Лана Ежова - Ее темные рыцари

– Гертруда, открой! Открой!

Из знакомых полным именем меня называл лишь один человек. Тот, кого сейчас я хотела видеть меньше всего. Ярослав Иволгин, средней руки бизнесмен, вдовец со стажем, воспитывающий дочь, большой поклонник фантастики и мой бывший жених.

Теперь я и не скажу, что нашла в нем. Наверное, мне просто надоело страдать по Тимуру и очень хотелось семью? Поверила, что Иволгин будет хорошим мужем? Или просто потому, что он взял измором, на протяжении семи месяцев поджидая возле библиотеки по вечерам, чтобы проводить домой? Ярослав умел красиво ухаживать, читал те же книги, что и я. Считал, что славянскую женщину не портят лишние килограммы, и очень редко врал, даже еще не подозревая, что общается с живым детектором лжи. Он был не самой плохой альтернативой одиночеству.

Но главное, что меня подкупило, – это его дочь. На первый взгляд, чудо-ребенок – вежливая, умненькая и миловидная, как куколка. И только узнав ее ближе, поняла: капризная девочка-подросток вила из отца веревки и не позволяла потенциальным мачехам задерживаться возле своего папки надолго. Поначалу я не понимала, что место главной женщины в жизни Иволгина занято, и старалась подружиться с Виолеттой. До самого разрыва я верила, что стану частью их маленькой семьи.

– Это я! Ты нужна мне, Гертруда!

Угу, как же… Ты отлично это продемонстрировал, когда за неделю до подачи заявления сообщил, что мы слишком разные и не сможем жить вместе – и это после года под одной крышей.

Но сейчас к обиде примешалась благодарность: если бы я вышла замуж за Иволгина, то не смогла бы сейчас быть с Русланом. Вряд ли стала бы Гласом, и вполне вероятно, что после пробуждения Дара моя такая желанная семья была бы уничтожена колдуном как досадная помеха его планам возвращения в сидх.

Мнение соседей мало волновало бывшего, он мог орать до посинения – я бы ни за что не открыла дверь. Но он вдруг сдавленно просипел:

– Гертруда, моя дочь… попала в аварию…

И я, бросившись к Булатову, попросила:

– Это мой друг. Впусти его, пожалуйста!

Вертигр прищурился, но молча открыл дверь.

Ввалившийся в коридор мужчина выглядел ужасно: осунувшееся лицо, красные глаза, дрожащие руки. Ничего общего с обаятельным флегматиком, которого я знала.

– Что с Виолеттой? Она сильно пострадала? Чем я могу помочь?

У девочки, как и у меня, была редкая группа крови. И услышав об аварии, я сразу подумала, что ее отец пришел просить меня стать донором.

Мужчина в помятых брюках и рубашке, без пиджака и привычного кейса с ноутбуком, нетвердо ступая, прошел в комнату. И, упав в кресло, запинаясь, произнес:

– Виолетта… с ней все плохо. – Приложив руку к груди, взмолился: – Сердце хватает… накапайте что-нибудь, пожалуйста.

В недалеком прошлом ревнивец, Ярослав просительно посмотрел на Булатова, не задавая вопросов, кто этот незнакомый парень в моей квартире. А еще мой бывший бегал по утрам, даже зимой в метель, и никогда не жаловался на сердце. Странно… Хотя о чем это я? Нашла время для подозрений! Горе может подточить и железное здоровье.

– Руслан, аптечка на кухне. Капель тридцать корвалола на рюмку воды.

Шатен пристальным взглядом окинул гостя, точно сканируя на предмет наличия оружия, и с недовольной миной на лице отправился за лекарством.

Тотчас Иволгин вскочил на ноги и, прикрыв дверь, не таясь, словно зная, что она заколдована на звуконепроницаемость, зачастил, глотая окончания слов:

– Летта у Томасовского. Ее убьют, если ты не придешь. Брось вот это в лицо своему охраннику, чтобы уснул. Умоляю! Спаси мою дочь!

Он протянул маленький пакетик, наполненный зеленоватым порошком.

– Серебристый дурман на тебя не действует, бери, прошу тебя!

Я смотрела на дрожащую ладонь с полиэтиленовым мешочком, как на ядовитую змею, даже и не думая к нему прикасаться.

– Если ты не пойдешь к Томасовскому, Летту изнасилуют и убьют.

Потрясенная, я молчала, не зная, что делать.

Не опуская протянутой руки, Иволгин упал на колени и глухо зарыдал.

– Пожалуйста, Герда… она же ребенок!

И, не осознавая, что творю, я схватила сонный порошок. Как только спрятала его в заднем кармане шорт, дверь открылась, впуская Руслана.

– Что происходит? – подозрительно спросил он.

А бывший, не оборачиваясь, прошептал:

– Прости меня, Гертруда, если сможешь. Прости за все, что было неправильным между нами.

Поднявшись, несчастный отец выхватил воду с сердечными каплями и, выпив ее единым махом, как водку, ушел.

– Заканчивай сборы, пора уходить из твоей квартиры, пока не заявился еще какой-нибудь друг.

Я видела, как играют желваки на скулах Булатова. Чувствовала, что ему хочется задать не один вопрос и он с трудом сдерживает раздражение.

– Да-да, одну минуту.

И юркнула в туалет. Усевшись на крышку унитаза, спрятала лицо в ладонях. Что делать?! Мысли, точно взбаламученная вода в луже, не позволяли сосредоточиться на поиске выхода. Ярослав знает о полуночниках? Как давно? Сам-то он хоть человек? Когда говорил об аварии, я не почувствовала лжи, а потом выяснилось, что Виолетта в заложниках у колдуна. Неужели Дар дал сбой? Как быть с Русланом? Сказать правду или спасти девочку?..

Понимая, что в туалете не отсидеться, насыпала горку порошка на ладонь. Теперь и у меня дрожали руки. И часть зеленоватой пыли просыпалась на пол.

Боже мой, ну почему я такая невезучая дурочка? Риторический вопрос…

Угрюмого Булатова я обнаружила в кабинете. Захватив сумки с одеждой и продуктами, не забыв также и про мусор, он ждал лишь меня.

– Ты плакала? – нахмурился он. – Из-за «друга»?

Коснулась щеки – мокрая. А я и не почувствовала слез.

– Я люблю тебя, Руслан.

Признание вырвалось само собой – легкое и свободное, как дыхание.

– И я люблю тебя, сердце мое, – улыбнулся вертигр, светлея лицом.

А подлая я швырнула зеленый порошок вверх – и зажмурилась, боясь увидеть в глазах любимого осознание, что его предали.

– Герда… – В его шепоте было столько недоумения и горечи!

Безвольное тело моего любимого мужчины глухо упало на паркет… Несколько секунд я стояла над ним, не веря в то, что совершила. Чтобы успокоиться, сделала несколько глубоких вдохов. Затем, отыскав на столе клочок бумаги, нацарапала записку, объясняющую мой поступок. Подсунув ее под руку спящего, нежно поцеловала в сурово сжатые губы.

Уже спускаясь по лестнице, поняла, что меня ждут. И жажда поскорей предстать перед Артуром придала сил. Поначалу едва перебирая ногами, вскоре я перескакивала через ступени, рискуя сломать шею. Зов тянул магнитом к тому, от кого непозволительно убегать глупым полукровкам, не осознающим своего счастья…

Выскочив из дома, зажмурилась от яркого света. Солнце, ослепив, подарило внутреннюю ясность – да я ведь снова поддалась влиянию магического договора! Жаль, нельзя наподдать самой себе за отсутствие силы воли…