Келли Крэй - Никогда (ЛП)

Спустя час, прежде чем Изобель закончила работать с цитатами, послышался звук открывающейся передней двери, который заставил ее обернуться.

Она увидела, как вошел отец и поставил свой портфель. Внезапно она напряглась, но потом приказала себе успокоиться. Если ее мама невозмутимо вела себя с Вореном, то почему она должна ожидать худшего приема от отца?

— Привет, папа, — осторожно начала она, прощупывая обстановку.

— Привет, Иззи, — достаточно оживленно сказал он, но когда он взглянул в гостиную, то что-то в его глазах потемнело. Выражение его лица изменилось.

«Это нормально» , — подумала Изобель. « Внешность Ворена может быть немного раздражающей сначала. Просто продолжай изображать невозмутимость, и он расслабится».

— Папа, — сказала она. — Это Ворен, друг из школы. Мы вместе работаем над проектом по английскому.

Она указала на расположение их тетрадей и книг на столе. Видишь, папа?

Доказательство.

Ворен поднялся и протянул руку с кольцами над столом в гостиной к ее папе.

— Сэр, — сказал он.

Изобель затаила дыхание. Неловко.

Отец нахмурился, его лицо стало жестким. Он вошел в комнату, и Изобель увидела, как отец пожал руку Ворену, как ей показалось, более жестко, чем нужно.

Гнев пронзил ее, но она сдерживалась, все еще ожидая напряженного момента, чтобы выплеснуть его наружу.

Рукопожатие длилось почти полсекунды. Ее папа разорвал его, говоря:

— Это твой автомобиль припаркован перед домом... Ворен?

— Да, сэр.

Ожесточенное выражение лица отца теперь усилилось его подозрением.

— Тогда можно сказать, что ты один из тех, кто привез мою дочь домой за полночь в ту пятницу?

Изобель вскочила на ноги.

— Папа.

— Да, сэр, — сказал Ворен, совсем не раскаиваясь, как могла подумать Изобель.

— Папа.

Не обращая на нее внимания, отец прошел мимо них в кухню, зовя маму Изобель.

— Джанин, — сказал он. — Можно тебя на секундочку?

Изобель в ужасе смотрела на него. Итак, да. Была ли прошлой ночью лекция по поводу обращения с гостями? Все еще ошеломленная поведением отца, она запоздало заметила, как Ворен собрал свои вещи и положил их в рюкзак.

— О, нет, — сказала она и, чтобы остановить его, положила ладонь на его руку. — Пожалуйста, не уходи, — попросила она. — Все в порядке. Он просто...

— Проводишь меня? — сказал он, закинув рюкзак на плечи.

Его слова были более чем тихими, которые Изобель услышала, будучи совершенно рассеянной, потому что она настроила слух на настойчивый шепот ее родителей, раздававшийся из кухни. Ей показалось, что она услышала слово «хулиган» (одно из любимых слов ее отца) и боялась, что Ворен услышал его тоже. Она кивнула, пройдя через гостиную и прихожую, вышла на улицу. Она снова подержала перед ним дверь, и они вышли на крыльцо. Леденящий воздух поднялся вокруг них, послышался призрачный звон колокольчиков где-то вдалеке.

Изобель крепко обняла себя руками. Они прошли по двору к его машине без слов. Он открыл пассажирскую дверь и бросил туда свой рюкзак, затем обойдя машину, открыл водительскую дверь. Изобель беспомощно стояла на краю лужайки, способная только дрожать и смотреть, ожидая, как он сядет в машину и уедет.

Он остановился позади дверцы машины, держа ее открытой. Стоя в свете кабины, он, казалось, ждал ее.

Изобель осторожно шагнула на тротуар и обошла машину, пытаясь сделать все возможное, чтобы ее зубы не стучали от холода и гнева. Она обошла дверцу машины, не желая, чтобы она была препятствием между ними. Сначала она продолжала смотреть вниз, приблизившись так близко, как она отважилась, удивляясь тому, как она поставила носки своих туфель в нескольких дюймах от его сапог.

Она сфокусировала свой взгляд на рисунке его футболки — увядающая роза, сжатая в пасте черепа, затем прошлась взглядом до воротника его зеленой куртки и освещенных прядей его волос.

— Мне очень жаль, — прошептала она.

Она взглянула на него. Его глаза, частично скрытые в темноте и за прядями его волос, смотрели вниз на нее.

— Не беспокойся об этом, — сказал он.

— Ворен… Я не думаю, что каким-либо образом смогу пойти с тобой в эту пятницу, — сказала она, высказывая мысль, как только она пришла в голову. Ее горло сжалось, и она снова опустила свой взгляд на их ноги. — Я хочу пойти, — продолжила она. — Но…

Она быстро закрыла рот, прежде чем смогла выдавить еще более жалкий звук.

— Не беспокойся об этом, — повторил он так тихо, что ей пришлось посмотреть на него еще раз, чтобы убедиться, что она не услышала слабой нотки насмешливости. — Послушай, — сказал он. Он наклонился, переходя почти на шепот, она ощущала его дыхание на своей щеке, почти заставляя ее глаза закрыться. — Я должен идти, — сказал он, — Потому что прямо сейчас твой отец следит за каждым моим движением.

Изобель распахнула глаза. Через его плечо она могла видеть, как отец стоял в освещенной оранжево-желтым светом гостиной, смотря на них через окно, словно большой огр, со сложенными руками на груди и с мрачным лицом.

Она почувствовала прикосновение костяшек пальцев Ворена на своей щеке. Вздрогнув, она снова посмотрела на него. Затем, прежде чем она смогла остановить его, он отступил от нее и сел на водительское сидение автомобиля.

Он включил зажигание, и звуки тихой музыки полились из стерео, нарушая молчание.

— Я увижу тебя завтра, — сказал он.

Изобель отступила от машины, чтобы он мог закрыть дверь. Ее кожа, казалось, горела на том месте, где он прикоснулся к ней. Она увидела, как он переключил машину на передачу, а потом уехал, его фары осветили встречную машину, которая проезжала по ее улице. Изобель стояла и смотрела вслед его Кугуару, пока его задние фары, словно два красных глаза демона, не скрылись за ближайшим поворотом. Проезжающая машина подъехала к их подъездной дорожке и, когда Дэнни слез с заднего сидения, она услышала, как он тихо поблагодарил за то, что его подвезли, а потом позвал ее:

— Эй, Изобель! Кто это был?

Она все еще крепко обнимала себя руками и, проигнорировав брата, направилась к дому. Она вошла через переднюю дверь, чтобы найти своего отца, стоящего в прихожей и ожидающим ее.

— Ты видела этого ребенка? — спросил отец, показывая на дверь.

Изобель изо всех сил старалась игнорировать страх, который пронзил ее внутренности, также как пламя захватывает сухой ствол дерева. Ее отец редко терял самообладание, но когда он это делал, то был похож на огнедышащего дракона с глазами, полыхающими яростью.

— Сэм , — раздался голос матери из прихожей.

Держа полотенце в руке, она появилась в проеме двери, ведущей на кухню.