Карин Эссекс - Похищение Афины

— Какое чудесное совпадение — наша встреча здесь.

Появление официанта заставило ее замолчать.

— Могу ли принести ваш ужин сюда, сэр?

— Нет-нет, я уже отужинал, — отмахнулся от него Роберт.

Официант удивленно взглянул на едва початый ростбиф и еле заметно качнул головой. Он подхватил блюда и понес на кухню, намереваясь, как подумала Мэри, поужинать сам.

— Это никакое не совпадение, Мэри, — заговорил Роберт. — И конечно, вы сами это понимаете. Все эти месяцы я делаю все, что могу, чтоб быть в курсе ваших дел, и невозможность видеть вас буквально сводит меня с ума. Почему вы перестали принимать меня?

— О, где же ваши светские манеры, мистер Фергюсон? Почему вы не спрашиваете, как я поживаю в Арчерфилде, и не выслушиваете терпеливо, как растут мои дети и как докучает подагра моему отцу?

— Боже милостивый, я состою членом парламента, и неужели вы думаете, что мой долг светского человека не выполнен в достаточной мере? Радость общения с вами всегда была главным для меня в нашей дружбе. Дружбе, которой мне так не хватает. — Произнося эти слова, он низко склонился к ней.

Мэри рассмеялась.

— Возможно, вам не следовало прерывать ужин, ибо в вашем взгляде столько жадности, будто вы намерены меня проглотить.

Она понимала, что ей не следует флиртовать и поддразнивать этого человека, но последние месяцы все ее время было отдано детям. Она не видела никого и ни с кем не общалась, это она-то, которая посещала балы и ужины в обществе самых известных людей мира и была украшением каждого светского события. Ей так не хватало внимания таких людей, как Роберт.

— Я должен поговорить с вами, Мэри. И прошу не отказывать мне в этом. Могу я навестить вас в отеле?

— Вы с ума сошли! — испуганно шепнула она. — Мы в Эдинбурге, где нас обоих все знают. Я не хочу стать объектом сплетен в родном городе.

— В таком случае я сниму номер на том же этаже, где находится ваш. Я приду к вам сегодня в девять. Прошу вас, выслушайте меня, Мэри. Вы не пожалеете об этом.

— Нет, вы не должны этого делать. Сегодня вечером я иду в театр.

Мэри была в смятении. Она считала, что подготовила себя к возможной встрече с Робертом, но не предполагала, что останется с ним наедине. А он, хитроумно подстроив свидание с глазу на глаз, лишил ее возможности укрыться за завесой вежливости.

— Тогда я приду в одиннадцать.

Она хотела возразить, но он уже вставал из-за стола.

— Был рад нашей встрече, леди Элджин.

Он схватил шляпу со стула и, прежде чем Мэри успела ответить, вышел.

Мэри была охвачена волнением, когда перед началом спектакля занимала свое место в театральной ложе. Как ей заставить себя сосредоточиться на представлении эти два с половиной часа? Она мечтала посмотреть сегодняшнюю пьесу, написанную мистером Оливером Голдсмитом, в которой одна богатая женщина притворилась служанкой в надежде завоевать сердце любимого человека и стать его женой. Подруга Мэри, ее звали Катерина, сидела рядом и от души наслаждалась веселым сюжетом, то и дело обмахивая веером разгоряченное лицо. Ее муж находился по другую сторону от Мэри, и она видела, как колышется от хохота его внушительный живот. Но сама она испытывала лишь досаду. Почему женщине необходимо притворяться и хитрить для завоевания любви мужчины? Если бы она согласилась скрывать свою подлинную сущность, как делала эта героиня пьесы, и вести себя так, как хотел Элджин, — притворяясь служанкой, — она бы сохранила его любовь.

— Какая забавная пьеса, ты не находишь, Мэри? — обратилась к ней подруга.

— Да, очень забавная. Но, боюсь, у меня начинается приступ кашля, — сказала Мэри.

Она хотела как можно скорей уйти из театра, хоть ее и страшила мысль о том, что принесет вечер.

— По-моему, мне лучше уйти.

Несмотря на возражения Мэри, муж подруги проводил ее до выхода, знаком подозвал экипаж и велел вознице отвезти даму в отель. Входя в двери, она увидела, что в мужской гостиной сидит Роберт. Он устроился перед камином с бокалом бренди в руках.

— Добрый вечер, леди Элджин.

Швейцар поклонился ей, когда она проходила просторный вестибюль, и Роберт тут же поднял глаза. Казалось, все его чувства невероятно обострились сейчас, как, бывает, обостряются они у ловчего сокола во время охоты. Глаза их встретились, но Мэри поспешила отвернуться.

— Добрый вечер, — бросила она швейцару и поспешила к лестнице.

Она надеялась, Роберт выждет некоторое время, чтобы не нарушать приличий, но уже через десять минут раздался тихий стук в дверь. Она отворила, и в номер вошел Роберт.

— Я здесь для того, чтоб выразить свои самые глубокие чувства по отношению к вам. Нет смысла таиться, я решил быть предельно откровенным. Сядьте, пожалуйста.

— Должна напомнить, что вы находитесь у меня, и только я могу предложить вам присесть, но никак не наоборот. И я отнюдь не уверена в своем желании сделать это, поскольку, признаться, устала от мужчин, навязывающих мне свою волю. Своей персоной распоряжаюсь я сама и сама решаю, намерена я или нет выслушать то, что вы хотите мне сказать.

Он перевел дух и глубоко вздохнул.

— Вы совершенно правы, Мэри, и я приношу свои искренние извинения. Могу ли я присесть? Позволите ли вы мне говорить с вами откровенно, Мэри?

— Не вижу, как могла бы остановить вас в этом. Полагаю, вам лучше сделать то, на что вы уже решились. Ваше решение кажется непреклонным, даже если оно приведет вас на путь, пагубный для нас обоих.

— Хорошо. У меня нет ни намерения, ни времени становиться на такой путь. Вот что я хотел бы сказать. Я люблю вас и хотел бы провести свою жизнь, доказывая правдивость этих слов. Я дам вам все, что не дал ваш муж. И ничего не попрошу у вас. Мне не нужны ваши деньги. Мне не нужны дети от вас. Мне не нужно ничего, кроме возможности видеть вас каждый день, идти рядом с вами по дороге жизни.

Он продолжал говорить, расхваливая ее замечательные качества и описывая чувства, охватившие его со дня их первой встречи в Париже. Она не мешала Роберту говорить, а когда он замолк, сказала:

— Ваша речь была прекрасна, сэр. Вижу, что парламентские заседания развили ваше и без того незаурядное красноречие. Но ваши мечты о нашей совместной жизни несбыточны, вашим фантазиям противоречат неприкрашенные факты реальности.

Холодностью Мэри стремилась подавить волнение, вызванное страстью его слов.

— Моя мать считает, что я лишь одна из вереницы замужних женщин, которых вы хотели бы покорить.

— Это несправедливо, Мэри. Думаю, я доказал свою преданность вам.

Роберт выглядел искренно обиженным. Его глаза, искавшие ее взгляда, просили верить в истинность его любви.

— Когда я выходила за Элджина, я не сомневалась, что он без ума от меня. Но время показало, что он был без ума от тех возможностей, которые наш брак мог ему предоставить. Может быть, и у вас есть цели, в которых вы не сознаетесь? Я больше не та глупенькая девушка, которой была когда-то. И, откровенно говоря, я не позволю себе стать одной из ваших жертв.