Дженнифер Л. Арментраут - Обсидиан

— Да, прощай мой маникюр, — проговорила Ди чуть позже, посмотрев на свои руки.

Я усмехнулась:

— Говорила тебе, надень перчатки.

— Ты тоже не надела.

Я поморщилась, подняв перепачканные грязью ладони:

— А я вообще маникюр делать не привыкла.

Ди пожала плечами и взялась за грабли. В длинной юбке и узких сандалетах она выглядела весьма забавно — точно модель на демонстрации новой коллекции садовой моды.

— Слушай, а это прикольно, — кивнула она, активно орудуя садоводческим орудием.

— Лучше шопинга? — засмеялась я.

В задумчивости она потерла нос:

— Конечно. Хорошо успокаивает.

— Точно. Я вообще ни о чем не думаю, когда этим занимаюсь.

— В том-то и дело. — Она уже выгребала прошлогодние листья из клумбы. — Ты любишь возиться с землей, чтобы ни о чем не думать?

Присев, я вскрыла пакет с грунтом. Я не знала, как ответить на этот вопрос.

— Папа… он очень это любил. Под его руками любая зелень расцветала. В нашей старой квартире не было ни клочка земли, зато был балкон. И мы с ним такой сад там устроили!..

— Что случилось с твоим отцом? Твои родители развелись?

Я стиснула зубы. Никогда и ни с кем я не говорила о нем. Он был очень хорошим человеком и лучшим в мире отцом. И совсем не заслужил того, что с ним случилось.

Ди притихла.

— Извини. Это не мое дело.

— Нет. Все нормально.

Я встала, отряхнув грязь с рубашки, и заметила, как она ставит грабли у крыльца. Но рука ее вдруг показалась мне такой прозрачной, что я видела белые перила сквозь нее. Я поморгала — и все снова встало на свои места.

— Кэти? Ты в порядке?

Мое сердце колотилось. Я посмотрела на ее лицо, потом на руку. Рука как рука. Обычная. Идеальная.

— В порядке, — кивнула я. — Он… отец заболел. Рак. Последняя стадия опухоли мозга. У него были головные боли, видения.

Я нервно сглотнула и отвела глаза. Такие же видения, как у меня сейчас?

— Он никогда ничем не болел, пока ему не поставили этот диагноз. Химиотерапия, облучение — ничего не помогло. Через два месяца он умер.

— О, господи, Кэти, мне так жаль, — проговорила она мягко. Лицо ее побледнело. — Это ужасно.

— Да ладно. Все нормально. — Я выдавила фальшивую улыбку. — Это случилось почти три года назад. Потому-то мама и решила переехать сюда. Начать все заново и все такое.

В ярком солнечном свете глаза Ди блестели.

— Понимаю. Когда теряешь кого-то, время совсем не лечит.

— Не лечит.

Мне показалась, что Ди действительно понимает меня, но, прежде чем я успела приступить к расспросам, дверь ее дома распахнулась. Внутри меня все сжалось.

— О нет, — прошептала я.

Обернувшись, Ди громко вздохнула:

— Посмотрите-ка, кто пришел.

Было уже далеко за полдень, но Дэймон выглядел так, точно только что выбрался из постели. Взъерошенные волосы, мятые джинсы, обнаженный торс. Он с кем-то говорил по телефону, потирая рукой подбородок.

— А что, у твоего брата нет футболки? — спросила я, хватая лопату.

— Кажется, нет. К сожалению. Он даже зимой так ходит, — она вздохнула. — Не представляешь, как это раздражает. Все время видеть столько его… тела. Фу, мерзость.

Мерзость для нее. Но меня — чтоб ему провалиться — просто с ума сводит. Я копала лунки под рассаду. В горле совсем пересохло. Идеальное лицо. Идеальное тело. Жуткий характер. Вот он — адский замес самых «очень-даже-ничего» парней.

Почти полчаса он висел на телефоне. Я все это время почти ничего делать не могла. Не обращать внимания не получалось — даже спиной я ощущала его пристальный, тяжелый взгляд, от которого немели плечи. Когда я наконец позволила себе посмотреть в сторону Дэймона, его и след простыл. Вернулся он почти сразу, уже в футболке. Черт. Зачем он ее надел!

Я рассыпала верхний грунт, в этот момент он подошел к сестре и опустил руку на ее плечо. Ди попыталась сбросить ее, но он только крепче сжал пальцы:

— Привет, сестренка.

Ди закатила глаза и вдруг широко улыбнулась. В ее глазах светилось неприкрытое обожание.

— Спасибо, что перенес для нас пакеты.

— Это не я.

— Ну как скажешь, упрямец.

— Фу, как некрасиво, — укоризненно покачал головой он, притянув ее к себе еще сильнее и улыбаясь — реально улыбаясь.

Черт, какая же у него улыбка! Ему следует это делать почаще. Потом он посмотрел на меня, и его глаза сузились, как будто он только сейчас обнаружил, что я тоже здесь находилась. Это при том, что все происходило на моем дворе. Улыбка тут же испарилась.

— Что ты делаешь?

Я оглянулась. По тому, что вся одежда и руки в земле, а вокруг валяется рассада, было ясно, чем мы тут занимаемся.

— Я тут…

— Я не тебя спрашиваю. — Он повернулся к своей раскрасневшейся сестре: — Чем ты занимаешься?

Вот уж сейчас точно ему спуску не дам! Я выдернула росток из контейнера вместе с налипшей на корни землей.

— Я помогаю нашей соседке посадить цветы. Успокойся уже, — Ди пихнула брата в живот и выбралась из его объятий. — Посмотри, что мы сделали. Я и не подозревала, что у меня есть такой талант.

Дэймон внимательно осмотрел результат нашего труда. Если бы мне пришлось прямо сейчас выбрать себе работу, это был бы ландшафтный дизайн. В других областях я звезд с неба не хватала, но возиться с землей и рассадой мне удается лучше всего. И я это обожаю. И эту усталость, и этот прелый аромат земли, и то, как из воды и грязи вдруг появляется новая жизнь.

В этом я действительно преуспела. Я не пропускала ни одной передачи на специальном телеканале. Я знала, где сажать те растения, которые любят солнце, и те, что не любят свет. Я изучила эффект наслоения: выносливые и стойкие, с большими, сочными листьями — позади, нежные цветы — под их сенью. Нужно только положить правильный грунт — и вуаля!

Дэймон приподнял бровь. Внутри меня все сжалось.

— Что?

Он пожал плечами:

— Неплохо.

Кто б сомневался.

— Неплохо? — Ди оскорбилась едва ли не больше меня. — Это не просто неплохо. Это потрясающе! Мы с Кэти сделали это. Точнее, Кэти сделала. Я только немножко помогла ей.

— Значит, так ты проводишь свое свободное время? — спросил он меня, не обращая внимания на сестру.

— Что, теперь ты и со мной решил поговорить? — улыбнулась я, пропуская сквозь пальцы свежую землю на клумбе. — Да, это в некотором роде мое хобби. А какое у тебя хобби? Мучить животных?

— Не уверен, что стоит говорить об этом при сестре, — по-волчьи ощерившись, ответил он.

— Фу, — поморщилась Ди.

Я уже начала прокручивать в голове картинки, точно сошедшие из фильмов «детям до 16-ти запрещается», однако по его самодовольному выражению лица поняла — он знает, о чем я подумала. Я тут же схватила горсть мульчи.

— Мое хобби, по крайней мере, не такое дурацкое, — добавил он.