Джиллиан - Мотылёк

А вот отец всегда считал детей своей собственностью и не собирался выпускать их из поля своего зрения, а если удастся - то и влияния.

- Что тебе нужно, Лора?

Отец задал вопрос и взглянул на дочь слегка свысока. Ещё бы... Задать такой вопрос, который каждого введёт в ступор. Но у Лоры было время подумать.

- Мне нужно, чтобы твой управляющий по дому решил, на какие средства мы с Эмилем сможем рассчитывать, проживая в твоём доме. Естественно, принимая в расчёт положение мужа, а также то, что я не собираюсь больше выходить в свет.

На этот раз отец внимательно пригляделся к Лоре.

- Ты считаешь, что готова к такому развитию событий?

- У меня было время подумать, - повторила она только что высказанное мысленно.

- Ты изменилась. - Он откинулся в кресле, оценивающе глядя на неё.

Лора еле заметно улыбнулась.

- Наверное, папа. - Про себя она вздохнула: уж её-то умный, проницательный отец должен понять, что чрезвычайное происшествие таких масштабов, как нападение представителей иной расы на мирный лайнер, непредсказуемое, на грани жизни и смерти состояние её мужа, несколько часов личного ожидания страшной, невиданной доселе смерти, уж конечно, может изменить любого человека, оставив в нём свой незаживающий след... А ещё изменяет влечение к человеку, которого отец никогда не пустит за порог своего дома, - будто шепнул кто-то изнутри...

- Хорошо, я буду иметь в виду твои пожелания, - холодно сказал отец. - Но ты будешь взамен выполнять мои. То есть в доме у тебя будут и личные обязательства.

- Надеюсь, они не будут задевать интересы Эмиля, - бесстрастно ответила Лора, ужасаясь, что может хотя бы таким образом перечить отцу.

Но тот лишь усмехнулся и взял в руки вирт.

- Что вы можете сказать? - спросил он невидимого собеседника. И спустя минуту кивнул - Хорошо. Я рад, что состояние мальчика стабильно.

Лора сжалась: он говорит об Эмиле!

Отец отложил вирт и поднял глаза.

- Здешние врачи подтверждают диагноз врачей медслужбы лайнера. Лора, девочка моя... Ты и впрямь готова к тому, чего ради собираешься теперь жить?

- Папа, мы с Эмилем венчались в церкви, и слова о том, что я буду с ним и в горести и радости...

- Я помню, - сухо сказал отец. - Но я знаю, как трудно бывает принять перемены. Такие перемены. Поэтому я и спрашиваю тебя: сможешь ли ты вести ту жизнь, которую придумала? У меня есть возможность дать Эмилю достойное существование в его положении. Если ты передумаешь, то я могу освободить тебя от всех клятв и от твоего супружеского долга.

- ... Я не слишком тверда в своих устремлениях, - после паузы откликнулась Лора. - Я бываю легкомысленной - да. Но сейчас, мне кажется, я получила некий знак. Ты можешь смеяться, но у меня впечатление, что я просто должна быть рядом с Эмилем в его горе. Да и с кем ему быть?

- Лора, девочка моя... - Отец замолчал, зорко приглядываясь к ней. - Ты всего лишь не забудь, что одно твоё слово - и я достойно смогу освободить тебя от обузы, лёгшей на твои плечи.

- Спасибо, папа. - Она не стала говорить, что Эмиль вовсе не обуза, что она с радостью будет за ним ухаживать, чтобы хоть так искупить свою вину перед ним.

- Можешь идти, - кивнул отец.

Она встала, нерешительно постояла, а потом обошла стол и, чуть нагнувшись над отцом, поцеловала его в висок. И, не дожидаясь отклика, вышла из кабинета.

В спальне Эмиля царило некоторое напряжение. Муж только что очнулся и недоверчиво улыбался, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Врач корабельной медслужбы ошибся только в одном: Эмиль мог двигать руками. Он мог поднять их, согнуть в локтях и медленно шевелить пальцами. При виде жены Эмиль с трудом улыбнулся и удивлённо сказал:

- Лора, я не понимаю, что случилось. Тело словно не моё. Не могу шевельнуться.

Она подошла к нему, взяла за руку, прижимая его пальцы к своим губам, ласково проговорила:

- Эмиль, тебе придётся некоторое время прожить так, в неподвижности. Доктор сказал, что задеты двигательные центры и несколько дней бы будешь парализован. А потом... - У неё перехватило дыхание. - А потом всё это пройдёт.

- И какое же примерно время я буду валяться в постели в таком виде?

Глядя на жёсткий ортопедический воротник вокруг его шеи, испытывая острое желание прикусить губу, Лора всё-таки сумела ответить без слёз, которые подступили комом к горлу:

- Эмиль, наверное, пройдёт где-то около месяца.

Врач метнул в неё укоризненный взгляд, но она твёрдо выдержала этот укор и смогла не расплакаться.

- Месяц - это много, - сказал Эмиль и задумался. - Я почему-то не помню, как со мной это произошло. Ты расскажешь мне?

- Да, милый, расскажу.

Держась уверенно, она велела прислуге, приданной им, принести обед. Бригада врачей ушла, оставив сиделку - крепкую девушку, с которой Лора договорилась: с Эмилем та сидит только тогда, когда самой Лоре будет отчаянно некогда. Ну, и остаются прямые обязанности, как-то: переворачивать тело обездвиженного Эмиля, помогать ему с естественными потребностями и так далее.

После обеда она рассказала ему свою версию происшествия на лайнере и невольно усмехнулась, когда поняла: кажется, Эмиль даже гордился тем, каким образом он получил свои раны - почти в боевой обстановке.

Лора думала - это легко: самоотверженно ухаживать за лежачим больным, особенно когда есть помощь со стороны.

Но почему-то к ночи уже чувствовала себя вымотанной до предела: как многие мужчины, о чём она читала в книгах, Эмиль оказался крайне капризным пациентом.

Совсем поздней ночью, когда все их вещи были разложены прислугой отца по своим местам, а Лора накормила Эмиля ужином - жидкой кашкой и перетёртыми в густую жидкость овощами и фруктами, произошло то, чего она не ожидала. Сначала он поел - и даже с аппетитом. Сумел пошутить насчёт еды и даже вспомнил какой-то анекдот, которому Лора поневоле, но улыбнулась.

Их кровати стояли неподалёку. Лора подошла поцеловать на ночь мужа и думала выключить затем свет. Если её кровать была самой обычной - с привычной мягкой постелью, то Эмилю вынужденно приходилось спать на специальных носилках, поставленных на кровать без постели. Она подошла и увидела Эмиля странно съёжившимся. Поправив на нём термоодеяло, женщина спросила:

- Эмиль, тебе чего-нибудь хочется? Хочешь, мы посидим вместе некоторое время перед сном? Поболтаем?

- Нет, спасибо, Лора. Спокойной ночи, - несколько напряжённо сказал муж.

Немного удивлённая и насторожённая, она выключила свет и легла, натянув до подбородка одеяло и поневоле прислушиваясь к происходящему на другой кровати. Сначала было тихо, но Лоре уснуть было трудно. Новый дом, пусть когда-то родной. Новая обстановка. Новые обстоятельства. Бессонница подкралась исподволь, и женщина попыталась подумать обо всём, что пришлось пережить, как внезапный вздох, почти бесшумный, почти как дуновение ветра, раздался в тишине комнаты.