Филис Каст - Раскрытая

И чтобы украсить вишенкой торт всех дерьмовых событий дня, Зои определенно позволила гневу контролировать свои слова. Она обрушилась на Высший Совет. Она огрызалась с Танатос. Это было не похоже на обычное поведение Зои. И она не упомянула родной дочери убитого о маленькой подробности: у полицейских есть образцы ДНК того, кто убил ее отца. Афродита взглянула на Зет. Она шла рядом со Стиви Рей, кивала и о чем-то без конца болтала с деревенщиной, но на ее лице не было обычной улыбки лучшей-подруги-навсегда.

Зет хмурилась. Она выглядела уставшей. Нет, на самом деле она выглядела не уставшей. Она казалась раздосадованной. Или злой. Да, Зет определенно выглядела злой.

Афродита не знала, что, черт возьми, ей делать.

Может быть, Зои нужно услышать о ее последнем видении, том, которое началось с Вышедшей из себя Разгневанной Зет и закончилось тем, что она попала в тюрьму и кучей съеденных людей?

Но интуиция все так же подсказывала Афродите, что это не то, что убедит Зои — по крайней мере сейчас.

Может быть, после похорон. Может быть, Зет такая сверхнапряженнная, потому что похороны так ужасны.

Втроем они подошли к центральной части кампуса— слишком хорошо всем знакомому месту для погребальных костров в центре окружавшего школу круга из гигантских дубов. Танатос и Калона стояли во главе костра, рядом с ними Даллас с каменным выражением лица, тем не менее кивавший в ответ на все, что говорила ему Танатос. Его друзья кошмарного вида образовывали рядом с ним небольшой полукруг.

Ее внимание привлек Дарий.

— Вот наши ребята, — сказала она, и они направились к своим Воинам, тем, кто был тоже с ними в круге и красным недолеткам Стиви Рей, стоявшим в виде еще одного полукруга на противоположной стороне костра.

Дарий обнял ее, и Афродита позволила себе расслабиться в его руках, желая наконец остаться с ним наедине.

— Танатос и Калона выглядят мрачными. Встреча с Верховным Советом прошла неудачно? — прошептал он ей на ухо.

— Поезд сошел с рельсов. Потом объясню, — шепотом ответила она, и тут подошли преподаватели, заполняя недостающие части полукругов, чтобы сформировать полный круг, делая вид что вся школа была единой, сплоченной группой. Разумеется, это было совершенно не так.

Танатос заговорила первой. Ее голос звучал сильно и ясно — она была на самом деле довольно хорошим оратором, но, когда она начала произносить рифмованную молитву, внимание Афродиты рассеялось.

Она стала наблюдать за Далласом. Насколько она могла рассмотреть, он всегда был слишком маленького роста, а его глаза казались крошечными, даже еще до того, как он свихнулся и стал красным недолеткой. Сейчас он пристально смотрел на костер и укутанное в саван тело Эрин, время от времени вытирая глаза рукавом. Формально, он плакал, но по большей части выглядел сумасшедшим. Взгляд Афродиты остановился на красных недолетках рядом с Далласом. Никто из них не плакал. Большинство смотрели либо на костер, либо на Танатос. Ну ладно, несколько человек пялились на Калону, но детишки всегда пялятся на Калону.

Афродита обвела круг взглядом и заметила, что Николь не присоединилась к группе Далласа. Она стояла рядом с Ленобией и Трэвисом в середине кучки преподавателей.

Как будто почувствовав ее взгляд, Николь посмотрела на Афродиту. Ее взгляд не был стервозным, но и дружественным он тоже не был. Афродита подумала, что если бы взгляд мог говорить, то он бы спрашивал — что за хрень?

Афродита еще немного на нее посмотрела, а затем продолжила обводить глазами круг. Ее взгляд снова остановился, теперь на Шайлин. Она стояла рядом с придурочным Эриком. Тот факт, что Шайлин как будто бы все время была рядом с Эриком, заставил Афродиту задуматься о разборчивости этой девушки. Эрик, несомненно, был горячей штучкой. Если бы он таким не был, Афродита тогда не была бы с ним, но теперь это для нее в прошлом. Конечно, она не видела каких-то страстных облизываний Шайлин с Эриком. Он даже никогда не держал ее за руку на людях. Может быть, это не Шайлин бегала за Эриком. Может быть, Эрик прилип к ней, потому, что она была первой Помеченной им недолеткой. Возможно и такое.

Шайлин была способна прочитать чужие ауры или как она их называла, цвета, и сказать, что на самом деле представляет собой внутренний мир человека, так что это означало возможность того, что Эрик должен был перестать быть таким тупицей, а Шайлин могла это увидеть, хотя такая возможность казалась маловероятной.

Афродита перекинула волосы за спину. Шайлин прочитала ее цвета. Она разозлила Афродиту, и вела себя сначала, как стерва, но потом извинилась. Истина же заключалась в том, что Шайлин была права, когда говорила Афродите:

— У тебя есть мерцающий желтый свет в твоем лунном цвете… Это твоя уникальная часть — твое тепло… она небольшая и она спрятана, потому что ты продолжаешь большую часть времени скрывать, какая ты на самом деле хорошая и добрая. Но это ничего не меняет, потому что так оно и есть. — Вспомнив это, Афродита перекинула волосы обратно.

Как бы ее это не раздражало, интуиция говорила ей, что Шайлин реально обладает даром— возможностью Истинного Зрения и данной Богиней способностью его интерпретировать.

Афродита взглянула на Зои, стоявшую рядом со Стиви Рей и Рефаимом, между Старком и Шони. Ну конечно, Шони и Стиви Рей вытирали глаза. Зет — нет, хотя это выглядело странно. Зет на похоронах обычно рыдала до соплей, и до того пока все не перепуталось и привело к ее смерти, Эрин была частью первоначального круга Зои.

Когда Афродита снова взглянула на Шайлин, девушка больше не смотрела на Танатос. Она смотрела на Зои, и ее выражение лица говорило, что ей не нравится то, что она видит.

Вот тогда Афродита и приняла решение.

Затем её внимание снова вернулось к похоронам. Даллас уже поднял пылающий факел в то время, как Танатос взмахнула руками и повысила голос, командуя:

— Даллас, на тебя было возложено зажечь костер Эрин, и то, что Шони поможет тебе в этом, используя дар Богини, для того чтобы тело нашей подшей дочери предалось пеплу и земле, является моим решением. — Танатос жестом предложила Шони присоединиться к ней.

Щеки Шони были покрыты слезами, но она не колебалась. Шони подошла к костру и, как только Даллас коснулся факелом сухих брёвен, позвала ночь:

— Огонь, приди ко мне! — Длинные тёмные волосы Шони растрепались из-за потоков тёплого воздуха, окружавших её. — Пусть тело моей Близняшки освободится! Да будет так!

Рассекая воздух, пламя охватило костёр. Все, кроме Шони, были вынуждены отойти от пламени на несколько шагов. Афродита прикрыла глаза руками, не в силах отвести взгляд от Шони. Она продолжала плакать, но в тоже время улыбалась, пока стихия не завершила своё дело.