Тереза Медейрос - Темное очарование

По-прежнему буравя смущенную девушку взглядом, Джулиан поднес к губам бокал и сделал большой глоток.

— Как я уже говорил вам — до того как нас столь бесцеремонно прервали… — Еще один выразительный взгляд в сторону Порции. — Сначала я отправился в Париж, собираясь отыскать того вампира, который в свое время инициировал Дювалье. Вынужден с прискорбием признать, что во время этих поисков осторожность иногда изменяла мне. Вскоре мне удалось обнаружить их гнездо — главным среди них был один тип, ненавидевший англичан еще сильнее, чем все они обычно ненавидят смертных. Когда он узнал, что я явился туда с твердым намерением уничтожить одного из его сородичей, чтобы таким образом вновь стать человеком, ему это… ммм… не слишком понравилось. Он приказал схватить меня, привязать к колу, с головы до ног облить маслом и уже готовился поднести ко мне горящий факел, когда вдруг откуда ни возьмись появилась Валентина. Бросившись к его ногам, она принялась умолять его сохранить мне жизнь.

— Ну надо же! До чего трогательно! — насмешливо фыркнула Порция. — Просто ангел милосердия!

— Волосы мои уже начали дымиться, поэтому в тот момент я подумал точно так же, — сухо продолжал Джулиан. — Заступничество дорого ей обошлось. Остальные вампиры заявили, что предательнице тут не место, и в результате нам обоим пришлось бежать в Париж.

— И таким образом вы обрели друг друга. — Порция вытянула шею, с неподдельным любопытством ловя каждое его слово. — А можно спросить, когда ты узнал, что твоя бессмертная душа у нее — до того, как вы стали любовниками, или после?

— Порция! — Эйдриан со стоном схватился за голову. Ларкин, буркнув что-то невразумительное, схватил бокал и, одним глотком опрокинув в горло остатки портвейна, с тоской уставился в окно.

Джулиан, не дрогнув, смотрел ей в глаза.

— Увы, уже потом, — прямо ответил он. — И счел, что будет верхом неблагодарности с моей стороны уничтожить ее — после того как она спасла мою шкуру.

— Ах да, конечно… совсем забыла, что имею дело с человеком, для которого платить свои долги всегда было делом чести! — ехидно пробормотала Порция. — Боюсь, правда, Уоллингфорд вряд ли со мной согласится.

— Послушайте, хватит о прошлом! — вмешался Эйдриан, перехватив на лету благодарный взгляд, который бросил в его сторону Ларкин. — Мы сегодня собрались тут не для того, чтобы обмениваться шпильками. Сейчас меня волнует безопасность Порции. Если эта Валентина и впрямь так опасна, то почему она вчера предпочла сбежать от нас?

Джулиан насмешливо фыркнул:

— Будь Валентина дурой, вряд ли бы ей удалось прожить столько лет, согласен? Думаешь, ей не известна твоя репутация охотника за вампирами?

— Ну тогда она скорее всего уже покинула Лондон, — с надеждой в голосе предположил Ларкин.

— Она ни за что не уедет без него, — тоном глубокой убежденности заявила Порция.

— А тут еще Порция ввязалась в это дело… Теперь, когда Валентине известно, где ее найти, она ни за что не оставит ее в живых, — мрачно добавил Джулиан. — Даже если мне удастся разыскать Валентину и убедить ее уехать со мной навсегда, она оставит в Лондоне кого-то из своих сородичей с приказом убить Порцию. Следовательно, нам нужно отыскать и уничтожить ее до того, как она отдаст такой приказ.

— А если отослать Порцию из Лондона? — предложил Эйдриан. — Я могу отправить их с Каролиной в замок — пусть поживут там вместе с Элоизой, пока мы тут втроем уладим это дело.

Порция оцепенела.

— Бежать? Ну уж нет! — возмутилась она. — Ни за что не доставлю ей такого удовольствия! Достаточно с меня и тех унижений, которых я натерпелась по ее милости прошлой ночью!

— Что толку? Валентина все равно будет охотиться за ней, — пожав плечами, вмешался Джулиан.

Ларкин задумчиво поскреб чисто выбритый подбородок.

— Если мы заранее знаем, что она охотится за Порцией, тогда почему такая паника? Сидим и терпеливо ждем, когда она сделает первый шаг.

Джулиан покачал головой:

— Валентина умна. И дьявольски осторожна. У нее хватит терпения дождаться удобного момента. Она не станет торопиться. Валентина легко приходит в ярость, но при этом никогда не теряет головы. Ее терпение и выдержке можно только позавидовать. Нет, она станет ждать, когда мы ослабим бдительность. И только тогда нанесет удар. Но тогда, боюсь, будет уже слишком поздно.

— Необходимо выманить Валентину из ее логова! — вмешалась Порция. — И сделать это нужно до того, как эта упыриха убьет еще одну невинную женщину.

Выбравшись из кресла, она принялась расхаживать перед камином, чувствуя на себе взгляд Джулиана. И не ошиблась — из-под опущенных век тот следил за каждым ее шагом.

— Видите ли, Валентина по-прежнему находится в заблуждении, что Джулиан питает ко мне… ммм… романтическую слабость. А это, как нам всем хорошо известно, полная чушь! — сухо заявила она.

На скулах Джулиана при этих словах заходили желваки, однако у него хватило ума оставить свои мысли при себе. Проглотив возражения, он молча поднес к губам бокал с портвейном.

— Если бы только отыскать способ использовать ее ревность как оружие против нее самой… — Порция закусила нижнюю губу. — Мне не дает покоя одна мысль… так и вертится в голове, а ухватить не могу, — пожаловалась она. — Помню, перед тем как запереть нас с Джулианом в склепе, Дювалье сказал… — Она задумалась.

Ларкин с Эйдрианом обменялись встревоженными взглядами.

— Господи, малышка, ты ведь тогда едва не погибла в этом склепе! Постарайся не думать об этом! Зачем снова ворошить ужасные воспоминания? — всполошился Эйдриан.

— Между прочим, твой брат тогда тоже едва не погиб, — жестко напомнила она. Потом повернулась к Джулиану: — Вспомни, что сказал Дювалье перед тем, как толкнуть меня к тебе в объятия! Неужели ты забыл? Он еще тогда рассмеялся и крикнул, что если ты заберешь мою бессмертную душу, то сможешь наслаждаться моим обществом целую вечность!

— Проклятие… как же я мог забыть?! — ахнул Джулиан. — Мерзавец имел в виду, что тогда ты превратишься в мою вечную невесту. — Он поболтал остатки портвейна в бокале. Лицо его приняло жесткое выражение. — Для такого кровососа Дювалье был невероятно романтичен, верно?

— Вот-вот! А что, если заставить Валентину поверить, что именно это ты и сделал?! — Порция машинально поправила повязанный на шее белоснежный газовый шарф. — Ей ведь уже известно, что ты оставил на мне свою отметину. Так почему не попробовать убедить ее, что ты вернулся в Лондон закончить начатое шесть лет назад? Что может привести ее в еще большую ярость? Господи… держу пари, ей было бы легче, если бы мы плеснули ей в лицо святой водой! — Как ни старалась Порция, ей не удалось полностью скрыть радость, которую доставила ей мысль о подобном исходе дела.