Алла Марковская - Космические истории. Вуо

Она проснулась утром. Прислушалась к звукам за тонким пологом шатра. Песок шуршал под ногами людей Вуо, где-то лилась вода, трещал огонь, смеялись дети, разговаривали женщины.

Лэнора села на одеялах, схватилась за голову, голова была легкой воздушной, а ощущение реальности уплывающим. Гэла рядом не было. Она подумала — это хорошо, не представляла себе как это, проснуться в постели с мужчиной, не знала, как посмотрит ему в глаза после вечерних откровений. И было ведь, то, о чем она не помнила… Понадеялась — не воспримет он всерьез все, что она наговорила ему, ведь умный же. Должен понять: она была не совсем трезвой, или совсем не трезвой.

На Лэноре только теплое одеяло, из того же непонятного материала. Липиу лежал рядом с постелью, на изящном сундучке, сплетенном из блестящих полосок высушенной коры. Лэнора разозлилась на Гэла. Как он посмел!!! Или она сама. А вдруг? Но, не без ее же согласия?!

Он вошел. Лэнора посмотрела на калтокийского капитана подозрительно, как на обманщика. Гэл улыбнулся, сел на краю постели, тихо сказал:

— Не беспокойтесь, ничего между нами не было. Вы уснули в самый романтичный момент…

— Вы специально меня подпаиваете, чтобы я теряла контроль над собой? — спросила Лэнора, — у вас своеобразный метод ухаживания.

— В ухаживании я действительно неуклюж как горгоног*, но не я вас напоил — вы сами… — улыбаясь, возражал Гэл.

Она схватила подушку, швырнула ею в калтокийского капитана:

— Вы несносны. Почему это всегда происходит, когда я с вами?

Гэл поймал подушку:

— Вставайте, вам нужно позавтракать, и вспомнить о задачах, которые вы на себя взвалили.

— Я не могу встать, — жаловалась она, — у меня кружится голова.

— Я бы очень хотел надеяться, что из-за меня, но не смею, — Гэл протянул ей фляжку, — выпейте, вам станет легче.

— Предлагаете похмелиться?

— В этом напитке нет ничего, содержащего градусы, только лечебный мох.

— Мох?

— Да.

— Смеетесь?

— Ничуть…

— Кстати ваши драгоценные племена очень даже здоровы… — Лэнора не без опасения взяла флягу, сначала понюхала, пахло плесенью, сделала глоток, напиток оказался кислым, напоминал ягновый* сок. Тошнота и головокружение прошло.

— Конечно, здоровы. Я здесь связался с врачами Тайленгр, — недоумение на лице Лэноры. Гэл не сдержал улыбки, — на гравитаторе есть средство связи с мировой сетью, они предполагают, лекарство содержат земляные орехи, а колонисты не едят этих орехов.

— А в этом мхе, или в самих червях? — Лэнора сидела, кутаясь в одеяло.

— Исключено, сушеное мясо червей племена меняют у колонистов на металлические ножи, посуду и зеркальца для своих женщин. И напиток изо мха, давно уже считается лучшим отрезвляющим средством на планете Вуо.

— Когда вы успели все это узнать? — Лэнора чувствовала себя униженной, — вы могли бы хоть что-нибудь оставить мне для размышлений — господин горгоног.

— Как же, — растерялся Гэл, — вытяжку из орехов и формулу будете добывать вы, а еще за вами переговоры с гостями. Тайлангерцы очень хотят посмотреть на местные племена и исследовать их стойкий иммунитет к такой знакомой им национальной болезни. Тем более вирус видоизменился и очень даже мутирован. Я сумел их напугать.

— Не слишком ли, для капитана наемников? — Лэнора решила одеться, — отвернитесь.

Гэл и Лэнора собирались в обратный путь. Подруга Арга подарила Лэноре тот липиу, в котором ргодкасонка была на празднике дракона. Вождь приказал принести мешок с земляными орехами. Арг отвел Гэла в сторону:

— Я поделился с тобой энергией, но она мало поможет, тебе бы к центру Мира…

— Спасибо, мне легче…

Старый дракон осторожно начал говорить:

— Гэл, они хакги, они хотят сохранить Мир, может вы и вправду опасны, подумай над этим. Меня еще не было, когда Тот Мир был уничтожен… Я не могу судить. Но когда вы наказали маоронгов, вы напугали всех. А тут еще этот смертный одаренный силой Хахгэта, вы же отдали ему все. Мир в детских руках. Зачем?

— И никто из вас не спросил у Зэрона, почему я вернулся драконом в его Мир…

— Ты хотел наказать Зэрона. — Дракон Арг схватил Гэла за плечо, разворачивая его к себе, — а если ты решишь наказать нас? Мы все хотим жить. Все: драконы, маоронги, древние и бессмертные считают, что вас необходимо удержать здесь таких. Они считают, вы безопасны, пока слабы.

— Что ты хочешь? — сердито спросил Гэл, глядя в пожелтевшие глаза дракона.

Арг, как будто, начал проваливаться в бездну, он поспешно опустил взгляд, но ответил:

— Вы должны добровольно остаться в этом Мире.

— Но, мы не сможем… — ответил Гэл.

Старый дракон увидел тоску в глазах Волна, отпустил его плечо, спросил:

— Почему?

— Если мы останемся, другие миры, созданные нами, начнут утончаться и смещаться в сторону этого мира.

— А разве есть еще миры? Зэрон сказал, что миры, оставленные на смертных хахгэтов и хакгов, слабы и умирают.

— Зэрон… — хмыкнул Гэл, — правдивый и совершенный Зэрон… Мученик…

— Он утратил свой Мир.

Гэл чувствовал, как ему холодно в жаркой пустыне, как одиноко среди людей, как живые загоняют его в Мир теней. Посмотрел на Арга, как убитый, но, не умерший смотрит на стрелу, пронзившую его сердце, на легкое белоснежное оперенье, направившее острый наконечник в живое тело, чтобы остановить то, что любило, двигалось, думало и чувствовало. Прошептал:

— Теперь ваш черед совершать зло, — отвернулся, и ушел к гравитатору. Арг смотрел ему в след. Арг всего лишь хотел жить. Арг теперь не знал, кому верить.

Пустынная богиня тихо подошла к своему возлюбленному дракону обняла его. Он повернулся к ней, рассматривая любимые черты смертной, как будто впервые. Коснулся губами ее гладкого лба и, обняв, повел в шатер.

Лэнора уже освоилась за пультом гравитатора и готова была включить машину. Гэл сел рядом в соседнем кресле. Племя что-то кричало, Лэнора помахала им на прощание рукой, и рванула гравитатор с места. Ветер шелестел о силовое поле, пустыня ложилась под днище гравитатора желтым ковром, светло-желтое небо раскинуло купол над головой, «солнце» медленно взбиралось к горизонту.

Гэл как будто весь сжался, подтянул ноги, обхватил их руками. Лэноре вдруг показалось, что рядом с ней кто-то очень старый и уставший. Она не поверила ощущениям, посмотрела на точеный профиль, бледного юноши, на белые волосы густой волной развевающиеся на ветру. Спросила:

— Вы чем-то огорчены капитан?

— Скорее раздосадован… — ответил он, повернулся к ней, улыбнулся, — грустно, путешествие закончится, и вы больше не будете так близко.

— Прекратите, господин да Ридас, я не могу позволить себе легкомысленный роман.

— Особенно с калтокийским капитаном…