Валентина Герман - Ведомые светом

— Не трогай ее, ублюдок!!..

В тот же миг молния настигла и его.

Однако не черная — ледяная.

Терлизана отбросило обратно к стене, и глаза его остекленели. Тело обмякло, и он принялся медленно заваливаться на бок, и Диадра судорожным движением поймала его за плечи, холодея от ужаса. Голова его безвольно упала на грудь. Мертвые глаза невидяще смотрели куда-то в неизвестность.

— Терлизан… — прошептала Диадра, чувствуя как немеют губы.

Да, она знала, что он вернется, однако видеть это все равно было выше ее сил. Дюжина смертей… еще одна, кромсавшая в клочья его душу… Диадра сосредоточилась, переводя взгляд на его ауру, и тотчас задохнулась от нестерпимого ужаса.

Прежде сиявшая ровным, сильным светом, теперь она была похожа на лохмотья: истерзанная, изорванная, висевшая на его теле, будто пустая бесполезная оболочка. В ней почти не осталось жизни — крупицы, жалкие крохи, которые у любого другого уже давно рассыпались бы в бессмысленную пыль. Но ее проклятая сила держала Терлизана в этом мире, живым, мертвым — даже таким, растерзанным на куски…

— Я не намерен играть в игры, девочка, — прошипел маг позади нее. — Сделай то, что я говорю, иначе в следующий раз это будет нечто похуже молнии. Он будет давиться собственной кровью у тебя на глазах, хочешь?

Словно не слыша его, Диадра сглотнула слезы и не без труда бережно вернула Терлизана в равновесие против ледяной каменной стены. И только лишь убедившись, что он не соскользнет по влажным камням, поднялась и обернулась к древнему безумцу.

— Мерзавец, — процедила она, и холодная ярость теперь затмевала ее разум.

Вид изорванной ауры Терлизана все еще стоял перед ее глазами, и глядя на яркую, полную силы ауру древнего безумца, Диадра страстно желала руками изорвать ее в клочья. Она не знала, откуда взялось это стремление, непреодолимое, словно навязчивая идея, однако отчего-то ей казалось, будто желание ее не было призрачным — будто она могла осуществить его. Что было сложного в том, чтобы просто дотянуться до нее, коснуться так, как она могла касаться любого, — а потом сжать ее, сильнее, еще сильнее, и с жестокостью вырвать из нее кусок?..

Древний маг вскричал от невыносимой боли — и Диадра осознала, что и впрямь не просто представляла себе эту картину — она сделала ее реальностью. Маг поднял на нее смятенный взгляд, не понимая, что происходило с ним; Диадра заметила, как пальцы его чуть приподнялись, готовясь к атаке, и, опережая его, она вцепилась в неосязаемую, трепещущую сферу, с неожиданным удовлетворением отрывая от нее еще один живой лоскут.

Маг вскричал и рухнул на колени, глядя на нее полным ужаса взором.

— Как…

Диадра шагнула к нему, теперь терзая его медленнее, мучительнее.

— Что за странная штука с этим могуществом? — спросила она тихо и неестественно мягко, и голос ее отчетливо оттенялся почти неконтролируемой уже яростью. — Почему, получая в свои руки власть, вы все забываете о своей человечности? Вы мните себя Богами, всесильными и безнаказанными, но вы забываете, что всегда — всегда — найдется кто-то, способный одолеть вас…

Гнев переполнял Диадру, делая ее движения все более отчаянными, более жестокими. Образ истерзанной ауры Терлизана стоял перед ее взором, сдавливая горло и застилая слезами глаза, и бессильная ярость сжигала ее.

Он сделал это с Терлизаном — и теперь он корчился от боли и кричал от безумия, пока Диадра с ожесточением разрывала его ауру, словно хищник, рвавший зубами живую плоть, — но ей не было этого достаточно. Ничего не было достаточно, чтобы вернуть назад те минуты и часы, которые Терлизан провел здесь, терпя пытки и мучения в его руках, ничего не было достаточно, чтобы теперь унять ее ненависть, ее яростное исступление.

Она шагнула еще ближе, возвышаясь над ним и встречая полный ужаса и боли взгляд, и безжалостно вскинула руки, подспудно сознавая, что может в действительности дотронуться до его ауры и этим причинить ему еще большую боль. Сощурившись, она сжала кулаки, ощущая, как бьется и трепещет в ее пальцах неуловимая субстанция — легкая, скользящая, струящаяся, словно густой шелковый туман.

Ошеломленный вздох донесся до нее сзади, и слабый голос произнес ее имя — но Диадра не обратила на это никакого внимания. Все, что она видела, это широко раскрытые, темные от боли глаза древнего мага, взиравшего на нее снизу вверх. Его бледные губы дрогнули и последним усилием изогнулись в злобном оскале.

— Ты можешь убить меня, девочка, — с ненавистью бросил он. — Но ты все равно не вернешь его. Он будет умирать медленно, у тебя на глазах, и ты каждый день будешь наблюдать, как гниет его аура, и каждый день будешь сознавать собственное бессилие…

С отчаянным стоном Диадра сжала пальцы и резким движением бросила руки в стороны, чувствуя, как мягкий, беззащитный свет, дрогнув, поддается ей и, словно тончайшая прозрачная ткань, разрывается на две половины.

На миг Диадра застыла в изумлении. Будто в замедлившемся времени она наблюдала, как жизнь покидает остекленевшие глаза мага. Струившаяся материя ауры умерла в ее руках; ее прикосновение, раньше легкое, прохладное и шелковистое, теперь неожиданно стало скользким и липким, и Диадра в ужасе разжала пальцы, пытаясь стряхнуть ее с себя. Погасший свет превратился в безжизненную серую дымку, а затем рассыпался темным пеплом.

Диадра, не шевелясь, взирала на покоившееся у ее ног бездыханное тело. Медленно, отстраненно она сознавала, что убила его. Убила не просто его тело, но совершила нечто гораздо более жестокое, бесчеловечное, непоправимое: она своими руками изорвала в клочья его душу.

— Диадра, нет… — голос Терлизана, сдавленный и полный ужаса, доносился до нее как будто бы издалека. — Уходи… Сейчас же, уходи отсюда…

Диадра непонимающе подняла глаза. Обессиленный и едва дышавший, Терлизан из последних сил отчаянно вжимался в стену, словно надеялся вмуровать себя в нее.

— Что…

— Скорее, черт возьми!! — прохрипел он, и глаза его на миг вспыхнули изумрудными огнями.

И лишь теперь Диадра поняла.

Она убила этого мага.

Она была Слезой Тени.

Холод растекся по ее спине, делая непослушным тело.

— Я не могу уйти, — тихо проговорила она. — Тут везде вокруг твое заклятье.

Терлизан отчаянно выругался. Бледная кожа его вся покрылась испариной, он цеплялся пальцами за влажные камни и дышал прерывисто и часто, глядя на нее сквозь прищуренные ресницы.

— Тогда убей меня… Ты можешь… Как его.

— Нет!.. — выдохнула Диадра, и едва удержалась на ногах от одной только мысли о том, чтобы сделать подобное с ним.

Терлизан отвернулся и не то застонал, не то взрычал, заставляя Диадру вздрогнуть от отчаяния, которым был наполнен его голос. Его пальцы дрогнули и сжались, царапая камни ногтями, и в следующий миг отчаянный стон превратился в нечеловеческий шелест, и раскрылись черные крылья, и призрак во мгновение ока метнулся к Диадре.