Шеррилин Кеньон - Восход плохой луны

- Что ты собираешься делать?

- А ты как думаешь?! - зарычал он на нее.

- Ты не можешь отдать Фанга ...

" Этому монстру» хотела сказать она, но вовремя прикусила язычок. Савитар мог услышать ее, и тогда только богам известно, что он мог с ними сделать.

- У меня жена и ребенок. Моя супруга снова беременна, Эйми, и она человек. И я должен бросить ее из-за брата, который даже не хочет со мной разговаривать?

Маман встала на ноги. Она кинула холодный враждебный взгляд на Вэйна.

- Это все твоя вина. Вы волки подвели меня к этому. До того, как вы появились, у нас был мир и покой, а сейчас....

- Мы виноваты? - зарычал Вэйн. - Мой брат никогда не впутался бы в это, если бы не твоя дочь! Я вот-вот потеряю свою стаю и свою жену, и все из-за кого? Из-за медведя?

Эйми отшатнулась назад, словно эти слова больно ударили ее . Вэйн окинул ее тяжелым холодным взглядом.

- Тебе лучше найти моего брата и привезти его ко мне.

- А если я не смогу.

- Ты не захочешь услышать ответ на этот вопрос, маленькая медведица. Поверь мне.

Эйми содрогнулась, когда поняла что происходит. Вэйн собирался окончательно предать Фанга, а она должна стать средством для этого.

Эйми стояла в своей комнате, собирая все, что было у нее. Свою одежду, украшения, книги. Но, в отличие от других, она не собиралась прятаться. Она намеревалась найти Фанга, и сбежать с ним от этого всего дерьма. Она не станет одной из тех, кто передаст его в руки преследователей. Ему и так досталось. В дверь раздался тихий стук.

- Войдите.

Это был Дев. Он стянул волосы сзади в конский хвост, закатал рукава рубашки, открывая тату двойного лука и стрелы. Эйми считала это достаточно забавным, хотя и рискованным: так как Дев не был Темным Охотником, татуировка наверняка раздражала Артемиду. Он замешкался в двери, обводя комнату грустным взглядом.

- Ты собираешься ехать во внедорожнике вместе с женой Куинна?

Бекка была беременна и не могла путешествовать, используя свои магические силы.

- Нет. Я не собираюсь эвакуироваться со всеми.

Дев распахнул дверь и вошел внутрь. Его взгляд остановился на открытом чемодане.

- Что ты делаешь?

- Я уезжаю, но я не с другими.

- Почему?

Эйми вздохнула, сложила футболку и положила ее в сумку.

- Я поставила под удар всех. Это справедливо, что я должна уйти.

- Ты с ума сошла?!

Относительно, но в данный момент она и правда немного рехнулась. Maman точно согласилась бы с этим.

- Мне нужно было уйти с Фангом, когда он звал меня. А сейчас... - она сжалась от воспоминаний, - Я так всем навредила здесь.

- Как ты пришла к таким выводам?

- Именно я отнеслась враждебно к шакалам и заставила их напасть на нас. Это была я, кто цеплялся к Стоуну все эти годы.

- Я - тот, кто запер его жалкую задницу в клетке и угрожал ему, – усмехнулся Дев.

- Нет, я инициатор. Ты знаешь, как неумолима Mamаn. Я должна уйти прежде, чем она сама убьет меня.

Дев выхватил рубашку из ее рук и вынудил посмотреть на него.

- Ты - ее единственная дочь. Боги, Эйми, ты знаешь, насколько мы все еще горюем о Бастиане и Гилберте. Не заставляй нас горевать о тебе тоже. Ты - кровь моей крови. Для лучшего, для худшего, для войны, для мира. Ты - единственная младшая сестра, которую у меня есть, и я умру, если потеряю тебя. Maman и Papa и того хуже.

Слезы навернулись на глаза от столь неожиданных откровенных слов.

- Ты всегда такой суровый. Нет ничего, с чем ты не можешь справиться.

- Когда это не связано с тобой. Не дай мне потерять тебя, Эйми! Я не такой сильный…

- Я действительно ненавижу тебя, Дев. – Эйми обняла его.

- Да, я знаю. Я тебя тоже терпеть не могу, зануда.

Смеясь сквозь слезы, она отстранилась, чтобы вытереть их.

- Боги... что же мне делать? Я люблю Фанга, но не уверена в его невиновности. Что, если он их убил?

- Ты и вправду веришь, что он сделал это?

- Нет, не верю.

- Прямо сейчас ему нужен друг. Хочешь, помогу найти его?

- Я не знаю, – тяжело вздохнула девушка.

Фанг был непредсказуем в последние несколько встреч. Но он побывал тут недавно. Ее взгляд упал на маленького черного плюшевого мишку в чемодане. Неделю назад Фанг оставил его на подушке, зная, что она будет лучше спать, если будет хоть какое – то осязаемое доказательство его присутствия. Хоть что-то за что можно было держаться. Даже если мужчина не видел Эйми, он все еще думал о ней. Но этот акт доброты не отменял того, что Фанг - сильный Вер-Охотник, одержимый еще более сильным демоном.

- Он может причинить тебе вред.

- Я сомневаюсь в этом, – оскорблено фыркнул Дев. Он взглянул на фотографию ее и погибших братьев, стоявшую на комоде: - Только… знаешь, Папа, Серр, Грифф, Шериф, Реми, Кайл, Куинн, Зар и я… не уезжаем

- Что?!

- Мы не собираемся оставлять Maman здесь одну. Если враг собрался уничтожить ее, то … Мы не оставим ее.

- Ты сказал ей об этом?

- Я направлялся вниз, чтобы сообщить ей, когда зашел проведать тебя. Хочешь пойти посмотреть на вечеринку?

- О, да! Это я определенно не пропущу!.

Maman не терпит не послушания. Эйми последовала за братом из своей комнаты в гостиную, где Maman прощалась с женщинами и детьми их семейства, когда те отправлялись к Пельтье, ожидающих их в Орегоне. Это был место, где они жили до прибытия в Новый Орлеан. Они сохранили жилище, и в Ницце, во Франции, где родились ее родители. Но поездка в Ниццу оказалась бы слишком трудной для беременных, так что они выбрали Орегон. Ален, Коди, и Этьен шли с ними, чтобы охранять и защищать их. Шериф, Куинн, Реми, Серр, Кайл, Гриф и Зар стояли внизу лестницы, скрестив руки на груди. Единый фронт против всего мира. Никогда еще они выглядели более внушительно. Близнецы и четверняшки, были едва отличимы друг от друга, но Эйми это удавалось. Неуловимые различия, которые были очевидны для тех, кто знал их лучше.

Бесконечная усмешка Реми.

Куинн с добрыми глазами и с нескрываемым оптимизмом.

Шериф, который всегда стоял, опираясь своим весом на левую ногу - травма с детства, было повреждено правое колено, и поэтому он всегда отдавал предпочтение другой ноге.

Серр, у которого волосы были тоньше, чем у Гриффа и кто всегда прятал руки под мышки.

Грифф, у которого под ногтями всегда была машинная смазка, потому что он постоянно возился с чем-то.

И затем Зар. Он был близнецом Бастьена и иногда было трудно смотреть на него, не чувствуя нового приступа боли от потери. Он никогда не говорил о Бастьене, но Эйми не раз задавалась вопросом, насколько тяжелее эта потеря была для него. Он видел лицо своего брата-близнеца каждый раз, когда смотрелся в зеркало. Они вдвоем были ближе, чем просто близкие люди. Она не могла вынести мысли о потере другого брата.

Дев подошел и встал рядом с ними, пока Maman целовала в щечки своих внуков. Как только они ушли, Maman повернулась к четверке.