Ларисса Айон - Перерожденный грех (ЛП)

Она была так слепа. Так глупа! Син схватилась за руку Лора как за спасательную соломинку.

— Я все исправлю. Я клянусь, что все исправлю.

Лор прищурился.

— Что ты задумала?

По ее вискам струился пот.

— Не беспокойся об этом.

— Почему я чувствую, что ты мне чего-то не договариваешь?

— Потом что ты параноик. — Она замолчала, ее мозг усиленно работал, чтобы обработать все, что ей только что сказали. — Марсель часто работал с Лукасом. Ты думаешь он принимал участие в нападении на Идесс?

— Я не видел его. Но если он замешан…

— Да, я знаю. Я ухожу отсюда.

Син знала, что Лор хотел поспорить. Но он все еще пытался справится с чувством вины за то, что оставил ее тогда, много лет назад. Ее щеки пылали от стыда, и она поклялась, что после этого, сделает все что потребуется, чтобы окончательно избавить его от чувства ответственности за нее. Она была так неправа, позволяя ему продолжать заглаживать вину перед ней, когда он сделал в тысячу раз больше.

Теперь настала ее очередь сделать что-то для него.

В логове Син встречали угрюмыми взглядами, рычанием и проклятьями. Не вульгарными, а типа: Чтоб-твой-желчный-пузырь-взорвался-и-отравил-тебя-словно-яд.

— Я тоже вас люблю парни, — крикнула она, проходя по темным коридорам в тронный зал. Оказавшись внутри, она прислонилась к двери, ее дыхание было сбивчивым и неглубоким, а руки тряслись как у новичка во время его первого убийства.

Какого черта? В течении ста лет она была тверда как скала и ожидала что вернувшись в логово, сразу же переключится в режим убийцы, который так долго позволял ей остаться в здравом рассудке и живой.

Но больше нет.

Разозлившись на свою собственную слабость, она позвала Сунила и в ожидание вышагивала перед очагом, стараясь избегать люка-ловушки напротив отвратительного трона Дету, который тот поручил построить из костей людей и демонов.

Син не могла перестать думать о Коне, все время размышляя, что она собирается ему сказать, когда увидит. Вероятно, сначала она не скажет ему ничего. Ее первоначальной задачей на данном этапе будет сделать так, чтобы он оказался в ней. Ее мозг быстро превращался в бурлящий гормональный котел и любые аргументы, которые она пыталась сформировать для того чтобы заставить его вернуться в ПБ прерывались образами обнаженного Кона.

Наконец появился Сунил и осторожно приблизился, двигаясь с опаской как кошка на открытом пространстве. Если бы у него был хвост, то сейчас он бы безумно подергивался.

— Привет, босс. — Как всегда голос его был глубоким и звучным, а слова четкими.

Она решила, что не желает здесь быть ни секундой дольше, чем это необходимо.

— Мои наемники хотят меня убить.

— Да, — грустно подтвердил он. — Люди раздражены. Нам нужна работа… и очень сильно.

— Я знаю, — сказала она, опускаясь в кресло. — Я была плохим мастером.

Его уши дернулись, как если бы он испытывал неловкость.

— Не плохим, а просто слишком хорошим.

Она изумленно засмеялась.

— Такого обо мне еще никто не говорил.

— Рад, что смог быть первым. — Он склонил голову и стал пристально изучать ее. — Итак, зачем я здесь?

— В первую очередь мне нужно знать, кто пытается меня убить?

— Каждый, — просто ответил Сунил.

Син заерзала, вздрогнув как будто какое-то существо тыкнуло ее костлявым пальцем в задницу.

— И ты тоже?

— Да. — Его смуглые щеки покрылись багровым румянцем и теперь его нервозность стала вполне понятной. Син имела право пытать или убить каждого, кто попытался ее убить. — Ты знаешь, Син, что нравишься мне, но мне семью кормить надо.

— Знаю. Я бы перестала тебя уважать, если бы ты не попытался. — О, кодекс наемника был весьма интересной штукой, не правда ли?

— Итак, — с вызовом произнес Сунил. — Я здесь чтобы подвергнуться пыткам? Пиллерс[11] ожидали твоего возвращения.

Син вздрогнула. Эти безобразные, слепые демоны жили ради пыток. Они так же были связаны с логовом, поэтому Син не нашла способа избавиться от них.

— Я хочу, чтобы ты занял место мастера наемников.

Его золотистого цвета глаза вспыхнули, зрачки как у кошки удлинились, а потом снова округлились.

— Ты ведь это не серьезно.

— Очень даже серьезно.

— Но… почему?

— У меня для этого есть свои причины.

— Есть только два пути спасти жизнь, — заметил Сунил.

— Я знаю об этом и не собираюсь умирать.

Сунил потянулся во внутренний карман потрепанного шерстяного пальто, которое он носил со времен Второй мировой войны, но потом опустил руку.

— Я не могу использовать оружие против тебя.

— Я знаю. — Идесс была исключением из правила: «раб не может убить своего мастера в логове». Она была человеком, когда Дет наложил на нее связь, а люди не поддавались связи наемников. — Но ты можешь обратиться, и так как я даю тебе разрешение, проблем быть не должно.

Он колебался, что было одной из причин почему она выбрала его. Заняв это место, для него значило застрять здесь, так же, как и Син. И если Сунил хотел остаться со своей семьей, ему нужно было перевести их в логово и назначать им каждый раз телохранителей, когда они покидали логово. Но это было лучше, чем принадлежать кому-то жестокому, кто бы использовал твою семью против тебя, так как это делал Дет.

— Если ты не хочешь, я пошлю за Тавином. Он единственный, кого бы я выбрала после тебя. — Светловолосый Сем был новеньким в логове, а его контракт всеобъемлющий — он считался универсальным рабом, пока не пройдет процесс созревания и только тогда будет освобожден от контракта. Но Тавин был очень молод, поэтому у него оставалось добрых семьдесят лет до окончания процесса созревания.

— Согласен. Он был бы хорошим мастером. — Усмехнулся Сунил. — Но думаю, я буду лучше.

— Тогда давай сделаем это.

Сунил склонил голову.

— Для меня была большая честь служить тебе.

— Эти нежности меня смущают. Давай покончим с этим.

Закрыв глаза, Сунил отступил. Внезапно сырой воздух главного зала словно застыл, и крупная дрожь сотрясла все тело мужчины. В следующее мгновение он исчез, а на его месте возник трехсот килограммовый тигр. Он ткнулся головой ей в руку, раскрывая ее ладонь, пока Син не почесала его за ухом.

— Ты, дубина стоеросовая, — пробормотала она.

Она могла бы поклясться, что он улыбнулся, потеревшись мордой об ее щеку, а потом, он взял в рот ее руку так нежно, как будто это было хрупкое яйцо. С помощью острых зубов, он стащил кольцо с ее пальца на столько, на сколько это было возможно, почни до самого кончика.

А затем укусил.

Хруст кости эхом разнесся по всему залу или просто это звук отозвался в голове Син. Она сжала зубы, чтобы не закричать. Жгучая боль охватила ее руку, и когда Сунил отпустил, Син упала назад, прижимая к себе окровавленною ладонь… на которой сейчас отсутствовала верхняя фаланга левого безымянного пальца.