Unknown - Охота (СИ)

Попробовала подвигаться. А вдруг проснётся?

Кожу выше плеча слегка процарапало жёсткой тканью его пиджака. Ну да... Он же в костюме изображал будущего губернатора, поэтому в пиджаке. Другое дело: едва включив все приборы и машины катера, Эрик немедленно подал во все отсеки тепло. Кирилл знал, что будет теплей, чем в первые минуты на борту. Почему же он не остался в рубахе? Я осторожно чуть не выплыла из-под его обнимающей руки. Почему-то очень важным стало разыскать его рубаху. Идея фикс...

Нашла. Если это, конечно, рубаха. Стоя ближе к встроенному столу-полке, рядом с корзиной-утилизатором, я недоумённо рассматривала маслянистые чёрные клочья и пыталась понять, что же это. Когда дошло, Кирилл пошевелился на койке.

- Привет...

- Привет. Что это?

- Рубашка. Была.

- Ты полез в комнату без пиджака?

- Угу.

- А почему ничего не сказал?

- Боль перетерпеть можно, а спать хотелось очень сильно.

Мне-то больше всего хотелось поесть. Но этот упрямый... Пришлось достать аптечку, заставить его раздеться полностью и залепить всем, чем можно. В третий кабинет, пока я вытаскивала четверых, он влез вместе с Эриком. Только тот-то в форме, а Кириллу не очень свободный пиджак мешал в движении, он его и снял. И обгорел. Обихаживая его и с трудом удерживаясь от ругани: на старые ожоги от взрыва наложились свежие от пожара! - я пыталась понять, почему ему так уж сильно хотелось спать. Не сразу поняла. Но представила картинку: он там, в кабинете, где в любой момент за ним могут прийти, и он здесь - на катере, среди доброжелательно настроенных к нему людей и в безопасности...

Он и заснул, предварительно, чтобы меня не пугать, приглушив свет в отсеке, чтобы я не разглядела - что с ним, а перед тем попытавшись припрятать остатки сгоревшей рубахи. Не учёл, что большинство приборов начинает работать, только когда катер выходит в космос. И утилизатор не уничтожил лохмотья. Легко нашла.

И вот теперь Кирилл сидит передо мной, ворчит, что не любит лечиться, втягивает воздух сквозь зубы, едва я задеваю болезненные места на его теле, а мне хочется врезать по его телу ладонью так, чтобы был слышен звончайший шлепок! И фиг, что ладонь попадёт по вздутым волдырям или уже по лопнувшим, которые мокнут (брр, самой жутко стало, как представила!)... Упрямый... И как мне с ним жить?

Словно кто-то хихикнул в ответ: а ему с тобой?

27.

Осталось лишь намазать ему спину, когда он снова заворчал, как отвратительно пахнет мазь, которую я накладываю на его ожоги. Еле сдерживая смех и одновременно внутреннее содрогание при виде болезненных пятен, я сказала:

- Кирилл, ты слишком рано начал ворчать! Я ведь тебе ещё кое-что внутривенно сейчас буду вводить. Вот тогда и поворчишь.

Он замолчал, вздохнув. Я стояла сбоку, обрабатывая ему спину. Обе руки заняты - тюбиком и лопаточкой для размазывания. Сначала я решила, что он замолчал из-за моего укоризненного замечания. Заглянула ему в лицо. Несколько секунд он смотрел мне в глаза, затем его глаза опустились - на мои губы. Потом он отвернулся. Так. Не поняла. Что с ним? Может, замёрз? Быстро закончила с его спиной, нашла в коридоре шкафчик с формой для экипажа, принесла ему один и помогла одеться.

Когда разорвала упаковку с ампулами для инъекций, он остановил меня, встревоженно схватив за руку:

- Это что?

- Что-то вроде витаминов для быстрого заживления кожи.

- Это так обязательно?

- Обязательно. Я вообще не представляю, как ты лежишь на этих ожогах. Как ты носишь хоть что-то прилегающее к коже. И как мне тебя обнимать.

Руку отпустил, как опустил и свою голову - с прорвавшейся на губах улыбкой.

Ещё бы при его мнительности я сказала, что это обезболивающее! И только потом подумала: а если вот именно это - уже не мнительность? И сразу почему-то вспомнилось, как мы сидели в простенках административного здания, а Хантер шёл по подвальным переходам, предварительно загазовывая своё отступление. А до этого? Может, когда Кирилла начали шантажировать братом, ему тоже вводили какие-нибудь препараты?

Пока он сидел в рубашке с коротким рукавом, сделала нужные уколы и помогла надеть лёгкую куртку от формы. Скептически оглядела его.

- Ну, что? Теперь только поесть осталось.

- Куда мы летим?

- Хм... Интересный вопрос. Любопытно, разбужу ли я Эрика? - Я подняла вирт. - Эрик? Не спишь? Куда мы направляемся?

- На Сангри.

- Что? Почему именно туда?

- Твой дед попросил. Он хочет расставить все точки над "и". Поэтому он собирает кое-кого, например, твоего отца и Мартена, в одном из ваших отелей примерно в один день с нами.

- Мартена? Странно... Что за точки - он, конечно, не разрешил объяснять? - сказала я, задавая, в сущности, риторический вопрос: а то деда не знаю. И отключилась.

- Мартен - твой брат? - Кирилл спросил это задумчиво, словно тоже пытаясь понять, что именно происходит и зачем мы понадобились моему деду.

А я, кажется, поняла. Поэтому пожала плечами: мол, знать ничего не знаю, а мысли читать не умею. И перевела разговор на Рольфа, отчего Кирилл сразу расслабился, расспрашивая, как живётся младшему брату на острове Глаз Ангела. Единственное, что ему не нравилось, но что он старательно глушил, чтобы не показать мне своего недовольства и тревоги, - Хантер. Мы оба обходили эту тему, но я понимала, что это единственная заноза, когда он думает о брате, так что нам придётся однажды поговорить о Солнечном Шторме серьёзно.

Потом Эрик позвонил сам и напомнил, что мы встали позже всех, остальные уже поели. Так что можно пойти в продуктовый отсек и поесть, что Бог послал... Э-э... Не Бог, конечно, а люди Хантера, кажется подготовившие катер к продолжительному полёту... Кирилла пришлось тащить в продуктовый отсек силой: он почему-то странно обмяк и был не то что недоволен чем-то, но словно впал в какое-то безнадёжное безразличие. Приволокла его в отсек, усадила, быстро разогрела готовые для потребления консервы.

- Не хочу, - вяло сказал Кирилл, когда поставила перед ним тарелки с аппетитно дымящимися кусочками.

Блин, это ещё что за капризы...

Он сидел боком у стола. Так что я, нисколько не сомневаясь - ничего, физическую боль он переживёт! - уселась на его колени - и лицом к нему. Свободную руку продела ему под мышку и вцепилась сзади в плечо формы, пока не опомнился и не сбросил меня с себя. И сказала:

- Не хочешь есть один - будем вместе. Поехали. - И, зачерпнув ложкой, поднесла её содержимое к его рту. - Ешь, или капнет - извазюкаешься.

Лицо каменное, но проглотил. Следующую ложку я сунула себе в рот. И только после этого саркастически осведомилась:

- Ничего, что мы с одной ложки? Не брезгуешь?

Ледяные глаза потеплели. Только куда он опять смотрит? Вот куда... Теперь он мягко скользнул рукой мне за спину, ладонью на затылок, слегка пригнул мою голову к себе. Я сначала не поняла: что-то хочет сказать шёпотом? А он взял и слизнул каплю соуса с уголка моих губ. Я засмеялась и успела чмокнуть его. Дальше пошло веселей. Мы ели и целовались - с этой изысканной приправой и самая пресная консерва оказалась вкусной! Перемазались всё-таки... Зато я его накормила!