Ольга Горошанская - Загораются звёзды

Случайно припомнилось, так среди волшебников спрашивают враги, перед тем, как войти под своды чужого дома с целью переговоров, но желанием причинить вред.

«Слишком много книг читаю», — подумала, откидывая неприятные мысли, но немного натянуто улыбаясь.

— Я принес интересный фильм, посмотрим?

— Конечно, — по спине пробежала дрожь предвкушения и Лео закрыла дверь на замок. — Раздевайся и иди, запусти его на кинотеатре, а я что-нибудь вкусненькое принесу.

— У меня все с собой, — остановил ее, доставая из корзины с розами бутылку ее любимого вина.

«Вечер обещает быть приятным», — подумала, чувствуя, как зажигаются у него глаза, когда взгляд опустился на ее полупрозрачную блузку, под которой скрывался белый кружевной бюстгальтер, и немного съехавшие с бедер джинсы, которые не мешало бы подтянуть.

— Хорошо, я возьму бокалы, — в ожидании игры, весело ответила, делая вид, ничего не замечает.

Захватив розы на кухню, пока гость не мог видеть, наколдовала огромную вазу и, наполнив ее водой, поставила чудесно пахнущие цветы, но не успела и расправить их, как сразу же начали вянуть.

«Да что же это?»

Когда вернулась с двумя хрустальными бокалами и штопором, фильм только загружался и, сев рядом с Парлеоном на диван, отдала инструмент ему.

Вино оказалось, как всегда, опьяняюще вкусным и некрепким, и Лео, закрыв глаза, стала перекатывать напиток во рту, но быстро проглотила жидкость, когда ощутила на своих губах поцелуй. Она передернула плечами от неприятной мысли, это — не Севем, и ей стало грустно — захотелось выгнать гостя вон.

— У меня есть для тебя еще один подарок, — хрипло произнес он, доставая из кармана золотое колье с небольшими изумрудами и, снова поцеловав ее в губы, застегнул украшение у нее на шее.

Тут Лео почувствовала, как после раздавшегося очень тихого щелчка по украшению словно пробежала магическая волна, от чего золото слегка завибрировало.

«Волшебное колье? — удивилась, пытаясь быстро сообразить причины и следствия произошедшего. — Он же не волшебник?»

Парлеон уже начал снимать с нее блузку, покрывая ее шею и ключицы влажными и неприятными поцелуями, от чего стало совсем противно.

Она не чувствовала нежности, тепла, лишь невыносимую ненависть и жажду обладания, и это оставляло ментальный черный скользкий след на ее коже.

Ей стало гадко.

«Нет!» — задыхаясь, хотела сказать, почувствовав, ей это все не нравится, но тело само выгнулось дугой, невольно подставляясь под поцелуи.

— Молодец, Лео. Я знал, ты мне не откажешь, — ухмыляясь, прошептал парень, посмотрев ей в лицо.

«Перестань, ты мне отвратителен».

Но голос выдал совсем не протест.

«Что же это такое?» — из ее глаз полились слезы бессилия.

— Теперь ты будешь носить его всегда, пока я сам не сниму, — продолжал шептать тот, покусывая мочку ее уха. — Да. Вот так, — скинув ее блузку на пол, сказал, проведя рукой по ее животу. По коже распространилась неприятная дрожь, словно провели чем-то слизким, а по спине побежал холодок.

«Нет. Севем! — мысленно позвала на помощь, но отлично знала, никто не придет. — Сама сбежала из Крепости, а тут… — думала, чувствуя, как чужие пальцы, беспардонно расстегивают ее джинсы».

— Ты уже развлекалась с парнями? — хрипло спросил он, другой рукой расстегивая свою ширинку, которая тоже была на мелких пуговицах, что не могло не радовать — время идет, а Лео пыталась скинуть с себя это заклинание.

«Какой ужас, он сейчас воспользуется мной, а я и рада буду».

Клеопатра молчала.

«Что же делать? Руки не слушаются, выполняя только то, что распаляет его еще больше».

— Ах, да. Забыл. Отвечай, — властно приказал, требуя незамедлительный ответ.

«Если скажу да, то не оставит меня в покое».

— Правду говори, — встряхнув ее за плечи, начал рычать он.

«Сейчас скажу, не обрадуешься».

— Нет, — со стоном отвращения сорвалось слово.

— Значит, я буду первым.

«Но как такое может быть? Я же не говорила правду, хотя магия ожерелья заставляет меня это делать.

Неужели то, что было с Севемом, мне приснилось?

Ну да, конечно. Ощущения были реальными, и чувства тоже были не мифическими», — скептически подумала, теряясь в догадках, что можно сделать и как выпутаться из всего этого.

— Тебе нравится? — проведя ее рукой по своим джинсам, спросил.

Притиснув ее руку крепче, он повторил движение, испустив стон.

— Я мечтал о тебе еще с начала второго курса, — сквозь следующий хриплый выдох проговорил, зубами пытаясь расстегнуть джинсы на ней, так как руки уже были заняты. — А ты все хвостом вертела.

«Я должна как-то снять это колье».

Лео сконцентрировалась и ударила магической волной по ожерелью, но ничего не произошло. Хотела поднять руку, чтобы самой расстегнуть застежку, но золото обожгло пальчики, не подчинившись.

— Даже не пытайся, — страстно прошептал Парлеон, радуясь возможности беспрепятственного доступа к ее губам. — Продавец в лавке сказал, ты исполнишь все, что я пожелаю, а я не желаю, чтобы эта вещица с тебя упала. Лучше помоги мне. Снимай джинсы.

Рука медленно потянулась к пуговицам ширинки.

«Нет, я не буду этого делать», — приказала Клеопатра себе, вцепившись в рубашку юноши.

Хоть руки и не слушались и ощущались ватными, в ткань вцепились очень крепко — чуть ли не намертво.

— Я сказал, помоги мне! — прорычал он, отнимая свои руки от пуговиц, и пытаясь отцепить ее от своей рубашки.

Лео почувствовала, как ее охранную систему пытаются взломать и, прислушавшись, уловила магию Севема дем Гор.

«Спасибо тебе, Севем», — подумала, снимая охрану и открывая дверь, с тем ожидая спасения.

Так как Парлеон этого не слышал, продолжая нависать над ней, Лео из последних сил держалась, ожидая, Севем вот-вот спасет ее. Извернувшись, он освободился от рубашки и снова потянулся к ее джинсам, желая снять их полностью, но в следующий момент его с непонятным черным вихрем сдуло с дивана.

Повернувшись в ту сторону, Лео увидела, как Севем коленом прижимает к полу юного колдуна. Такой ярости на лице Искусника не наблюдала даже тогда, когда случайно попалась в его кабинете.

— Вы еще подеритесь за девчонку, — с отвращением бросила темноволосая женщина, заходя в комнату.

«ЧТО? А это еще кто такая?» — мысленно возмутилась Лео, тяжело дыша, но непослушными руками натягивая джинсы обратно на бедра.

— Белладонна, — прохрипел Парлеон, так как Севем, не чувствуя ничего, кроме своей злости, душил его.

«Белладонна? Она чем-то неуловимо похожа на Сирсилиса, хотя магией тянет такой, как от Ланцериса.

Белладонна? Она разве не темная колдунья? Севем, ты хочешь сдать меня колдунам — жнецам? Ты привел ее сюда.

Ты предал меня. Я не могу в это поверить».