Рейвен Харт - Познание зла

— Ты видишь в темноте?

— Что? — спросил я с раздражением. Она прерывала и процесс питания, и сладкие фантазии о мести. — Да. Вижу.

Виктория вздохнула и вновь подставила мне горло:

— Мне столько всего хочется у тебя узнать.

Ни нагота ее, ни сладкий вкус ее крови не взволновали меня так, как эти безыскусные слова. Она хочет учиться у меня!

— Что же еще ты хотела бы узнать? — с любопытством спросил я.

— Другие твои чувства так же обострены, как зрение? Именно так, как говорится в преданиях?

— Да.

— И тебя действительно нужно пригласить в дом, чтобы ты мог войти? Прошлым вечером я не приглашала тебя напрямую, хотя ясно дала понять, что не против.

— Так больше ничего и не нужно, — сказал я. — Вовсе незачем произносить приглашение вслух. Достаточно просто хотеть, чтобы я вошел.

Я попытался вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь просил меня поделиться с ним знаниями. Охваченный смятением, я провел языком по ранам на горле Виктории и снова погрузил в них клыки.

— Как ты относишься к литературе?

— Что?

— Поскольку ты — мой создатель, мы отныне будем вместе навсегда. Я хочу сказать — быть может, я излишне самонадеянна, но ведь ты же станешь заодно и моим наставником, верно?

— Мм… верно.

Поскольку вампиры-недоросли всегда вызывали у меня отвращение, мне никогда и в голову не приходило сотворить другого вампира. И естественно, я даже не задумывался, каково это — быть Пигмалионом, вылепить из юного вампира свое подобие, независимо от того, сколько времени это займет и каким кровопролитием будет сопровождаться.

— Что ты там говорила насчет литературы? — рассеянно осведомился я.

— Ох, прости. Я от волнения болтаю что ни попадя. Мы с тобой могли бы беседовать о литературе… о философии… да обо всем! Вот, слушай, кстати, философский вопрос: веришь ли ты, что в мире не останется непознанного, скажем, через тысячу лет? Что космологи к тому времени раскроют все тайны Вселенной?

— Это мое самое горячее желание! — искренне проговорил я.

И снова припал к ее горлу, стараясь сосредоточиться на этом занятии, хотя воображение уже начало живописать мне удивительную картину. Каково это — обрести родственную душу, того, кто погрузится вместе со мной в ученые изыскания? Того, кто разделит мою неутолимую страсть к познанию?

Нет, ни за что! Нестерпимо даже думать, что эта женщина могла бы превратиться в ненасытного зверя. Я предпочту, чтобы она умерла, и чем скорее, тем лучше. Видеть ее кровожадным чудовищем будет для меня невыносимо.

— Сколько тебе лет? — сумела выговорить Виктория, хотя голос ее становился все слабее.

— Что? — Приближалось опьянение — та стадия, на которой я не в состоянии буду оторваться от ее горла, даже если бы захотел, та стадия, на которой, реши я сделать Викторию вампиром, должен был бы напоить ее своей собственной кровью.

— Сколько тебе лет? — повторила Виктория.

Веки ее трепетали, закрываясь. Биение ее пульса, такое мощное вначале, становилось прерывистым и слабым.

— Я родился в Греции за много веков до пришествия Христа.

— Ты из древней, античной Греции? Правда?

Это известие явно привело ее в восторг. Она сумела собраться с силами — ровно настолько, чтобы приподнять голову и невидяще воззриться на меня, словно мы по-прежнему были в темноте.

— Да. Правда.

— И чем же ты там занимался? Я имею в виду — чем ты зарабатывал на жизнь?

— Я был жрецом в Дельфах.

— Да брось!

— Прошу прощения?

— Ты имел дело с Дельфийским оракулом? Это правда, что сивилла говорила загадками?

— Правда. Моя работа состояла в том, чтобы истолковывать их.

Виктория обморочно обмякла в моих руках, и я мог бы поклясться, что причиной тому не потеря крови.

— Ты и тогда уже стремился к знаниям. Стремился так жадно, что добился для себя службы в Дельфийском святилище. Ты ведь именно поэтому стал вампиром, да? Ты хотел идти по пути познания… вечно. Точно так же, как я.

— Все верно, — отозвался я. — Именно поэтому я позволил, чтобы меня обратили.

Какая удивительная женщина, подумал я, чувствуя, как бесследно растаяла недавняя злоба на мою мучительницу. Наконец-то я отыскал ту, которая меня понимает и которую я скоро убью собственными клыками.

— У меня на языке вертятся тысячи вопросов. Поверить не могу, что мне так повезло! Я не только нашла настоящего, существующего вампира, но он в придачу оказался мыслителем. Больше я не стану тебя прерывать, честное слово. Мне еще не пора испить твоей крови?

Я безмолвно глядел на Викторию, восхищаясь совершенством ее ума и тела. Потом провел рукой по ее шелковистым волосам и коснулся большим пальцем ее лица — лица, которое стало уже мертвенно-бледным. До чего же жаль, что она обречена умереть!

Порыв холодного ветра закрутил мусор и сухие листья крохотным смерчиком, который пронесся мимо меня, дожидавшегося начала очередной лекции в GSU — университете штата Джорджия. Я предпочел перебраться на зимний семестр в другое учебное заведение и оставить в прошлом неприятное приключение, которое мне довелось испытать в соседнем Афенс-Кларке.

Вампиру, который всегда тешился мыслью, что ему предстоит жить вечно, невесело вспоминать, как он оказался на краю гибели, а потому я предпочел сменить местопребывание. GSU — городской университет, расположенный в самом центре Атланты. Сердце большого города, с его изобилием наркоторговцев, сутенеров и прочего преступного элемента, — весьма богатые охотничьи угодья.

— Ну же, дорогая, пойдем! Не надо играть с пищей, — мягко попенял я Виктории.

Она держала на весу свою добычу, болтавшуюся у самого края крыши многоярусного паркинга. Услышав мои слова, она кивнула и втащила тело на бетонную крышу, а затем завершила трапезу. Этот человек совершил смертельную ошибку, попытавшись угнать нашу машину, едва только мы вошли в здание.

О да, той ночью в Афенс-Кларке я убил Викторию. Убил ее смертное тело и сделал ее вампиром, как она и просила. Что касается меня, я решил отбросить давние предрассудки и усмирить свою неприязнь к новоиспеченным вампирам. Этот случай оказался для меня необходимейшим уроком терпимости. В конце концов, кто я такой, чтобы осуждать образ существования вампиров?

Когда Виктория утолила жажду, я затолкал труп в ближайший мусорный контейнер и присыпал его отходами.

— Приступим?

Виктория поправила волосы, одернула юбку и взяла меня под руку.

— Разумеется, дорогой, — сказала она.

Она выпрашивала у меня разрешения спрыгнуть прямо на тротуар, пришлось объяснять, что ее наверняка кто-нибудь заметит. Разбирательство с каким-нибудь патрульным, вышедшим из главного управления полиции Атланты, которое располагалось как раз напротив, надолго отбило бы охоту развлекаться полетами.