Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Редкий дар

— Или ты боишься Делоне, и потому пренебрегаешь мною, — проворчала я.

— Никого я не боюсь! — Выпячивая грудь, он до того походил на мальчишку, каким я его впервые встретила, что я тоже рассмеялась и мы забыли о ссоре.

— Эй, тсыган! — Гиацинта окликнул один из молодых лордов, пьяный и заносчивый. Шатаясь, подошел к нашему столу, держа руку на эфесе шпаги. Глаза жестокие, а одежда — дорогая. Небрежным жестом он швырнул на стол кошель, и набитый монетами мешочек тяжело брякнулся о доску. — Сколько возьмешь за ночь с твоей сестрицей?

Трудно сказать, что бы мы на это ответили. Я взяла за правило навещать Сени Ночи, закутавшись в длинный плащ, а в трактирах мы с Гиацинтом всегда устраивались в темных углах подальше от очага. Моего друга здесь хорошо знали и относились к нему уважительно; и кабатчики, и завсегдатаи не выказывали интереса ни к моим визитам, ни к тому, кто я такая.

Эти соображения вихрем пронеслись в голове, а следом нахлынули удовольствие и гордость за то, что взгляд этого лорда пробился сквозь тени и с вожделением пал на меня. Тут же захлестнуло волнение при одной лишь мысли, чтобы продать себя под самым носом Делоне и уйти с этим незнакомцем, чьи готовые обнажить шпагу руки и кичливое предложение обещали жестокое обращение, которого я давно жаждала.

Все это я успела передумать за один вздох, пока Гиацинт с интересом разглядывал тяжелый кошель.

И тут рядом возник слуга Делоне, Ги.

— Тебе не по карману цена ее девственности, дружище. — Его редко раздающийся голос звучал как всегда спокойно, но кончик кинжала Ги упирался в шею лорда чуть ниже подбородка, а на уровне живота блеснул второй клинок. Я даже не заметила, как Ги вошел в трактир. Лорд застыл со вздернутым подбородком и свирепым взглядом, низведенный сталью до унизительной внимательности. — Иди обратно к своим приятелям.

Бесстрастный голос и холодная сталь подействовали убедительнее, чем смогли бы крик и физическая сила. Лорд непроизвольно сглотнул; от былой заносчивости не осталось и следа. Не сказав более ни слова, он развернулся и ушел прочь. Ги так же молча убрал кинжалы в ножны.

— Мы уходим, — приказал он, накидывая на меня капюшон и закрепляя его под подбородком. Я послушно последовала за ним, лишь быстро махнув на прощание Гиацинту. Ги беспрепятственно вывел меня из переполненного трактира. Гиацинт, который с нашей самой первой встречи притерпелся к внезапным расставаниям, воспринял это спокойно.

Для меня поездка в экипаже домой выдалась долгой. Я молча куталась в плащ. Наконец Ги заговорил.

— Не всегда человеку предоставляется выбор. — В экипаже было темно, и я не видела лица Ги, а лишь слышала его ровный голос. — Мои родители отдали меня на воспитание в Кассилианское Братство еще ребенком, Федра, а Братство изгнало меня из своих рядов, когда я в четырнадцать лет нарушил обет целомудрия с дочерью фермера. Я добрался до Города и занялся всякими преступными делами. Хотя у меня неплохо получалось, я презирал себя и мечтал о смерти. Однажды, когда казалось, что ниже падать некуда, посредник от очень могущественной особы заплатил мне, заказав убить одного знатного человека, когда тот пойдет домой с приема.

— Делоне?! — потрясенно ахнула я.

Ги пропустил мой вскрик мимо ушей.

— Я напал, чтобы победить или умереть. Дворянин меня обезоружил. Я ждал смертельного удара, но противник спросил: «Друг мой, ты сражаешься, словно воспитанник Кассилианского Братства; как же так вышло, что ты промышляешь столь далеким от братского делом?» Услышав этот вопрос, я заплакал.

Я ждала продолжения, но пауза затянулась. Не раздавалось ни звука, кроме цоканья лошадиных копыт и нестройного посвиста кучера.

— Мы с тобой не выбирали для себя долг, — наконец произнес Ги. — Но мы оба все равно в долгу перед Анафиэлем Делоне. Не пытайся его предать. Ты однажды можешь быть освобождена от своих обязательств, но я обязан ему жизнью, Федра.

Ночь выдалась свежей, и слова Ги холодом пробрали меня до костей. Я задрожала под плотным плащом и обдумала услышанное. Поразительно, какой же властью над людьми обладал Делоне, раз сумел тронуть даже сердце, закаленное преступлениями и отчаянием.

Но хотя Ги и принадлежал Делоне до самой своей смерти, он не был тем, кем была я: учеником. Произнесенная им речь — самая длинная из всех, что я когда-либо от него слышала — стала еще одним кусочком головоломки в моей голове, где тут же родился важный вопрос:

— А кто заказывал убить Делоне?

В темноте экипажа я почувствовала, как Ги покосился на меня.

— Изабель де ла Курсель, — последовал бесцветный ответ. — Принцесса-консорт.

Та беседа мне запомнилось как первая и последняя в своем роде. Впоследствии Ги больше никогда не заговаривал о своем прошлом или о нашем обоюдном долге перед Делоне. Но он добился желаемого эффекта, потому что я больше никогда не пыталась изменить долгу перед своим покровителем.

* * * * *

Загадочная история Делоне и его давняя распря с принцессой-консортом постоянно занимали меня. Хотя принцесса уже лет семь как умерла, их вражда продолжала жить там, где Делоне искал сведений. Докуда она простиралась, я не знала и долгие часы тратила на бесплодные обсуждения различных домыслов с Гиацинтом и особенно Алкуином, потому что последний не меньше меня — если не больше — увлекся тайной Анафиэля Делоне.

О да, пока Алкуин превращался из мальчика в юношу и прилежно учился у Сесиль Лаво-Перрин, я ясно видела, как менялась природа его благодарности Делоне. Беззаветная привязанность, казавшаяся столь очаровательной в детском возрасте, уступила место совсем иному обожанию, одновременно нежному и упоительному.

Я завидовала, наблюдая, как Алкуин томится, медленно прозревая, и видела ответную тревогу Делоне, который осторожно отдалялся, что говорило красноречивее всяких слов. Не думаю, чтобы сам Делоне вполне осознавал, как себя ведет, но я уже тогда смекнула, что к чему.

За несколько недель до шестнадцатилетия Алкуина Союзники Камлаха одержали крупную победу над скальдийскими налетчиками. Лорды Камлаха объединились под предводительством молодого герцога Исидора д’Эгльмора и успешно оттеснили скальдов с наших гор на их исконные земли.

В том бою принял участие принц Бодуэн де Тревальон во главе своих Искателей Славы.

По слухам, герцог д’Эгльмор получил от лазутчиков сведения, что скальды готовят организованную атаку на три Великих ущелья Камаэльской горной гряды. Как и следовало ожидать, он призвал Камлах к оружию под свое знамя… Но на приемах у Делоне и в темных уголках Сеней Ночи я не раз слышала перешептывания, мол, удивительно удачно совпало, что Бодуэн де Тревальон и бесшабашный отряд его личной гвардии как раз тогда гостили в Эгльморе.