

Это был ребенок — маленький ребенок. Вероятно, не старше пяти, и он вышел перед этими взрослыми мужчинами с очень большими пушками, нацеленными на него.

Ребенок улыбнулся.

А потом запахло жаренным.

ДЭЙМОН.

— А... — пробормотал я.

Глаза у ребенка были фиолетовыми — как два драгоценных аметиста с причудливыми линиями вокруг зрачков, совсем как у Люка. И они были холодными и спокойными, когда изучали офицеров перед ним.

Доктор Рос шагнул вперед. — Мика, что ты делаешь? Ты знаешь, тебе не полагается находиться в этом здание. Где твои...?

Несколько вещей случилось так быстро и, серьезно, я не поверил бы в это, если бы не видел своими собственными глазами. Ребенок поднял руку, последовал ряд выстрелов — пули, покидали патронники винтовок. Испуганное дыхание Кэт сказало, что она думала о том же, о чем и я. Они действительно собирались пристрелить ребенка?

Но пули остановились, словно ребенок был Лаксеном или гибридом, но он не являлся кем-то из моего вида. Я бы почувствовал это. Возможно, он был гибридом, потому что пули ударились о мерцающую голубую стену вокруг него. Голубой свет усилился, поглощая пули — десятки пуль — подсвечивая их, словно синих светлячков.

Они висели в воздухе в течение секунды, а затем исчезли из бытия. Малыш развернул пальцы внутрь, словно показывал ими пойти поиграть с ним, абсолютно магнетическим образом пушки вылетели из рук офицеров, мчась к ребенку.

Они тоже остановились в воздухе и вспыхнули яркими оттенками синего. Секундой позже пушки стали пылью.

Рука Кэт впилась в мою спину. — Святые...

— Угодники, — закончил я.

Доктор Рот пытался протолкнуться мимо солдат. — Мика, ты не можешь...

— Я не хочу возвращаться обратно в то здание, — сказал ребенок голосом, который был одновременно высоким и спокойным. Марионетка — Вашингтон пододвинулся, держа пистолет наготове.

Доктор Рот закричал, и голова Мики резко повернулась в сторону. Лица охранников побледнели, и Мика сжал кулаки. Согнувшись пополам, Вашингтон ударился коленями о пол, обхватив голову руками. Рот открылся в безмолвном крике, кровь полилась из глаз парня.

— Мика! — доктор Рот оттолкнул офицера с дороги. — Это плохо! Плохо, Мика!

Плохо — это было плохо? Я мог бы придумать десятки слов, которые подходили больше, чем "плохо".

— Боже правый, — прошептала Кэт. — Малыш, как Дэмиен из Омена.

Я бы рассмеялся, потому что с подстриженными под горшок каштановыми волосами и пренебрежительной, вредной улыбкой он выглядел как маленький Антихрист. Кроме того, это не было смешно, потому что Вашингтон лежал лицом на полу, а странный ребенок сейчас таращился на меня своими фиолетовыми глазами.

Черт, мне не нравятся странные дети.

— Он собирался сделать мне больно, — сказал Мика, не отводя от меня взгляда. — И вы все собираетесь заставить меня вернуться обратно в мою комнату. Я не хочу возвращаться в свою комнату.

Несколько офицеров отшатнулись назад, когда Мика сделал шаг вперед, но доктор Рот остался, пряча свой шприц за спиной. — Почему ты не хочешь возвращаться обратно в свою комнату, Мика?

— Лучше спросить, почему он уставился на тебя? — прошептала Кэт.

Правда.

Мика осторожно проложил путь вокруг офицеров, которые теперь дали ему широкое пространство. Его шаги были легкими и очень похожими на кошачьи. — Другие не хотят играть со мной.

Были еще такие как он? Дорогой Господь...

Доктор повернулся, улыбаясь мальчику. — Наверно это потому, что ты не делишься своими игрушками?

Кэт приглушила то, что звучало как близкий к истерике смешок.

Глаза Мики скользнули к доктору. — Делиться не помогает утвердить господство.

Что. За. Черт.

— Делиться не всегда значит потерять контроль, Мика. Мы учили тебя этому.

Маленький мальчик пожал плечами, возвращая свой взгляд обратно ко мне. — Ты поиграешь со мной?

— Э... — я не имел понятия, что сказать.

Мика наклонил голову в сторону и улыбнулся. Две ямочки появились на его круглых щеках.

— Он может поиграть со мной, доктор Рот?

Если доктор скажет да, у меня будут серьезные проблемы.

Доктор Рос кивнул. — Уверен, он сможет попозже, Мика, но прямо сейчас нам нужно, чтобы ты пошел обратно в свою комнату.

Маленький мальчик выпятил нижнюю губу. — Я не хочу идти обратно в свою комнату!

Я наполовину ожидал, что голова ребенка начнет вращаться, и возможно она стала бы, но доктор бросился вперед со шприцом в руке. Мика развернулся и крикнул, сжимая в кулаки свои крохотные ручки. Доктор Рот уронил шприц и упал на колени.

— Мика, — он ловил ртом воздух, прижимая руки к вискам. — Тебе нужно остановиться.

Мика топнул ногой. — Я не хочу...

Дротик ударил в детскую шею из ниоткуда. Его глаза расширились, а потом ноги подкосились. Прежде, чем он упал лицом вниз, я бросился вперед и поймал непоседу на руки.

Ребенок был чертовски странным, но он все еще был ребенком.

Я посмотрел вверх и увидел сержанта Дашера, стоящего справа. — Хороший выстрел, Арчер, — сказал сержант.