Ларисса Айон - Перерожденный грех (ЛП)

Вот только… Солдаты, с которыми он сражался во Франции стали для него дружной семьей, которой у него никогда не было. По крайней мере до тех пор, пока они не начали погибать в бою. Развернувшаяся резня оставила его одного, раненого, блуждающего по лесу в попытке спрятаться от врагов. Он был найден, но не человеческими противниками.

На него напал оборотень. Люк сражаться как мог, но в конечном итоге оказался побеждённым, и настолько сильно изувеченным, что когда противники нашли его, то оставили умирать.

В ту ночь, Люк обратился в оборотня, залечивая свои раны. Он очнулся на следующее утро, лежащим среди останков десятков американских солдат.

Солдат, которых он убил.

Испытывая глубокое отвращение, напуганный и сбитый с толка, Люк дезертировал из армии. Он едва помнил, как выжил после произошедшего, ведомый только инстинктами и жаждой убийства монстра, обратившего его. Три года спустя, его создатель умер и Люк вернулся в Америку.

— Что произошло? — спросила Кар.

— Я пошел на войну, меня укусил варг и когда я вернулся домой, то узнал, что четверо из моих братьев и сестер вместе с мамой умерли от гриппа. С моим старшим братом произошел несчастный случай на ферме, в результате которого он скончался, а мой престарелый отец выжил из ума.

Люк пытался помочь и в ночь полнолуния приковывал себя в сарае, но на третий месяц он вырвался, убил весь домашний скот и укусил своего младшего брата, Иеремия. То, что произошло потом чуть не свело Люка с ума и заставило вести уединенный образ жизни. Иеремия на следующую ночь обратился в оборотня и убил отца и сестру. Когда он очнулся и понял, что сотворил, то покончил жизнь самоубийством.

Люк опустился на пол и облокотился спиной на диван.

— Из-за того, что я укусил своего брата, я потерял всю оставшуюся семью.

— Эй, — мягко произнесла Кар и положила руку ему на плечо. Такое интимное, утешительное прикосновение потрясло Люка и заставило его горло сжаться. У нее были все основания ненавидеть его, использовать только для защиты и больше ничего, но все-таки она попыталась облегчить дерьмовую ситуацию.

— Что? — Он отстранился и обернулся, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Я знаю ты не хотел этого. Ребенок не входил и в мои планы тоже. — Она погладила живот, и легкая улыбка приподняла уголки ее губ. — Но я люблю малышей. Я хочу этого и я сделаю все от меня зависящее, чтобы защитить его. Даже если мне придется защищать его и от тебя тоже.

— Ты думаешь я причиню вред собственному ребенку?

— Не намеренно конечно же. Ты будешь защищать, оберегать его. Но Люк, если ты не сможешь полюбить, и привязаться к нему, ты только его травмируешь.

Люк уставился на огонь. Языки пламени лизали поленья в очаге, сжигая дерево и выдавая такое количество тепла, которое могло растопить лед внутри Люка. Кар была права. Вероятно, ребенок родиться человеком, нуждающимся в родителях, которые могли бы его любить.

Вот почему он был не против завести щенков с Улой — она была рожденным варгом, следовательно, щенки росли бы в жестоком мире варгов, где мужчины защищали потомство, а не воспитывали. А Люк определенно мог защищать.

Воспитывать? Люк закрыл глаза, но резко распахнул их, когда Кар взяла его руку и положила себе на живот.

— Ты пока не можешь его чувствовать. Это еще просто маленький зародыш. Но он там. Твой ребенок.

Что-то надломилось у Люка внутри. Но эта маленькая трещинка ощущалась как настоящее землетрясение в его душе. «Твой ребенок». А что если ребенок ему не понравится? А что если он не сможет его полюбить? Он так резко отдернул руку, как будто у Кар в животе притаилась гадюка.

— Я… э… — Он в полной растерянности вскочил на ноги, а потом резко повернулся к двери. — Ты это слышала?

Кар подняла на него глаза, на ее лице отразилась маска скептицизма. Нет никаких сомнений, девушка подумала, что он хочет отвертеться от разговора.

— Слышала что?

— Я не знаю. Может ветка упала с дерева. — Шторм давно утих и воцарилась тишина. Люк осторожно двинулся к окну, и прижавшись спиной к стене, выглянул наружу.

Кар вскочила на ноги.

— Ты что-нибудь видишь?

Отблеск металла от белого снега заставил Люка ощетинится.

— Пригнись!

Кар плавно опустилась на корточки, ее навыки, приобретенные в Эгиде и инстинкты варга обострились до предела.

— Что там?

— Я думаю, что убийцы нашли тебя.

— Чтоб они были прокляты! — выдохнула она. — Где твое оружие?

— Ты имеешь в виду оружие, кроме винтовки и ружья, стоящих рядом с дверью, шести других ружей и пистолетов, висящих на стене и стоявшего в углу арбалета?

Она зло на него глянула.

— Да, кроме этого.

— В моей спальне в шкафу полно различных ножей, а в железном ящике внизу я храню динамит.

— Серьезно? — удивилась она, и когда Люк усмехнулся, Кар улыбнулась ему в ответ. — Классно!

Он чуть не рассмеялся, чего не делал на протяжении уже долгого времени. Но, черт возьми, как много женщин загораются как лампочка при упоминание, что ты хранишь в доме взрывчатые вещества?

— Я хочу, чтобы ты спустилась вниз и притаилась. Я посмотрю, смогу ли увезти их отсюда.

— Я так не думаю.

— Делай, что я сказал, — рявкнул он. — Подвал замаскирован. Они подозревают, что ты здесь, но даже если проникнут сюда, чего конечно не произойдет, то не смогут тебя найти.

— Люк, я не думаю, что это хорошая идея. — Она глянула на стоявшее возле двери ружье. — Возможно я и беременна, но не беспомощна.

— Это не потому что ты беременна. — Люди обращались с беременными как будто те были сделаны из стекла, но даже прежде чем Люк был обращен, он знал, что они намного крепче. Он видел свою мать, прошедшую через три беременности и работавшую на ферме так же тяжело, как и отец вплоть до самых родов. А женщины варги были еще выносливей. Они сражались и охотились до самых родов.

— Тогда из-за чего? — Внезапно она напряглась и низкое, угрожающее рычание зародилось у нее в груди.

— Кар? Что такое?

— Оборотни. — Глаза ее сверкнули, а губы приподнялись в злобном оскале. — Это не Эгида. Это варги. Я чувствую их. И их много.

В желудке у Люка все похолодело.

— Истребители. Они послали группы, чтобы уничтожить варгов Новолуния. — А потом он почувствовал это… волну насилия, поднимающуюся словно цунами из преисподней. Кровь заструилась по венам, кожа натянулась и суставы до боли растянулись.

— Люк, — ахнула Кар, и он резко повернулся к ней. Она согнулась пополам и схватилась за живот. — Я чувствую… что скоро изменюсь. Это как будто мне нужно… убить.

Когда слишком много варгов собирались в одном месте для сражения, каждый из них оборачивался, в независимости от времени, месяца или время суток. Кара определенно не должна быть там снаружи и убивать своим ядовитым укусом.