Джена Шоуолтер - Раб любви

Она жестко заскакала на нем, словно вдалбливаясь в него. Когда она кончила, откинула голову и закричала - от ярости и удовольствия, победоносно, с ликованием. Он не хотел кончать. Он боролся с собой. Он всегда боролся, но в конце концов его тело каждый раз предавало его. Спазмы Зирры прекратились вскоре после его, и она посмотрела на него сверху вниз.

- Все, что я тебе давала, - любовь, а ты постоянно швыряешь это мне в лицо.

Она поднялась на ноги и накинула простыню. Ее волосы перекинулись через плечо, когда она повернулась к нему.

- Почему ты все еще в кровати, раб? Поклонись мне. Ты должен меня отблагодарить за удовольствие, которым я тебя одарила.

Тристан двигался на автомате, умирая с каждым движением. Он занял свое место перед ней - и внезапно оказался прикованным к стене цепями. Это место казалось ему знакомым. Он уже был здесь однажды. Процессия из женщин прошла мимо него. Каждой разрешалось, пощупать, попробовать, дотронуться до него, делать все, что захочется. Вереница казалось бесконечной. Его щупали, больно щипали, шлепали, и в итоге, его кожа была вся покрыта фиолетовыми и синими ссадинами. Даже на поле боя Гилларда он не оказывался в таком состоянии.

- Я твоя хозяйка, любовничек, - сказала Зирра, когда последняя женщина вышла из комнаты. - Ты еще посмеешь смотреть на меня?

- Только если прикажете, - процедил он сквозь стиснутые зубы.

Ее глаза зажглись синим огнем.

- За это ты проведешь остаток дня здесь.

Картина поменялась. Вспышки света плясали перед глазами, непрестанно вращаясь, принося Тристана в еще один отрезок его жизни.

Теперь он стоял обнаженный напротив кровати. Зирра развалилась на простынях, под головой - белые подушки.

- Тристан, милый, подойди.

Он тут же подчинился. Он забрался в кровать и завис над ней, стоя на коленях - как раз так, как ей нравилось.

- Ты нужен мне, - промурлыкала Зирра.

- Я исполню любое твое желание.

Черты ее лица смягчились.

- Скажи, что хочешь меня.

- Я хочу тебя.

- Скажи, какая я красивая.

- Ты красивая.

Она контролировала каждое его движение, каждое слово. Он бы ничего не дал ей по собственной воле - только то, что она требовала. Это единственное, что он мог решать сам.

- Люби меня, - выдохнула она, покрывая поцелуями его шею и грудь.

Он ненавидел каждое ее прикосновение, хотел умчаться из этой комнаты и изрыгнуть содержимое желудка каждый раз, когда она смотрела на него.

- Любовь - единственная вещь, которую я не обязан давать тебе, Зирра. И ты знаешь это. Твое заклятие обязывает меня дарить удовольствие своей гуан рэн. Но ничего не было сказано о любви. Это была твоя ошибка,, и с этим ты должна смириться. Поэтому я никогда не отдам тебе свое сердце. - Свои следующие слова он произнес с особым удовольствием: - Меня тошнит от тебя.

Ногти, которые нежно царапали его спину, сейчас погрузились в его плоть - по спине потекли струйки крови.

- Кто владеет тобой?

- Ты.

- Кто распоряжается твоей судьбой?

- Ты.

- Никогда не забывай об этом, Тристан, или я заставлю тебя страдать.

Тристан услышал неясный голос, женский голос, который звал его. На этот голос он хотел ответить. Но его рот не слушался его.

Голос продолжал эхом разноситься в его голове. Это была Джулия, и она чего-то боялась. Она нуждалась в нем. Пытаясь добраться до нее, Тристан начал продираться сквозь мрачную дымку, окутавшую его. Его тело покрылось потом, и он задрожал. Тристан сделал глубокий вдох.

Что только что произошло? Он был внутри машины Джулии, видел перед собой пейзажи планеты, на которой был в последний раз: зеленые холмы, каменные дома, чистый, свежий воздух. А затем темное присутствие кого-то проникло в его разум. Он был не в состоянии сопротивляться мрачным воспоминаниям.

Да, воспоминаниям. Вот что это было. Но почему он так ярко их снова пережил? Он знал почему. Зирра. Она заставила его вспомнить. С тех пор как ее попытка вернуть его провалилась, она напомнила ему, что все еще там, ищет способ. Тристан выругался.

- Тристан, пожалуйста, посмотри на меня.

Он медленно открыл глаза. Джулия наклонилась над ним, открыв дверь машины. Его любимое лицо над ним. Слева от него проехал другой автомобиль.

- Здесь можно припарковаться? - спросил он хрипло.

Джулия всхлипнула - наполовину со смехом, наполовину со слезами:

- Это все, что ты хочешь сказать?

- Да.

- Ответ - да. Это обочина. А теперь ответь, что, черт возьми, произошло?

- Сон. Всего лишь сон, - выдавил он.

- Нет, - Джулия покачала головой. - Это был не просто сон. Ты был в каком-то трансе.

- Со мной все в порядке.

Хоть его слова и не убедили Джулию, она вздохнула:

- Уверен?

- Со мной все в порядке, - повторил он. - Просто обдумывал свое прошлое.

Он откинул голову на подголовник, энергия сошла на нет. Он чувствовал, что проваливается в сон.

- Отвези меня домой, Джулия. Отвези домой.

Когда они подъехали к дому, Джулия помогла Тристану добраться до дивана, заперла шкатулку в столе и пошла на кухню, чтобы принести ему воды. Он осушил стакан одним глотком и отставил его; выпрямил длинные ноги. Джулия легла рядом, крепко сжимая его в объятиях.

Она еще никогда не видела такого. Он был мертвенно неподвижен, редко дышал, был бледным и невероятно горячим.

Слава богу, он очнулся сам.

Слава богу.

Она не представляла, чтобы делала, если бы Тристан не очнулся.

Когда он посмотрел на нее, она почти захотела, чтобы Тристан погрузился в транс снова - все, что угодно, только бы не видеть ужас и страх на его лице. Что с ним произошло? Кончиками пальцев она провела по волосам на его руке.

- Тристан?

Он не пошевелился, не взглянул на нее.

- М-м-м?

- Расскажи, что случилось. Я хочу помочь тебе.

Тишина. Такая давящая тишина.

- Если расскажешь, тебе может стать легче. Я не буду осуждать тебя или смеяться над тобой. Я просто выслушаю.

Тишина. А затем он заговорил:

- Зирра, женщина, которая захватила меня в ловушку и держала там несколько сезонов, - начал он нерешительно. - Она была очень жестокой. Она требовала любви, а когда я не давал ее, наказывала меня.

Он продолжил рассказывать ей о всех гуан рэн, которые эмоционально ранили его своей жестокостью. Он описывал кошмары, которые Джулия даже представить себе не могла, все ужасы, которые пришлось пережить этому сильному, гордому мужчине, чей единственный грех - красота. Она впитывала каждое его слово, пытаясь, надеясь забрать себе хоть частичку его боли.

- В конце, - сказал он, - я почти утратил волю к борьбе. Я просто принял то, что со мной сделали, и ожидал всего. Единственное, что я мог контролировать, - удовольствие, которое я мог дать, и то, как я отвечал.

- Ты больше не раб любви, - сказала Джулия мягко. - Ты мужчина, мой мужчина, а я твоя женщина.