Кресли Коул - Темные Небеса

Тронос сделает своей или Меланте. Или никого.

Шли месяцы, и он сумел убедить себя, что она, скорее всего, уступила свою добродетель под давлением взрослого вампира. Когда он найдет ее снова, Тронос заберет Меланте, вырвет из-под влияния этого мужчины.

Он так думал… пока через год не встретил ее с высоким феем. Смеясь, они прошли сквозь разлом портала. Когда эта парочка, пересекая портал, поцеловалась, Меланте ранила Троноса куда сильнее, чем приказав ему спрыгнуть.

Ланте старалась восстановить дыхание, после всего, что узнала; его воспоминание об их первой встрече после его падения.

Она чувствовала, как он был опустошен от того, что нашел ее в постели Марко. На собственной шкуре пережила его тошноту, охватившее его неверие. Обожглась его неистовой ревностью и поразилась агонии боли от ран.

Он думал, что не сможет подождать два года, чтобы сделать ее своей; он ждал века.

Лишь чудом она умудрялась держать веки наполовину прикрытыми, а дышать глубоко и ровно. Личность его спутника шокировала ее также сильно, как и все остальное, что она узнала.

Мужчина с вилами, тот самый, который сбросил ее сестру на тротуар — Аристо.

Король Врекенеров. Старший брат Троноса.

Очевидно, Аристо было глубоко наплевать на то, что Ланте — пара Троноса. Король хотел их с Сабиной смерти. Если Тронос сможет забрать Ланте в Скай Холл, прикончит ли Аристо её раз и навсегда? Как, черт возьми, она сможет убедить в этом Троноса?

Понимаешь, Врекенер, я пробралась в твой мозг и упс, увидела воспоминание, где ты был уничтожен после встречи со мной. Я поняла, что садист-головорез, упивавшийся моей болью — твой брат! Ох, ну и твой король! Он, быть может, помог тебе восстановиться после того, как моя сестренка обезглавила твоего папашу.

Теперь она понимала, почему Тронос не знал о нападениях. Кто бы осмелился настучать на своего главаря?

С таким же опустошенным видом, как и в ту ночь, Тронос прислонился к колонне и, соскользнув на землю, присел на корточки. Запрокинув голову, он вглядывался в потолок, его изумительные глаза были пусты. Он думал, сможет ли когда-нибудь освободиться от ее власти над ним. «Возможно только после смерти», — подумал он.

Она разглядывала его, испещренные шрамами, лицо и кожу на груди; все из-за нее. Как неистово он ненавидел эти отметины!

И она нанесла еще больший удар по его рассудку.

Она знала, что ему будет больно видеть ее с другими мужчинами, но даже не представляла насколько. Несмотря на все страдания, которые она претерпела от его сородичей, Ланте сопереживала тому юноше, которым он был.

В те годы он думал, что она — идеал. Он собирался простить ей все свои травмы.

Пока она неумышленно не уничтожила его, ранив так, что он никогда не сможет восстановиться.

У нее все еще не укладывалось в голове то, что она узнала. Кто-то другой рассказал его отцу об аббатстве? И что это за «правда о той ночи»? Тронос был уверен, что она простит его.

Как же сильно она хотела, чтобы он оказался невиновен, даже понимая, что если это так, то он не заслужил ни одного страдания, которые она… намеренно или нет… причинила ему.

Я разбила тело маленького мальчика.

И сердце молодого мужчины.

Ланте проснулась, когда ночь все еще цеплялась за эту сферу; сражение продолжалось. Возможно, здесь они не прекращались никогда.

Троноса не было, вероятно, ушел, чтобы найти что-нибудь съестное. Поскольку она не ест мясо, надежды на завтрак маловероятны. Вспомнит ли он, как пытался охотиться для неё?

Она была удивлена тем, что он оставил её одну; не то чтобы она могла сбежать. Поднявшись, Ланте проверила свой язык… всё исцелилось!.. и потянулась, разминая затёкшие мышцы. Если она так себя чувствовала, поспав на холодном камне, то можно было только представлять, как чувствовал себя Тронос. Если он вообще спал.

Стремясь смыть песок с кожи и волос, она подошла к входу в пещеру, снимая по пути перчатки и сапоги. Лил дождь, от брызгающей по обе стороны от входа, лавы, клубились завитки пара. Продвигаясь бочком по самому краю, она приказала себе не смотреть вниз, и потянулась за тёплой дождевой водой.

Большинство фракций Ллора были брезгливы. Но она, не принимая душ неделями, была вынуждена мыться ледяной водой в раковине.

Она попила из, сложенных чашечкой, рук и прополоскала рот от остатков крови, потом сняла нижнее бельё и нагрудник, чтобы отмыть их и себя, насколько это возможно. Приводя себя в порядок, она думала обо всем, что узнала за последние два дня и пришла к неожиданному выводу: Мне не за что ненавидеть Троноса.

По крайней мере, в прошлом. Он был невиновен в преступлениях, в которых она обвиняла его. Он не имел прямого отношения к смертям Сабины, и даже старался их предотвратить. Теперь Ланте верила, что Тронос держал в тайне местоположение аббатства.

Хотела ли она, чтобы он предупредил её о том, что его отец собирался напасть той ночью? Безусловно. Еще она хотела бы, чтобы Тронос лучше контролировал своих людей… своего брата … но она, понимала, что этого даже не стоит ожидать. Никогда в жизни он не поставит под сомнение клятву, данную одним из Врекенеров.

После вчерашней ночи, ее хроническое беспокойство по поводу внезапных атак, начало постепенно сходить на нет. Теперь она знает, кто её враг: Аристо. И где они встретятся в следующий раз: в Адском Скай, если Тронос добьется своего.

Если она сможет избавиться от этого наиважнейшего беспокойства, ее сила восстановится в полной мере?

Ланте расплела волосы и пригладила их водой. Тщательно промыв их, она старательно заплела косы вокруг лица. Оставив остальные локоны свободно спадать вниз по спине.

Она была рада побыть в одиночестве, стараясь в полной мере осознать все произошедшее… и проанализировать свой растущий интерес к Троносу. Когда она смогла снова заснуть — все еще потрясенная, увиденным в его памяти — ей приснились очень яркие сны о нем.

В одном из них, они целовались под дождем. Обхватив её лицо ладонями, он провел большими пальцами вдоль скул и поцеловал; страдальчески застонав ей в губы, он начал терзать её рот с неистовой страстью… пока их дыхание не слилось воедино, пока он не разжег её собственное безрассудство.

Ланте никогда раньше так не целовали. Словно мужчина умрет, если она не раскроет губ и не ответит на поцелуй.

В другом сне, она провела кончиками пальцев по каждому шраму на его обнаженном теле, а потом проследила каждый из них губами и языком. Он вздрогнул в ответ… но выгнувшись дугой, подставил грудь для новых ласк.

Она выдохнула, преисполнившись решимости не думать о том, как её влечет к нему… или даже признавать, что ее соски напряжены. Выгнув спину, она позволила дождю барабанить по ней, охлаждая грудь. Хотела бы она сказать, что это её первые эротические сны о Троносе. Но это не так; за год со времени их последней встречи этих фантазий становилось все больше.