Кристина Золендз - Шрамы и песни (ЛП)

Блисс отлетела к стене и рухнула на пол. Мой взгляд тут же метнулся к Грейс. Отпихнув Алекса с пути, я обнял ее за талию. Она моментально вскинула руку, готовая вырубить еще одну участницу группы «Vixen4», но никто из них и шагу не сделал. Они лишь смотрели на Блисс и хихикали. Итан подскочил к Грейс, готовый защитить ее, а я повернул ее к себе лицом.

— Ну привет тебе, мистер Рок-Звезда, — улыбнулась мне она.

Притянув ее ближе, я провел ладонями ей по спине.

— И тебе привет, мисс Абсолютная Чемпионка По Боям.

Подняв свои руки и кладя мне на шею, она притянула меня к себе и прошептала в самые губы:

— Отведи меня домой, Шейн.

Когда мы дошли до двери, нас поприветствовали офицеры полиции, которые свернули мелкую тусовочку «Vixen4». Итан, Грейс и я задержались на несколько минут, проверяя, все ли покинули квартиру, пока Леа и Коннер помогали Брейдену и Алексу донести отключившуюся тушку Такера до квартиры Грейс.

Когда полицейские выпроводили последних тусовщиков, Итан, Грейс и я остались в моей совершенно разгромленной квартире и поежились. Грейс квадратными глазами рассматривала весь погром.

— И как, черт возьми, нам все это прибирать?

Итан засмеялся и вышел за дверь пожимать руки офицерам, которых, слава Богу, мы знали, так что на этот раз никаких повесток. Или арестов. Опять. Гребаные «Vixen4».

Обхватив Грейс за талию, я закинул ее себе на плечо, а она захихикала.

— Это проблема Блисс. Она вызовет клининговую службу. — Я понес ее, перекинув через плечо — попой к потолку, одной рукой держа ее под бедра, вышел за дверь и запер ее за нами. — Помнится, кто-то таким сексуальным голоском просил отвести ее домой. И сейчас я могу думать только об этом, Грей.

Она шлепнула меня по заднице и приказала идти быстрее.

Однако, так как у меня самые дерьмовые друзья на свете, когда мы добрались, Такер и Алекс сопели в своих спальных мешках на полу спальни Грейс. Брейден громко храпел на диване, а Леа пыталась приготовить всем горячий шоколад. Итан развалил свой зад на одном из кресел в гостиной и ржал над нами.

Нахрен. Я схватил огромную металлическую сковородку и металлическую ложку и начал громко стучать ими над головой Алекса, при этом крича. Этот придурок только громче захрапел. Такер даже не пошевелился. Пришла мысль, а дышит ли он, но на самом деле мне было пофиг, так что я вышел из комнаты. Я вернулся в гостиную и в компании огромных посиневших шаров сел смотреть ужастик над головой у остальных любителей обламывать.

Грейс сидела на полу, спиной прижавшись к дивану, касаясь плечом моей ноги. Посреди первого фильма она положила голову мне на колено, и я перебирал её волосы, накручивая шелковистые прядки себе на пальцы. Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, и я крепче вцепился в ее волосы. Я склонил к ней голову, смахивая волосы и шепча ей на ушко:

— Пойдем в постельку со мной, давай ляжем.

Позволив волосам выскользнуть из рук, я обнял ее за талию и мягко потянул вверх. Держа за руку, я повел ее по коридору к спальне. Уже в комнате она повернулась ко мне лицом, так трогательно надула губки и кивнула в сторону спящей парочки. Я только пожал плечами и обнял ее.

— Мне ужасно хочется обнимать тебя, — шепнул я. Так в обнимку, почти касаясь ее губ, я и довел ее до кровати и рукой откинул покрывало с постели.

Она забралась на кровать, и, скользнув следом, я прильнул к ней. Она развернулась ко мне, и теперь наши лица почти касались друг друга. Бледный свет луны сквозь распахнутые шторы мягко струился по постели.

Я смахнул упавшую ей на лицо прядку волос, заправив за ухо, и провел кончиками пальцев по ее шее. Она задрожала.

— Расскажи мне подробнее о Габриэле, — прошептал я.

— Мне бы очень не хотелось говорить о нем, Шейн. Я не хочу, чтобы ты к нему приближался. Он чудовище, — пробормотала она.

Я положил голову себе на руку и пристально посмотрел в ее глаза, желая, чтобы она рассказала мне все, желая, чтобы она взяла и спросила, кем я был, но мне осталось просто улыбнуться и без всяких объяснений сказать как есть:

— Клянусь тебе, Грейс, я не позволю ему навредить тебе. И если понадобится, я буду оставаться здесь с тобой каждую ночь.

— Я верю тебе. И думаю, если ты будешь проводить здесь каждую ночь, мне станет чуточку лучше, — хихикнула она и показала насколько чуточку, немного разведя большой и указательный палец.

Большими пальцами я погладил ее губы.

— То, как ты сегодня пела мне, это было... меня просто потрясло, Грейс, — прошептал я. Я немного придвинулся к ней, и теперь наши тела прижимались друг другу во всех местах.

— Мы не пели так с моего прослушивания, согласен?

— Да, именно. — С незапамятных времен, любовь моя.

Все еще поглаживая ее нижнюю губу, я медленно погрузил палец ей в рот.

— Я мог думать только о том, каково это — коснуться губ женщины, которая умеет так петь. — Это я, Села. Прими меня, я твой на веки вечные.

Сердцебиение в ее груди ускорилось. Я почувствовал, как оно забилось, словно крылья бабочки, а мое тут же сравняло свой ритм. Медленно лаская пальцами линию ее челюсти и опустившись к шее, я провел губами от щеки к уху.

— Почему ты решила спеть именно эту песню?

— Мне хотелось объяснить тебе, что я чувствую. Объяснить, почему я так к тебе относилась, Шейн, — прошептала она.

Немного отстранившись, я вгляделся в ее глаза, надеясь, что она разглядит меня настоящего.

— Потому что чувствуешь себя сломленной?

Глаза ее наполнились слезами.

— Вдребезги, — произнесла она надрывным шепотом. У меня разрывало сердце. Как мне загладить свою вину? Как мне все исправить? Тысячи лет боли и страданий, неизвестности, лжи. Одиночества.

Я нежно смахнул ее слезинки. Она резко втянула воздух, когда мои влажные от слез ладони оторвались от ее щек и обхватили ее талию. Я плавно перевернул ее, нависая над ней, мое колено проникло ей между ног, раздвигая их. Она задрожала, когда я медленно опустился на нее, а потом она обхватила меня своими великолепными ножками, крепко сжимая.

Одной ладонью я потянулся к ее лицу, проводя подушечками пальцев вдоль губ.

— Тогда доверься мне, потому что я клянусь, я найду все вдребезги разбитые осколки твоей души и склею их, кусочек за кусочком, Грейс . Всю свою долбанную жизнь я готов посвятить этому... Я залечу все твои раны, — прошептал я.

Мы оба перестали дышать. Время остановилось, планета вращалась, а мы словно были ее единственными жителями.

Губами я обвел контур ее губ; паря над ними, касаясь и замирая, ее теплое дыхание смешалось с моим. Запустив пальцы в ее волосы, я прижался к ее губам и скользнул между ними языком. Мое тело содрогнулось, когда ее язык встретился с моим, и она простонала мне в рот. Ее ладони поднялись вдоль моих рук, ногти впились в спину, и мы углубили наш поцелуй. Мы поглощали губы друг друга, совершенно растворились в яркости поцелуев. Отчаянные, жаждущие большего.