Елена Черкашина - Кто Я?

Was sein soll, schickt sich wohl

Что должно быть, то и случится

Народная мудрость

Приятно распластаться на земле после целого дня проведенного в пути. В животе, в который раз заурчало. Ужином заняться, что ли. Я вывернула на землю содержимое мешка, который загодя набила еще днем. Наученная горьким опытом, я знала: а) трава, конечно, горит, но сгорает очень быстро; б) степные суслики — животные, и мясо у них съедобное, но не в сыром же виде, я не настолько одурела от голода; в) сон — половина еды, но попробуй засни, когда в животе целый оркестр играет партию духовых.

Поэтому, повстречав на пути засохшее деревце, я не упустила шанс наломать веток и затолкать их в мешок. Идти с грузом на плечах было конечно не очень удобно, но голод, как говорится не тетка.

Кланки, глядя на мои труды, только снисходительно улыбался, но помогать не собирался. Ничего-ничего. Вот соберется он сусликов своих жарить, а дрова то у меня! Он последние минут пятнадцать пристально всматривался в заходящее солнце. Медитирует что ли? Благороднейшее занятие конечно, но есть-то как хочется.

— Не соблаговолит ли достопочтенный сэр отправиться на охоту на вкуснейших степных сусликов? А я пока костерок разведу.

Дул сильный ветер, трепая высокую траву. То затихал на мгновенье, то с новой силой прижимал ее к земле. По небу скоро плыли облака. Уже не белые пушистые барашки, но еще и не темные грозовые тучи. Небо было моего любимого персикового цвета. Теплого и насыщенного. Вроде на закате такой цвет должен предвещать непогоду. Но что мешает наслаждаться моментом сейчас. Вдыхать свежий запах разнотравья, принесенный быстрым ветром. Любоваться цветными переливами закатного неба, окрашивающего облака во всевозможные оттенки от желтого до малинового. А на востоке уже видна, все увеличивающаяся, темно синяя полоса. Скоро она накроет собой всю степь, и ночь вступит в свои права.

Люблю я смотреть на небо. Здесь посреди поля особенно остро ощущается его мощь, несокрушимость и полное равнодушие. Ему много миллионов лет. Оно видело тысячу поколений людей, животных, растений. Все сменялось в этом мире, одни виды приходили, иные исчезали навсегда. И только безмолвное небо равнодушно наблюдало за суетой всего живого. Ему живому все хотелось чего-то достичь, расти, развиваться, учиться новому и все как можно быстрее, быстрее, еще быстрее. Учиться прятаться, а не то найдут и съедят. Учиться обращаться с оружием, а то другие, те, кто оказался быстрее, заберут твою еду, и ты умрешь с голоду. Учится плести интриги, а то шикарный замок на берегу и конюшни с породистыми скакунами достанутся кому-то другому. И только небо никуда не спешит. Оно будто с печальной улыбкой смотрит на все свысока. Миллион лет — раз, миллион лет — два. А что тогда пару столетий? Так — миг, мгновение, пыль…

Что-то едва слышное вернуло меня к реальности. Слух еще ничего не улавливал, но подсознание послало тревожный сигнал. Я мигом вскочила, подобрав лук и доставая стрелу. Кланки уже был на ногах, в руках он держал свой большой лук и пристально всматривался в сторону заходящего солнца.

— Кажется лошадь, — подумала я.

— Всадник, — уточнил Кланки. Ну вот, так всегда! А говорит, что мысли читать он не умеет!

Последние лучи заходящего солнца играли не в нашу пользу. Рассмотреть что-либо не представлялось возможным даже зоркому воину, что уж говорить про меня. Но топот стремительно приближался, так что любопытствовать остается не долго.

— Берегись! — Крик эльфа нарушил тревожное ожидание. А рядом с моей ногой в землю вонзилась стрела. И если б ветер сегодня не так внезапно менял свое направление, стрела настигла бы свою цель. Видимо даже самому искусному лучнику не угадать смену направления ветра в степи.

— Да не стой же ты столбом! Прикрикнул на меня Кланки.

— Куда мне интересно деться посередине поля? — Но, порядка ради, я подняла лук, натянула тетиву и попыталась найти цель. Хм. Что-то не получается. Лучше не стоит. А то подстрелю еще своих. Кланки как раз стоит между мной и неизвестным стрелком. И, кстати, не бездействует как я. Стрела отправляется в полет за стрелой. Но топот не смолкает. Завороженный он что ли. Ведь Кланки довольно меткий стрелок, даже среди своих искусных в стрельбе сородичей.

— Что-то не так, — успел произнести лучник.

И тут случилось нечто неимоверное. Кланки — лучший стрелок своего клана, бесспорный победитель множества турниров и состязаний, мой единственный и верный защитник в этом Мире, упал на траву сраженный стрелой.

Я стояла в нескольких шагах от него и не могла поверить в происходящее. Из белой рубашки торчала стрела с ярко зеленым оперением. От нее очень быстро расползалось красное пятно. Силы покидали его вместе с кровью. И все же он посмотрел на меня своими красными, будто пылающими глазами. Что он чувствовал в тот момент, проносилась ли перед его взглядом вся жизнь или он сожалел о том чего так и не успел? Я стояла и безмолвно смотрела в полыхающие огнем зрачки.

Стоп. Я посмотрела на свои руки. Одна сжимала изящный лук, другая стрелу, украшенную изящной вязью хитрых переплетений. Я достала ее из колчана, но в полет так и не пустила, боялась попасть не туда. Эти стрелы дал мне Кланки. Сказал, что их изготовили жители лесного племени. Это значит, что кто-то использует такие же стрелы как у меня? Но где он мог раздобыть их?

Да что же происходит вокруг?!

Я завертела головой во все стороны.

Конский топот смолк, как будто его и не было. Да и всадника мне разглядеть так и не удалось. Не смогу с уверенностью даже сказать, был ли он вообще.

Убедившись, что в меня никто стрелять не собирается, я бросилась на помощь умирающему. А в том, что он умирает сомнений у меня не оставалось. Кровь уже заливала всю рубашку. Уже и не поверить, что пару минут назад она была белоснежной. Я присела рядом, боясь прикоснуться, что бы не доставить раненому дополнительную боль. Его веки слегка подрагивали, а губы пересохли, лоб же наоборот вспотел. Я отвела в сторону прилипшую к лицу белоснежную прядь.

Как же это так. Это ведь я — неумеха в чужой стране. Не знакомая ни с обычаями, ни с боевыми искусствами. Это мне здесь угрожает опасность на каждом шагу. Да если бы не Кланки, мне и дня здесь не протянуть.

В носу царапались десятки маленьких кошачьих лапок с сотнями остреньких коготков. Нет. Сейчас не время плакать. Кланки этого бы не одобрил.

Прямо слышу его голос: «Вставай, плакса, хватит сырость разводить!»

Я подняла глаза и еще раз огляделась.

Такое чувство, что я здесь уже была. Точно. Во сне. Как я тогда ошиблась, посчитав Кланки поверженным мною врагом! А что тут еще можно подумать. Чистое поле, мы вдвоем, один повержен, другой стоит над ним с луком в руках.