Елена Черкашина - Кто я? (СИ)

Тот вздохнул и уточнил некоторые анатомические манипуляции, которые я обещала проделать с ним. И все! Ни тебе раскаяния, ни слез и вымаливания прощения на коленях.

— Даже если ты и расскажешь свою версию истории, как ты думаешь, кому поверят люди? Девчонке, объявившей себя магом земли или многоуважаемому вождю лесных хранителей? — Он хохотнул и, перекатившись с одного бока на другой, потянулся к корзине с фруктами. Покопавшись ней, извлек жареную ножку какой-то зверушки и жадно отхватил зубами добрую половину.

— Вы же вегетарианцы, — поразилась я.

— Это что? Еще одно твое забавное ругательство? Где ты только слов таких нахваталась?

— Это значит, что вы не употребляете животных в пищу, — пояснила я, — вы же их защищать должны.

Вождь не очень аппетитно хрюкнул на мои слова и откусил вторую половину ножки. Прожевав и не найдя салфетки, утерся прямо рукавом, а кость отбросил в сторону. Фу! И это наимудрейший! Я была разочарована. Хотя можно было и раньше догадаться, на одних фруктах такую округлость фигуры не заработать.

— Значит так, девочка моя, я к твоей величайшей радости нахожусь в прекраснейшем расположении духа, так что обижаться на тебя не стану. Я даже отпущу тебя и твоих друзей, но убедительно прошу тебя не распространять обо мне ложных слухов по землям всех четырех стихий. Дело даже не в том, что я боюсь, что тебе поверят. Ну, не солидно как-то для вождя обрастать таким слухами. Договорились? Вас проводят к границе леса, скажем, через полчаса. И да, одежду можете оставить себе, это мой подарок, — его круглое лицо расплылось в улыбке. Он был очень доволен своим великодушием и щедростью.

Мне было так противно, словно на голову вылили ведро помоев. Я, молча, развернулась и поплелась к хижине.

В деревне царило радостное оживление. На вечер был запланирован праздничный пир, да с таким размахом, какого давно не видел Волшебный Лес. Девушки сновали туда-сюда с корзинами, гирляндами цветов и тарелками полными кушаний. Все громко обсуждали случившееся, возносили хвалу духам и вождю. И никто, совсем никто, даже не вспоминал о ней.

МУМР носился по хижине, примеряя различные наряды.

— А ну перестань киснуть, — бросил он мне, — разве можно с таким лицом идти на праздник.

— Это он мне? — Спросила я у Кланки. Тот лишь неопределенно пожал плечами. — А ты знаешь в чью честь этот праздник?

— Конечно, в честь наимудрейшего, наивеличайшего вождя, — с пафосом произнес он.

У меня, наверное, глаза стали похожи на луну в полнолуние, такими же круглыми и огромными.

МУМР вздохнул.

— И ты собираешься туда пойти?! — Возмутилась я. — В любом случае не получится! — И довольная произведенным эффектом продолжила. — Нас выгоняют! Через десять минут нас будут ждать проводники.

МУМР опять тяжело вздохнул и сел на пол.

— Ты поругалась с вождем, — констатировал он.

Что-то сегодня все часто вздыхают, может и мне попробовать? Может, полегчает? Я вздохнула. Еще раз. Легче не становилось. Было все так же гадко и противно на душе. И даже не из-за того что, вождь присвоил себе славу, да пусть подавится! Весь этот мир меня разочаровывал. Сначала эльф оказался не милым и благородным, а грубым и заносчивым. Потом эти местные «хранители», каждый мнит себя самым умным, самым смелым, а ты только делай, что тебе велят и помалкивай. В завершении вождь, который должен был быть олицетворением мудрости и добродетели, оказывается лживым двуличным и подлым. Хотя нет, почему двуличным? Он мне сразу сказал, что не верит, и что я ему не нравлюсь. Ладно, этот грех снимаем с его души.

— Зачем же ты так? Не могла промолчать? Сейчас бы на пир собирались, а теперь опять в путь и ночевать под открытым небом.

— Ты же дух, тебе должно быть комфортно везде, — съехидничала я.

— Мне комфортно, когда комфортно! — Поднял он вверх лохматый пальчик с таким видом, как будто изрек философскую мудрость. — Что тебе стоило смолчать. Вождь бы на радостях может еще и наградил бы щедро, а за молчание еще дополнительно отсыпал из своей сокровищницы.

— Тоже мне еще, продажный маленький хорек, — стало еще тоскливей, и этот туда же.

— А сама, — нахохлился он. — Славы ей захотелось, народного признания и благодарности. Это что благородно?

Я задумалась. Хотелось ли мне славы? Конечно, кто же не захочет получить должное за деяния свои, но ведь вождь… Эх… Не таким я себе представляла идеал правителя. Еще вопрос как этот наимудрейший воспользуется древней магией и будет ли лесу от этого польза. Может не зря эта сила была столько времени спрятана.

Мои размышления были прерваны. Полог хижины резко отбросили и на входе появился Эйкен. Неужели опять. Он довольный, произведенным эффектом улыбнулся.

— Мне выпала великая честь, проводить вас к границе Дикого Леса и проследить, что бы ни один хищный зверь не посмел напасть на вас.

Вождь послал своего верного пса проследить, что бы мы как можно быстрее покинули его территорию. Нам даже не было позволено переночевать в хижине. Неужели правитель лесных хранителей так сильно опасался моего языка?

Я с гордо поднятой головой проследовала к выходу. Брать мне было нечего. Старую мою одежду давно сожгли, а невесомое платье в дороге мне ни к чему. МУМР тоже снял убранство из тряпочек и тесемочек. Наверное, это был скорее ритуальный, чем повседневный костюм. Только Кланки прихватил довольно увесистую сумку и свой лук, который ему все же вернули. Эйкен не довольно глянул на него, но ничего не сказал. Кроме него нас сопровождали те же воины, с которыми мы ходили к водопаду. Вождь всячески старался ограничить наш круг общения с местными.

Вокруг сгущались сумерки, а в деревне зажигали огни. Поход к водопаду занял весь день, а потом еще бесполезная беготня по деревне… Лес как обычно источал ровное приятное глазу свечение, но все равно было немного боязно начинать путь ночью. Нас вышвыривали за порог, словно бездомных котят, приблудившихся к теплому дому. Мне стало совсем грустно. Вырвали меня из дому, протащили столько километров через дремучий лес, заставили пережить такие ужасы, а теперь прогоняют за ненадобностью.

Я бы может даже разревелась, так мне стало себя жалко, но взгляд наткнулся на ухмыляющееся лицо Эйкена. Нет уж, слез моих он не увидит, я как-нибудь потом выплачусь, пообещала я себе. И вообще, я же эльф, да еще и маг, а маги и эльфы не плачут. Так? В книжках не плачут. Но в книжках и лесной правитель оказался бы добрым милым старичком, который утешил бы, посоветовал чего полезного. Как говорится, накормил, напоил и спать уложил. А этот выгоняет, как только мы перестали быть ему нужными.

За этими печальными мыслями я даже не замечала, куда нас ведут. Обращать внимание на реальность я стала только, когда наткнулась на спину остановившегося Эйкена.