Наталья Патрацкая - Апогей желаний

На пике этой затаенной злобы, он приметил Леночку, продавца из антикварного магазина. Стал оказывать ей посильное внимание, тем и отводил свою душу от ненависти. Анфиса почувствовала, что Платон к ней охладел, но дел с малышом было так много, что она даже радовалась его холодности, у нее на него сил не оставалась.

Договора Анфиса выполняла, если Самсон дал деньги на мебель, то она ее и собирала. По расчетам получалось, что на выданный аванс, как пасьянс складывались: славянский шкаф, янтарные часы, комод и конторка с янтарем, дубовый стол и новые стулья под этот комплект, доведенные до совершенства умелыми руками старшего Селедкина.

Все было выполнено честно, и весь комплект стоял в квартире Родиона, под его неусыпной охраной. Он и порадоваться не успел, как к нему в квартиру позвонил заказчик с охранниками.

Родион о заказчике знал. Мобильный телефон ему купили для такого случая, он нажал на номер телефона Анфисы. За дверью послышался стук и угрозы, но он успел сказать, что заказчик прибыл.

Металлическая дверь гремела от ударов. Родион открыл дверь и отскочил в сторону, мимо него в комнату ворвались три человека, и остановились в немом изумление: из шкафа, часов, из стола и одного стула, в который вставили донорский кусочек дерева из шкафа, шло белое свечение, подсвечивая янтарь, словно солнечными лучами.

Казалось, предметы переговариваются.

— Не обманула, — прошептал Самсон. — Красота, какая! Мебель, я ваш новый хозяин, я заберу весь комплект, прячьте свое свечение.

Родион надеялся, что мебель съест наглеца, но предметы промолчали, они покорно погасили свой белый свет и янтарь.

Янтарный набор мебели продали достаточно удачно. Анфиса рассчиталась со всеми участниками проекта в рабочем кабинете. Господин Самсон не пожалел денег за конторку с янтарем. Благодаря чему Платон пересел на новую машину, что было выгодно в первую очередь Анфисе, он становился ее любимым мужчиной и шофером по совместительству. Он решил взять новую даму для себя даром.

Самсон привел себя в порядок, посетил все салоны красоты, даже мышцы покачал, но явился с букетом в кабинет бывшего директора антикварного салона, известного в своем городе, благодаря ее находчивости.

Инесса Евгеньевна сидела в своем кабинете и просматривала наброски Платона Сидоровича, мельком посмотрев на Самсона, она сказала, что есть предположение, что в одном из соседних городов найдена еще одна реликвия прошлого с янтарем.

Кто бы сомневался, — подумал Самсон, а вслух сказал:

— Дорогая Инесса Евгеньевна, спасибо вам за участие в создание музея, примите мой скромный букет, — и поднес ей великолепный многоярусный букет цветов. — У меня есть предложение: посетите мою скромную дачу, посмотрите музей в действие через неделю.

— Самсон, возражений нет, заезжайте через неделю, если не забудете о своих словах.

Самсон прислал Инессе Евгеньевне приглашение на открытие музея своего предка. Ехать на официальную церемонию она не захотела.

Анфиса согласилась поехать на открытие музея, от домашних хлопот она порядком устала, а тут появился повод выйти из дома. Она купила новую одежду, новые туфли, в которых и в гареме не грех было бы показаться, так подумала о них Инесса Евгеньевна.

В назначенный день за Анфисой заехала машина Самсона. Музей находился за пределами города.

«И откуда берутся просторы»? — думала Анфиса, сидя на заднем сиденье машины. Она смотрела на пейзаж за окном, на бесконечное мелькание зеленой массы деревьев, или полян, даже полей, покрытых зеленой растительностью.

Случайно ее взгляд упал на шофера, она вздрогнула, шофер показался ей странным. Она невольно застегнула на груди молнию легкой белой курточки, и отвернулась к окну с мыслью, что уж очень долго едут они к музею.

За окном замелькали дома дачного поселка, заборы один выше другого, на укрепленных стенах стояли камеры наблюдения, металлические ворота катались по рельсам, охраны не было видно, но она явно подразумевалась.

У одной такой современной крепости остановилась машина. Дверь машины бесшумно открылась, открылась и дверь в ограждении современного замка, впуская Анфису на территорию особняка. Людей не было видно.

«Ничего себе открытие музея, — подумала Анфиса. — Людей нет, здание более чем современное».

Она посмотрела на внушительный дом с башенками, своего рода мини дворец. Идти в дом Анфиса не решилась, она села на скамейку рядом с небольшим фонтаном. Из пасти льва, покрытого позолотой, струилась вода.

«Как в сказке «Аленький цветочек», — промелькнула в ее голове, — все есть, людей невидно, неслышно». Она еще раз посмотрела на ворота, они были закрыты. Машина, в которой Анфиса приехала, не въезжала на территорию особняка.

Солнце припекало. Анфиса сняла с себя белую курточку, положила ее на белую сумку, украшенную большой брошкой вместо замка. Сумку Анфиса поставила на скамейку, и, откинувшись на спинку скамейки, прикрыла глаза. Она задремала под легкий шум воды фонтана.

Самсон посмотрел сквозь легкие шторы на спящую Анфису. Грудь кормящей женщины, белая, пышная выглядывала из маленького белого топика. Русые волосы крупными волнами лежали на ее плечах. На ногах бело — золотые туфли заканчивались шнурками почти у колен, где начинались светлые бриджи.

У него появилась простая, мужская мысль, взять ее на руки, отнести в спальню, вместо открытия музея. Он надел белые брюки, светлые без пяток босоножки, снял с себя майку, и в таком виде спустился к Анфисе. Анфиса крепко спала. Он взял ее на руки, и понес в спальную комнату, где положил Анфису не белое, шелковое покрывало.

Кондиционер поддерживал в комнате прохладную атмосферу. Анфиса сквозь сон почувствовала прохладу, ей захотелось укрыться. Самсон посмотрел на божественную, нежную грудь, кормящей матери и прикрыл ее огромным, белым полотенцем. Потом он подошел к кальяну, и слабое средство, затуманивающее мозг, постепенно заполнило комнату. Легкие грезы окутали мозг, уставшей молодой матери.

Два бокала легкого вина, виноградная лоза на золотом блюде, стояли на столе с прозрачной столешницей. Анфиса невольно потянулась к бокалу, жажда еще во сне стала ее мучить, от непонятного привкуса на губах. Залпом, выпив бокал, она взяла одну виноградинку, и только тут заметила внимательный взгляд хозяина.

Самсон нажал на пульт, темные шторы на окнах опустились, легкий полумрак окутал комнату. Молния на топике оказалась в руках мужчины в белых брюках. Его красивое лицо приблизилось к ее лицу, молния медленно расстегнулась на груди молодой женщины.

Грудь двумя волнующими окружностями выступала над двумя белыми чашечками. Самсон расстегнул застежку, расположенную спереди, для удобства кормления грудью. Он двумя руками держал в руке грудь Анфисы, пристально смотрел в ее глаза и медленно подносил сосок к своим губам, со стальным блеском в глазах. На соске выступило грудное молоко, он слизнул капли молока языком, потом охватил сосок губами, продолжая смотреть ей в лицо, и стал медленно сосать молоко из ее груди…