Кассандра Клэр - Город небесного огня

Кожа Даниила был такой же коричневой, как у нее, в то время как этот парень выглядел, будто был вырезан из льда. Белая кожа, острые бледные скулы, солено-белые волосы, которые спадали на лоб. Глаза у него были черные, как у акулы, плоские и холодные.

— Себастьян. — Сказала она, — Ты сын Валентина.

— Майя, — прошептал Джордан. Ее руки лежали на его груди, все в крови. В крови его рубашка, и песок под ними, алые песчинки слиплись. — Не стой. Беги.

— Тсс, — она поцеловала его в щеку, — Ты будешь в порядке.

— Нет, он не будет, — сказал Себастьян скучающим голосом, — Он умрет.

Майя резко подняла голову.

— Заткнись, — прошипела она. — Заткнись, ты…ты, существо..

Он сделал резкое движение рукой — она никогда не видела никого настолько быстрого, возможно кроме Джейса- и острие меча оказалось возле ее горла.

— Тихо, нежить, — сказал он.

— Посмотри на все эти мертвые тела, лежащие вокруг тебя. Думаешь, я стану сомневаться, убить ли мне еще кого-то?

Майя сглотнула, но не отодвинулась.

— Но почему? Я думала, ты ведешь войну против сумеречных охотников.

— Это довольно длинная история, — произнес он неторопливо.

— Достаточно будет сказать, что лондонский институт раздражающе хорошо защищен, и претор заплатил за это. Я убил кое-кого сегодня. Я не был уверен кто это был когда проснулся сегодня утро. Я люблю утро. Так много возможностей.

— Претор не имел ничего общего с Лондонским институтом.

— О, вы ошибаетесь. Это очень длинная история. Но это не важно, ты права я воюю с нефелимами, но это не значит, что я не могу воевать с их союзниками.

— Это, — он взмахнул свободной рукой и показал на сгоревшие развалины позади него, — мое послание. И ты доставишь его для меня.

Майя затрясла головой, но почувствовала, что что-то схватило ее за руку — это был Джордан. Она посмотрела на него. Он был очень бледным и его глаза искали ее. Они как-будто просили и спрашивали ее о чем-то.

— Какое сообщение? — прошептала она.

— Им нужно вспомнить их Шекспира, — ответил он, — Я никогда не остановлюсь, не успокоюсь, пока иль смерть сомкнет мои глаза, иль счастье даст мне месть мою исполнить- касаясь ресницами окровавленной щеки, он подмигнул.

— Передай всей нежити, — продолжал он, — Я ищу отмщения и я отомщу. Я поступлю так с каждым, кто в союзе с сумеречными охотниками.

Я ничего не имею против твоего вида, но если вы станете сражаться на стороне Нефилимов, то превратитесь в добычу для моего меча и клинков моей армии — до тех пор, пока мы не вырежем всех вас до последнего.

Он опустил кончик меча так, что он касался пуговиц на ее кофте, словно пытался разрезать ее тело. Ухмыляясь, он отвел меч обратно.

— Думаешь, ты сможешь запомнить это, оборотень?

— Я.

— Конечно, ты сможешь, — сказал он, взглянув на тело Джордана, которое до сих пор оставалось в ее руках, и добавил, — Твой парень мертв, кстати.

Он засунул меч в ножны на поясе и ушел, поднимая за собой клубы пепла.

Магнус не бывал в Луне Охотника со времен сухого закона, место, где спиртное подавали и где миряне собрались спокойно выпить. Когда-то в 1940-х годах он был захвачен владельцами из Нижнего мира, и с тех пор уже обслуживал таких клиентов — преимущественно оборотней. Он был потрепанным тогда и таким же теперь, пол был покрыт слоем липких опилок. Здесь находился деревянный бар с покрытой пятнами столешницей, отмеченной десятилетиями колец, оставленных влажными стаканами и длинные царапинами от когтей. Трусливый Пит, бармен, был занят подачей кока-колы Бэту Веласкесу, временного главы Манхеттенской стаи Люка. Магнус задумчиво искоса посмотрел на него.

— Ты что, разглядываешь нового предводителя волчьей стаи? — поинтересовалась Катарина, зажатая в темную кабинку рядом с Магнусом; ее голубые пальцы сжимали стакан с Лонг-Айленд айс ти. — Я думала, после Вулси Скотта ты перестал западать на оборотней.

— Ничего подобного, — возразил Магнус высокомерно. Бэт был довольно хорош собой, если, конечно, вам нравятся парни с квадратной челюстью и широкими плечами. Но Магнус был погружен в раздумья. — Мои мысли были заняты другим.

— Что бы это ни было, не делай этого! — сказала Катарина. — Это плохая идея.

— И почему ты так говоришь?

— Потому что у тебя все идеи — плохие, — ответила она. — Я знаю тебя уже достаточно долго, и сейчас абсолютно уверена насчет этого. Если ты планируешь снова стать пиратом, это скверная идея.

— Я не повторяю своих ошибок, — обиженно сказал Магнус.

— Точно. Твои новые ошибки куда как хуже, — ответила Катарина. — В любом случае, не делай этого. Не возглавляй восстание оборотней, не делай вещей, которые случайно могут привести к апокалипсису, не выпускай персональную линию блесков и даже не пытайся продать ее Сефоре.

— Твоя последняя идея заслуживает внимания, — отметил Магнус. — Но я не собираюсь менять профессию. Я думал о…

— Алек Лайтвуд? — усмехнулась Катарина, — Я не видела никого, кто бы так расстроил тебя, как этот парень.

— Ты не всегда знала меня, — нерешительно промолвил Магнус.

— Я тебя умоляю, ты заставил меня взяться за эту работу с порталом в Институте, чтобы самому не видеть его, а затем, так или иначе, объявился, просто, чтобы попрощаться. И не отрицай этого, я тебя видела.

— Я ничего не отрицаю. Я появился на прощание; это было ошибкой. Мне не стоило этого делать. — Магнус глотнул своего напитка.

— О, ради всего святого, — сказала Катарина, — В чем дело, Магнус? Я еще никогда не видела тебя таким счастливым, как с Алеком. Обычно, когда ты влюблен, ты жалок. Посмотри на Камиллу. Я ненавидела ее. Рагнор ненавидел ее. — Магнус опустил голову на стол.

— Все ненавидели ее, — Катарина продолжала безжалостно. — Она была хитра и подла. И таким образом, твой бедный милый парень был обманут ею; хорошо, действительно ли это стоящая причина чтобы закончить совершенные отношения? Это как натравливать питона на кролика, а потом злиться, что кролик проиграл.

— Алек не кролик. Он сумеречный охотник.

— А ты никогда раньше не встречался с сумеречным охотником. В этом дело?

Магнус отодвинулся от стола, что было облегчением, потому что от него несло пивом.

— В каком-то смысле, да, — сказал он, — мир меняется. Неужели ты не чувствуешь этого, Катарина?

Она посмотрела на него через край своего напитка:

— Не могу сказать, что чувствую это.

— Нефилимы пережили тысячу лет, — сказал Магнус. — Но что-то назревает, какое-то значительное изменение. Мы всегда принимали их как факт нашего существования. Но есть колдуны, достаточно старые, чтобы помнить, когда нефилимы еще не ходили по земле. Они могли исчезнуть так же быстро, как и появились.

— Но ты же не думаешь…