Наталья Матренина - Хранители Новорики. Пробуждение

1943 год. Антарктида, Новый Швабеленд.

Бункер научного центра СС «Аненербе»

По коридору шли двое в белых халатах:

— Слушай, эта «Земля Королевы Мод» наскучила мне до чертиков, такие сны снятся… Опыты… Может, зря мы полезли в недра Земли, в этот холод? — один неожиданно остановился, устремив невидящий взгляд в стену, над головой собеседника. — Я бы сейчас сидел в Вайшенфельде, занимался наукой и жил спокойно.

Мужчина начал неосознанно потирать пальцы правой руки друг о друга. Второй, услышав такое, тоже приостановился.

— «Спокойно», Ганс, было тогда, когда ты под стол пешком ходил. Раз удостоился чести служить в «Аненербе», будь любезен… Кстати, ты же недавно вернулся, это я тут безвылазно. Как оно там, в замке Вевельсбурга [1] Штаб-квартира «Аненербе» ? Был в «Зале Грааля»?

Ганс словно не слышал вопроса, не отводя взгляда со стены, он сжал пальцы в кулак, а затем будто очнувшись, затараторил:

— Да был. Он огромный, под куполом, с уймой окон, сорок восемь, кажется… Но мы там не задерживались, зал предназначен для религиозных медитаций самого рейхсфюрера и людей, приближённых к власти. Знаешь Рихард, какая там аура! А энергетика!..

— О чем ты, я даже не вполне понимаю, что ты подразумеваешь под «аурой», — они рассмеялись, — вот если бы ты спросил меня про имплозивные ядерные заряды или атомную бомбу, я бы еще мог поддержать разговор, да и то, в строго засекреченной форме!

— Эта командировка, конечно, для меня много значила. Сам Гиммлер посещал наши занятия: эпос «Эдда», трактовка рун, криптограммы. Часто поднимался вопрос об Атлантиде…

— Хельголанд [2] «das heilige Land» — «святая земля» ? — Рихард с сомнением посмотрел на Ганса.

— Да, именно, Хельголанд, откуда ты знаешь? Ведь именно у нас в институте было придумано название острову. Для остального мира, это просто Атлантида.

— Ну, я ведь тоже проходил курс лекций в «вашем институте», чего ты удивляешься! А еще представляешь, я даже знаю концепции идеологии придающей германским «началам» независимый окрас, это и «позволяет мне ощущать свою исключительность»… Так чертовски приятно не быть «обязанным Аврааму»!..

Разговор прервал гомерический хохот собеседников. Первым в себя пришел Рихард.

— Только не понимаю, зачем манипулировать человеческим сознанием? Зачем все эти генетические опыты? Какого «сверхчеловека» они хотят создать? — внезапно Рихард заметно помрачнел.

Ганс тоже стал серьезным:

— А ты читал Вирта [3] Имеется ввиду работа Германа Вирта «Происхождение человечества» ?

Собеседник согласно кивнул, продолжая внимательно слушать.

— Тогда ты знаешь, что у истоков человечества стоят две проторасы: «нордическая», являющаяся духовной расой с Севера, и пришельцы с южного континента Гондвана, охваченные низменными инстинктами — «раса Юга». Ты понимаешь: есть мы, и есть они. Но что-то среднее между нами, тоже имеет место быть… Именно это было причиной деструктивных процессов в обществе «гиперборейцев» [4] Нордическая раса , расовое смешение с бессловесными и примитивными звероподобными существами. Почему бы тогда не поднять то, что «получилось», на ступень выше, ближе к нам…

— А как же остальные? Они, что не имеют права на существование? — Рихард метнул на Ганса раздраженный взгляд.

— Ты же знаешь, что зверь — это особый вид существ, который противопоставляется человеку. Это «анти-человек». Отсюда «расовая гигиена», — Ганс пожал плечами. Ему казалось, что здесь все предельно просто для понимания, никакой другой правды он не видел.

— Этим ты хочешь объяснить опыты на людях в Дахау, Освенциме, Равенсбрюке, Бухенвальде… — Рихард рассержено буравил взглядом собеседника.

— Чего ты на меня накинулся? Я что, сам лично провожу чистку?

— Извини, не понимаю, как можно таким заниматься… — лицо Рихарда болезненно скривилось. Прошлой осенью, он случайно попал в одну из таких лабораторий, по изучению «бросового материала», после чего понял, что его психика и желудок гораздо слабее, чем казалось.

— Я бы тоже сам не стал… — Ганс задумался и добавил, — надеюсь… Мой удел паранормальные явления, мистика… Да… Наш Вурст [5] Профессор, специалист по древним культовым текстам, по приказу Гиммлера, создал отрасль в Аненербе по изучению «сверхъестественного». просто гений. Если б не он, много чего так и кануло бы в лету. Чаша святого Грааля, легендарная Шамбала, Атлантида…

Тут его понесло, ступив на любимую тему, Ганс забыл обо всем:

— Как раз сейчас разрабатывается теория, что Хельголанд, находилась на севере Атлантического океана, между Европой и Америкой, — примерно там, где разошлись между собой Канада и Скандинавия. Следы этой древнейшей цивилизации Вирт находил в Норвегии и Швеции, в Ирландии, в Нижней Саксонии, особенно — в торфяных болотах по нижнему течению реки Везер и вокруг Бремена. Все это, было бы невозможно, без таких, как я — читающих невидимое и ощущающих неосязаемое… Ты ведь понимаешь ради чего все это?.. — в глазах друга, Ганс искал понимания.

— Ради колечка? — Рихард усмехнувшись, указал на кольцо «Мертвая голова» [6] Кольцо «Мертвая голова» представляло собой массивный кусок серебра в виде венка из дубовых листьев, в который было погружено изображение мертвой головы и рун. Заготовки для колец производились методом литья, после чего каждое кольцо вручную отделывалось уполномоченными на это ювелирами из мюнхенской фирмы Отто Гара. На внутренней стороне кольца находилась изящная гравированная надпись «S. lb» («Seinem lieben» — «моему дорогому»), фамилия владельца, дата вручения и факсимильная подпись Гиммлера. с руническими символами, на пальце собеседника. Внутри СС оно считалось одной из высших наград за преданную службу, личные достижения, любовь к фюреру и веру в идеалы нацизма.

Ганс крепко сжал руку с кольцом в кулак и спрятал ее в карман белого халата.

— Нет Рихард, ничего ты не понимаешь. Колечко мне досталось за обнаружение человека-зверя. Слышал про вампиров?.. Кстати, недавно привезли экземплярчик. Натуральный псих на первый взгляд, но обладает такой способностью к внушению — первоклассный гипноз в сравнение не идет. К тому же, раз в неделю, он просто взрывается и начинает требовать крови. Сила его настолько велика, что ментальная защита, поставленная нам профессором, трещит по швам рядом с ним.