Ксюша Ангел - Пророчица (СИ)

— Вызовите скорую. Живот болит. Очень…

Мужчина закрыл дверь, подошел. Протянул руку, включил небольшое бра на стене. Я поморщилась от яркого света, а когда открыла глаза, замерла:

— Влад, — прошептала, пытаясь придумать хоть какое‑то объяснение нашему местонахождению здесь вдвоем.

Точно, я уснула у него в машине! Он что же, меня уложил?

— Что происходит?

— Тише.

Он не смотрел в глаза. Не знаю, почему, но именно это насторожило меня. Даже напугало.

Влад обхватил мое предплечье и ловким движением обвязал руку жгутом.

— Что ты делаешь? — возмутилась я, пытаясь выдернуть руку. — Ты не слышал? Я беременна. Мне нужен врач!

Он глубоко вздохнул, а затем посмотрел прямо в глаза. Его взгляд был пустым и резким, совершенно незнакомым мне взглядом чужого человека.

Повеяло неотвратимостью. Бедой.

— Все, что тебе нужно — отдых и покой.

— Но ребенок…

— Нет никакого ребенка, Полина! — прервал он меня. — Забудь.

— То есть как… нет?! — Я оцепенела. Было ощущение, будто меня ударили чем‑то тяжелым по голове: затылок налился свинцом, в ушах зашумело.

Воспользовавшись моим замешательством, Влад ввел иглу мне в вену, и через несколько секунд я почувствовала, что боль начала утихать.

Он сложил инструменты и встал, чтобы уйти, но я решительно схватила его за руку.

— Отвечай! — выкрикнула, пытаясь затолкать глубже понимание того, что мне уже не нужно слышать ответ: я все поняла сама.

— Этот ребенок не должен был родиться, — сказал он тихо.

— Что ты сделал?!

Хотелось кричать, драться, плакать и метаться по комнате, но меня охватила невероятная слабость и безразличие — наверное, подействовал препарат.

Влад помог мне лечь, предварительно взбив подушку. Я почувствовала, как слеза скатилась по щеке, и он заботливо вытер ее.

Заботливо? Разве можно было сказать так после того, что он сделал?

— Отдохни. — Он провел рукой по моим волосам, а через миг я провалилась в сон.

Проснулась оттого, что солнце светило в лицо. От вчерашних туч на небе не осталось и следа, словно погода хотела затереть последствия моей трагедии.

Я осмотрелась. В свете дня стало ясно, что нахожусь я в гостевой комнате квартиры Влада. Немного поменялась обстановка, но в целом тут все осталось так же, как и когда я тут жила.

Слабость была непреодолимой — скорее всего, вызванная лекарством, но я приказала себе не поддаваться ей. Медленно, превозмогая дрожь и головокружение, села.

Живот все еще болел, но уже меньше, и я смогла встать. Ноги никак не хотели слушаться, поэтому я облокотилась сначала на тумбочку, затем на комод, стоящий неподалеку, а после опиралась о стену, пробираясь к двери.

Несколько раз останавливалась, чтобы передохнуть. Никогда еще два метра не казались мне длиной такого масштаба. Единственное, чего хотелось — выбраться из этой квартиры и бежать без оглядки домой. Туда, где меня ждал Матвей. Спрятаться в его объятиях от боли и отчаяния, от нереальности событий. Позволить ему решить, что делать дальше.

Я нажала на ручку двери и потянула на себя. Старалась действовать как можно тише, так как понимала: если Влад дома, я не выйду из квартиры.

Влад…

Еще совсем недавно я думала о нем как о несбывшемся сладостном прошлом, а теперь… Что у меня было теперь? Он сделал ужасную вещь, и нужно было это признать, но мое больное сознание все время твердило: ты спишь, это очередной кошмар.

Я была одета в некое подобие ночной рубашки, ситцевой, доходящей до колен. Нижнее белье нащупала, но боялась даже предположить, что со мной творилось, и кто меня переодевал.

Выбралась из комнаты и оказалась в коридоре, который вел в огромную кухню — студию, смежную с гостиной, а с другой стороны — к выходу. Мне не нужно было искать его — я очень хорошо знала квартиру.

От усилий я вся покрылась п о том, но старалась не обращать внимания на слабость. Нужно уйти, иначе сойду с ума.

Как это все? Зачем? Почему?

Наконец, добрела до входной двери и остановилась, тяжело дыша. Перед глазами плыло то ли от действия лекарств, то ли от потери крови, то ли от голода — ведь со вчерашнего дня я ничего не ела. Из последних сил держась на ногах, вытерла предательские слезы.

Не раскисать! Только не здесь, не в его доме.

Повернула защелку замка и открыла дверь.

Наверное, во мне было слишком мало сил, так как, оказавшись в объятиях призрачного бегства, я покачнулась и упала прямиком на лестничную площадку. Не потеряла сознание, но была близка к этому.

— Черт, Полина! — услышала позади знакомый голос и закрыла глаза, а через миг Влад поднял меня на руки и внес обратно в квартиру.

Я больше не могла сдерживаться и заплакала. Он уложил меня на кровать.

— Посмотри, что ты наделала.

Я перевела взгляд на нижнюю часть своего тела — ночная рубашка была вся в крови, кровью была испачкана постель и ноги. Я вновь заплакала.

— Не плачь, — произнес он тихо, слегка сжимая мою безвольную руку. — Все будет хорошо.

Я отвернулась. Закрыла глаза. Все казалось каким‑то сюрреалистичным, ненастоящим. Просто плохим сном — на этот раз действительно кошмарным, пугающим.

Влад вышел, а через время вернулся с лекарствами, вещами и мокрым полотенцем. Сделав очередной укол, попросил меня подняться. Я подчинилась. Совершенно растерявшись, не знала, что делать.

Поддерживая меня одной рукой, второй он стянул грязную одежду, вытер кровь и переодел. Затем зачем‑то водил руками у меня по животу — долго, едва касаясь.

— Ну, вот. — Усадил меня в кресло. — Все хорошо…

Я посмотрела в окно. Небо снова затянуло тучами, пошел дождь. Капли оседали на стекле и скатывались вниз, уступая место новым, прокладывая замысловатые дорожки на гладкой поверхности.

Почему‑то стало спокойно и легко, мысли испарились. Только облака, темные и вязкие. Вязкие, как мои мысли…

— Поля. — Влад дотронулся до моей руки. Его голос был будничным, словно я заболела, и он просто ухаживал за мной. Словно не он сделал это… — Матрас испорчен. Идем, уложу тебя в своей спальне.

— Мне нужно позвонить, — тихо сказала я. Подумала, что Матвей там, скорее всего, сошел с ума, не зная, где я нахожусь. Вновь захотелось плакать. Я больше не сдерживалась — зачем?

— Позже. — Влад поднял меня на руки, как ребенка. — Отдохни.

Несколько дней я провела в постели, иногда выныривая из небытия. Влад кормил меня, и, хотя аппетита не было вовсе, я понимала, что нужно есть, если хочу выбраться отсюда.

Ночью просыпалась и слышала, как он мирно дышит рядом. Иногда приходилось выбираться из его удушающих, крепких объятий. Осторожно, чтобы не разбудить. Чтобы не смотреть в глаза.

Когда‑то я спала в этой постели и была абсолютно счастлива. Давно, в прошлой жизни… А теперь мне безумно хотелось выбраться, сбежать. И в то же время не менее безумно я боялась даже пошевелиться.