Стэйси Кейд - Правила

Помимо сложностей, от постоянного пребывания начеку, ношения контактных линз и уклонения от ситуаций, в которых странная татуировка на моем плече может быть обнаружена (вечеринки у бассейна, летние дни, и, эм, более интимные моменты), были и другие сложности.

Заботиться о ком-то, или позволить кому-то заботиться обо мне, было слишком опасно. Это оставляло уязвимые места, которыми GTX могли манипулировать; это открывало возможность получить удар или ранить других, даже непреднамеренно. Тот последний эксперимент в лаборатории - помимо того, что он заблокировал способность, обладать, которой я больше не хотела - научил меня этому.

Правила, как бы я не ненавидела их и выступала против них, держали меня и всех остальных, в безопасности. Так что Правила моего отца были не просто «Правилами жизни в Уингейте». Они были Правилами на всю мою оставшуюся жизнь, которые, включали в себя - никогда не влюбляться или не позволять кому-то влюбить меня.

Не то, чтобы это случалось с Зейном, но это было разумным решение. И для безопасности свидания, это было самым большим, что я могла позволить себе. Я не могла уничтожить доказательства этого свидания.

Именно тогда, я поняла, куда воздушный шар - и Реджинальд - должны отправиться.

Я положила ножницы и подошла к шкафу. Вытащила табуретку и встала на цыпочки, и стала рыться за стопкой сложенных джинс до тех пор, пока не почувствовала острый картонный край.

Я с трудом вытащила ее, делая все возможное, чтобы избежать обвала джинс, и спрыгнула вниз с табуретки.

Это была слишком большая обувная коробка с надписью "Старые Школьные Бумаги", и она была самым очевидным в мире местом для того, чтобы спрятать что-то. К счастью, большая часть содержимого не выгладила так необычно и не вызывала бы никакого подозрения не у кого, кроме GTX.

Осторожно взглянув в сторону темной и тихой прихожей, я сняла крышку. От вида того, что было внутри, на ум, сразу же пришли воспоминания.

Эта коробка была напоминанием о моей привычке к накоплению, только вместо того немногого, к чему я прикоснулась, она включала в себя напоминание о вещах, которые была дороги мне.

Огрызок билета с первого раза, когда отец отвел меня в кинотеатр.

Я аккуратно очистила обертку от своей первой французской картошки фри (Великолепного жареного картофеля! GTX чаще давали мне зеленые овощи и тофу, считая, что "мои люди" были здоровыми вегетарианцами или были достаточно развиты, чтобы глотать таблетки для питания вместо того, чтобы, что-то есть.)

Фото настоящей Арианы Такер - бледная темноволосая девушка с широкой улыбкой и фиолетовыми синяками под глазами - выпала из старой рамки, которую я нашла похороненной в коробке в нашем подвале.

Волшебная монета для фокусов из первой коробки хлопьев, которую я целиком съела в доме моего отца.

Оторванный угол, тончайшего фрагмента порванной белой ткани, может быть, только дюйм на дюйм, с мои обозначением в GTX «F-107». Тот же самый знак, что я носила на спине. Они пометили всю мою одежду, и когда я сбежала, мой отец уничтожил бесформенную рубашку и штаны, сделанные из колючего хлопка. Но, я оторвала обозначение с воротника рубашки, прежде чем отдать ее ему. Я не хотела забывать, откуда я выбралась.

Важно помнить, особенно такой ночью, как сегодня.

Я поставила коробку на свой стол, сунула внутрь сдутый воздушный шарик и шнурок, и достала Реджинальда из пакета.

Я положила его наверх, вспоминая как Зейн, раскручивал ту историю о мекабаке и алабаях, и как он ухмылялся, довольный собой, когда я рассмеялась.

Нелепо, мои глаза наполнились слезами.

Хватит, сказала я себе. Я положила крышку на коробку, скрывая бесформенные уши Реджинальда и дешевые черные глаза-пуговицы.

Я вернула коробку в ее тайное место за моими джинсами, затолкнула табуретку на место, закрыла шкаф, и направилась в ванную

Вспыхнувший свет заставил меня заморгать, временно отказавшись от дополнительной яркости, так же, как и от мимолетного взгляда на себя в зеркале с покрасневшими глазами.

Я занялась кейсом для контактных линз и раствором.

Снять линзы, умыться, почистить зубы, надеть пижаму, и лечь в кровать. Все, что мне нужно сделать. Затем все будет так, как если бы сегодня вообще никуда не ходила - кроме вины за ложь отцу и пустоты, которая росла в моей груди.

Мне не следовало соглашаться не на что из этого с Зейном, не важно, в чем преимущество. Притворство сделало вещи слишком настоящими.

Я аккуратно сняла контактные линзы и закрыла кейс. Затем, замерев, посмотрела в зеркало.

Я обычно избегаю своего отражение, кроме случаев, когда мне нужно вставить линзы. Мои глаза темные - с такими неправильными, почти незаметными зрачками, возможность видеть глаза в их естественном состоянии, всегда вызывает шок. С нормально выглядевшими глазами, мои необычные черты лица казались мягче. Но с моими не скрытыми, отчетливо нечеловеческими глазами, точка на моем подбородке казалась такой очевидной, и со слишком косыми скулами, слабый сероватый оттенок моей кожи... все это кричало ПРИШЕЛЕЦ.

Я вздрогнула и отвела взгляд. Я привыкла не видеть себя в таком виде.

Я закончила в ванной и вернулась в свою комнату, чтобы снять ожерелье и надеть пижаму - штаны для йоги и футболку, сделанную из мягчайшего хлопка, который я когда-либо ощущала.

Я забиралась в кровать, когда мой телефон, в кармане джинсов, которые теперь были перекинуты через мой рабочий стул, прощебетал о приходе текстового сообщения.

- Дженна.

Выдохнула я с облегчением и вылезла из-под одеяла.

Но сообщение было не от Дженны. Оно было от Зейна.

7:30, хорошо? Увидимся завтра утром.

Я не могла не заметить, что он не дал мне шанса отказаться, только возможность изменить время. Он был прав. Мы были связаны на этом пути, и теперь мы застряли.

Я поборола улыбку. Я не должна была почувствовать себя такой счастливой из-за этого. Определенно нет.

Я пошла, положить телефон в сумку, так чтобы не искать утром, и поняла, что он показывал еще одно непрочитанное сообщение.

Я нахмурилась. Оно, наверное, пришло пока мы были на Ярмарке Развлечений, где было слишком шумно для меня, чтобы услышать сигнал сообщения.

Я все еще надеялась увидеть имя Дженны - я больше никому не писала, никогда - секунда ушла на то, чтобы "ПАПА" обрело значение.

Отец. Мой отец никогда не писал.

Мое сердце резко подскочило, и мои руки задрожали, когда я нажала на кнопку, чтобы прочитать сообщение.

Тяну двойную. Буду дома завтра, после того, как ты уйдешь в школу. Не забудь накормить рыбок.

Я расслабилась. Ничего о Ярмарке Развлечений. Но двойная смена? Обычно, он знал о них за неделю до этого. Я нахмурилась.